Первый человек - читать онлайн книгу. Автор: Ксавье-Мари Бонно cтр.№ 69

Палестро не смел взглянуть в глаза Барону.

— Вы встречались с Жереми Пейе после этих раскопок?

— Честно говоря, нет.

— Вы подозревали, что это он украл у вас «Человека с оленьей головой»?

— Да. Но, как говорят на вашем жаргоне, этот след оказался ложным.

Де Пальма быстро перевел взгляд с бинокля на ружье.

— У вас неспокойно на душе, месье Палестро?

— Почему вы так говорите?

— Я вспомнил, что орлы, кажется, никогда не вьют гнезда возле поселков и тем более на таких утесах.

— Вы разбираетесь в орлах?

— Я их обожаю! У меня страсть к птицам!

Палестро пожал плечами. Барон подошел к ружью. Шестнадцатый калибр, заряжено двумя патронами с крупной дробью.

— Ну и ружье! Размером как старинный мушкетон. Вы охотитесь с ним на доисторических бизонов?

— Я боюсь.

— Чего или кого?

— Тома Отрана. Он убежал. Вы это прекрасно знаете!

Палестро огорченно посмотрел на свое оружие.

— Вы конфискуете его у меня?

— У меня нет никаких причин для этого: вы владеете им законно и находитесь у себя дома.

Полицейский снова зарядил ружье и положил его на прежнее место. Палестро боится прихода Тома Отрана потому, что был любовником его сестры, подумал он. Де Пальме нечем было успокоить ученого. Палестро мог закончить жизнь так же, как Кайоль. Он жил один, вдали от людей, среди заброшенных земель, полей лаванды и пустошей, поросших густым кустарником.

— Почему вы считаете, что Отран сердит на вас?

— Он очень ревновал сестру ко мне. Когда нам с Кристиной нужно было встретиться, мы всегда должны были прятаться от него. Так жить было очень трудно.

— Сестра его боялась?

— Да. Ей бы хотелось немного отдалиться от него. Но это было почти невозможно: он слишком хотел быть у нее единственным близким человеком.

— Нужно его понять. Он всю жизнь провел то в больнице, то с сестрой. Она — его единственная семья. Она была последним, что связывало его с жизнью.

Палестро снова сел и надел ремешок бинокля себе на шею. Над отрогами Альп стали сгущаться облака. Значит, скоро начнет падать снег.

— Вернемся к «Человеку с оленьей головой», — продолжил де Пальма. — Допрашивала ли полиция Пьера Отрана? Ведь украденный предмет стоит немалых денег.

— Его не успели допросить.

— Что вы хотите этим сказать?

— Через несколько месяцев он умер. Когда он уезжал с места раскопок, я не знал, что вижу его в последний раз.

— Как он умер?

— Мне сказали, что это был нелепый несчастный случай. Меняя лампочку, он попал под ток и неудачно упал со стула. Это меня очень удивляет!

— Почему?

— Вы когда-нибудь видели, чтобы инженер его уровня засунул пальцы в патрон лампочки?

— Почему бы и нет?

— Пьер был очень аккуратным и осторожным. Он был помешан на порядке. У него все было на своем месте.

— Вы хотите сказать, что он был убит?

— Именно так я и считаю.

— Объясните почему.

— Это всего лишь предположение.

Де Пальма вынул пачку сигарет и предложил старому ученому. Тот взял одну сигарету.

— Вы должны были иметь веские причины для такого предположения. Может быть, Кристина вам что-то говорила?

— Она мне говорила, что ее мать презирала ее отца настолько, что постоянно его унижала. Она боялась матери и часто мне говорила, что ее мать — опасный человек. Только отъезд Пьера Отрана с места раскопок заставил меня задуматься над этим — задним числом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Мы только что нашли «Человека с оленьей головой», когда подъехала машина. Ее машина. Она не вышла, даже не выключила мотор. На ней были большие солнцезащитные очки. Он подошел, поговорил с ней о чем-то, потом вернулся, сказал мне «до свидания» и умчался.

— Почему это вас так потрясло?

— Потому что мне показалось, что он говорит мне «прощай». У него были слезы на глазах. За несколько дней до отъезда Пьера Отрана с раскопок его сын был направлен на принудительное лечение по решению администрации. В истории болезни сына хранились два документа — от администрации и из психиатрической больницы, которые подтверждали это направление и указывали его причину: Тома едва не убил одну из своих подружек.

Часы на колокольне Кенсона пробили пять раз.

— Вы пытались вернуть «Человека с оленьей головой»? — поинтересовался де Пальма.

— Нет.

— Что говорила вам о нем Кристина?

— Она считала, что ее отец умер из-за него.

— Значит, вы знали, что он был у Пьера Отрана?

— Да, я это узнал через много времени после его смерти.

— Кто сказал вам об этом?

— Кристина.

— После того как он умер, статуэтка исчезла?

— Нет. Я думаю, что Тома ее спрятал.

— Его сестра говорила вам, куда он мог спрятать статуэтку?

— Нет. Больше я ничего не знаю.

Де Пальма несколько секунд сосредоточивался. Одинокий ворон сел на поле лаванды между пухлыми грядами.

— Значит, Пьер Отран вернулся от машины для того, чтобы украсть у вас этого «Человека с оленьей головой»?

— На этот вопрос у меня нет ответа, — сказал Палестро.

Вторая черная птица с хриплым карканьем опустилась на землю недалеко от первой. Должно быть, оспаривали один у другого падаль.

— Что именно означает этот «Человек с оленьей головой»? — спросил де Пальма.

— Это трудно сказать.

— Все-таки попытайтесь.

Палестро вынул руки из карманов и сильно потер ладонь о ладонь.

— Вы когда-нибудь думали о том, что тот человек, которого мы называем доисторическим, может прийти к нам на помощь, если только мы сможем его услышать?

— Мне никогда не приходило в голову ничего подобного.

— Месье де Пальма! Человек — художник с тех пор, как существует. «Человек с оленьей головой» был задуман примерно тридцать тысяч лет назад. По масштабам всей истории эволюции человеческого рода это практически наше время. Этот человек-полузверь символизирует бессознательное начало психики древнего художника.

Между этим художником и нами — непрерывная цепь поколений. Эта связь ни разу не была разорвана.

— Я очень хочу вам верить.

— Вы должны поверить! Если мы сравним того, кого называют гомо габилис — «человек умелый», изготовителя инструментов, и гомо сапиенса — человека разумного, кроманьонца, который придумал росписи пещер Ле-Гуэн, Шове и Ласко, разными будут только черепные коробки. Мозг того, кто вырезал эту статуэтку, работал в бесконечное множество раз эффективнее, чем у всех его предшественников.