Снежная королева - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Каннингем cтр.№ 47

Эндрю вскакивает на ноги и в своей обычной манере победителя на высоте плеча протягивает Баррету раскрытую ладонь; Баррет ее пожимает. Точно так же он протягивает руку Сэму, с которым однажды случайно виделся на Орчард-стрит.

– Здравствуй, Эндрю, – говорит Сэм.

Стелла остается сидеть. Баррет подходит к ней, на что она явно и рассчитывала.

– Привет, Стелла, – говорит он.

Она пронзает его своим соколиным взглядом. В нем нет угрозы – ну или почти что нет, – Баррет для нее не добыча. Но при этом она дает понять, что смотрит на него и вообще на все со своей огромной высоты, откуда тень кролика ей видна так же ясно, как люди видят огни приближающегося поезда.

– Привет, Баррет, – говорит она.

Звонкий, по-девичьи нагловатый голос плохо сочетается с ее обликом. Из тела хищной птицы к нему обращается девушка, по-видимому, довольно простодушная и незлая. Кто знает, какая она на самом деле?

На правах хозяина этой таинственной вечеринки для своих Эндрю говорит:

– Спасибо, ребята, что пришли.

– Прекрасный вечер, – говорит Баррет. – И один из последних. Слышите глухой рокот? Это зима. Она всего в миле от нас.

– Ага, точно, – говорит Эндрю.

Мысли Баррета занимает Сэм, который стоит молча и, скорее всего, недоумевает, что он тут делает и как его сюда занесло.

– Что ж, – говорит Баррет. – Может быть, пойдем куда-нибудь, выпьем?

– Мы по барам не ходим, – отзывается Стелла.

– Как знаете, – говорит Баррет. – А хотите, мы с Сэмом сходим купим бутылочку вина.

– Мы не пьем, – говорит Стелла.

– И кстати, правильно. Пить вредно. Вот я, например, пью – и посмотрите, во что превратилась моя жизнь.

Стелла вперилась в него внимательным хищным взглядом, как если бы он говорил на полном серьезе. Похоже, что, как и Эндрю, она не понимает ни шуток, ни иронии – в местности, откуда она родом, этот язык не в ходу.

Баррет взглядом обещает Сэму вытащить его отсюда, как только это будет в человеческих силах.

Не обращаясь к Баррету, а скорее просто в его направлении, Стелла произносит негромко:

– Ты увидишь нечто чудесное.

Баррет оборачивается к ней. Он ощущает сейчас зыбкость ее материальной природы – заключается она не в утонченности и хрупкости, а в том, что Стелла чуть-чуть просвечивает, как будто плоть ее состоит из материи более податливой, более уязвимой для ссадин и шрамов, чем у большинства людей; как будто она недостаточно тщательно представила в уме свое физическое обличье.

– Ты о чем? – спрашивает Баррет.

С тем же многозначительно-полурассеянным лицом, тем же тихим гипнотическим голосом заклинателя Стелла говорит:

– Ты увидишь нечто чудесное. Скоро.

– И что же это, по-твоему, такое будет? – спрашивает Баррет.

Она качает головой.

– Понятия не имею. Просто я немного медиум.

На этих словах она выходит… нет, не из транса, ничем подобным тут и не пахнет; она выходит из оцепенения, с которым взирала на пустоту у себя перед носом.

Они же под кайфом, оба, и она, и Эндрю. Как Баррет этого сразу не заметил? Казалось бы, жизнь с Тайлером должна была его кое-чему научить.

– Великолепно, – говорит он. – Буду ждать с нетерпением.

Тут вступает Эндрю, как заскучавший муж на званом ужине, которому невмоготу стало слушать женский щебет, и поэтому он решил с дружелюбным напором перевести разговор на сравнение чешуйчатой и гонтовой кровли или на исключительные достоинства приобретенного им музыкального центра.

– Да, между прочим, – говорит он. – Я тут хотел тебе одну вещь сказать. А по телефону не хотелось.

– Что за вещь? – спрашивает Баррет.

– И еще подумал, если встречаться для этого, то в Центральном парке, а не где-нибудь там еще.

– Прекрасно. Я тебя слушаю.

Эндрю бросает взгляд на Стеллу и Сэма, подозрительный и в то же время заговорщицкий, мол, не волнуйся, с этими людьми все в порядке, этим людям можно доверять.

– Я видел свет. Ну, тот, про который ты мне рассказывал, – говорит он Баррету.

Баррет не понимает, что на это отвечать. Он снова смотрит на Сэма. Сэм понятия не имеет, о каком свете идет речь. Он как будто очутился в компании иностранцев, говорящих на неизвестном ему языке, и ему остается только стоять молча с добродушной полуулыбкой на как бы что-то понимающем лице.

– Вчера вечером, – говорит Эндрю, – я шел домой. По Ютика-авеню, ну ты знаешь. Мы в Краун-Хайтс сейчас живем.

– В огромной квартире, – с горделивым вызовом добавляет Стелла. – С нами куча людей живет. Хороших людей.

Она как будто расписывает добродетельные достоинства – простоту нравов, глубокую человечность отношений – маленькой, никому в мире не интересной страны.

– Короче, я посмотрел вверх, – говорит Эндрю. – Как будто кто-то мне велел посмотреть вверх. И там был он.

– Свет, – говорит Баррет.

– Он… это самое… мерцал, – говорит Эндрю. – Прямо над головой. Такая кучка звезд. Но ниже, чем звезды. И зеленый такой. Ближе сюда, к Земле, в смысле. Ближе звезд.

– Ты действительно его видел, – говорит Баррет.

– Видел, видел, – говорит Стелла. Моему парню надо верить.

– Вот это я и хотел тебе рассказать, – говорит Эндрю. – Что я тоже его видел. Ну и понятно, где еще об этом рассказать, как не тут, в парке.

– Это… просто потрясающе.

– Жутко красиво было.

– Ага.

Баррет с удивлением замечает, что весь дрожит. Может ли то, что говорит Эндрю, быть правдой? Да, может. Исключать этого нельзя. Разве не Эндрю первому он рассказал про свет? Разве не действовал он тогда по наитию? Баррет всегда списывал тот момент откровенности на вожделение и кокаин. Но вдруг он знал, отчего-то догадывался, что Эндрю, прекрасному простаку Эндрю, единственному из его знакомых хватит… невинности, чтобы ему поверить? И чтобы самому увидеть свет?

Была еще, конечно, Лиз, но она упорно утверждала и утверждает до сих пор, что им обоим все это помстилось.

Новая реальность, лучше прежней, начинает вступать в свои права. Оказывается, есть на Земле малое сообщество простых людей (а ведь Бог всегда благосклонен к простым людям?), открытых видениям.

Что если Баррета (и Эндрю, и даже, возможно, циничную Лиз) со дня на день ждет откровение; что если они одними из первых узнают, что их творец снова ради них явился в мир?

Все может быть. Ничто в данный момент не указывает на то, что этого быть не может.

Баррету удается унять дрожание в голосе.