Сделай погромче - читать онлайн книгу. Автор: Джо Мино cтр.№ 35

Короче, оборотная сторона медали обнаружилась, когда два дня спустя Майк пришел из школы и заметил, что его мама убрала из дома все телефоны. Все телефоны исчезли. Он спросил ее, в чем дело, и она только пожала плечами и удалилась. На следующий день мы увидели, как какой-то чувак из телефонной компании устанавливает на кухне настоящий платный телефонный автомат, в смысле, привешивает его прямо блин к кухонной стене, как будто кухня Майка — это автобусная остановка или что-нибудь такое. Мы с Майком уставились на все это, и он сказал: «Это уже полное безумие», — и бедный монтажник только пожал плечами и сказал: «Извините», и продолжил работу. Майк покачал головой и подошел к холодильнику, чтобы взять кусок замороженной пиццы и банку содовой, но вы только подумайте: дверь холодильника не открывалась. Он дернул ее раз, два, а затем опустил взгляд и обнаружил замок. На двери холодильника висел хренов замок.

— Поверить не могу, — сказал Майк, закрывая лицо руками. — Да она с катушек съехала.

— Это, — сказал я, указывая на золотой замочек, — самая страшная вещь из всех, что я видел, — потому что, пока развод не был оформлен, или как там это делается, и пока миссис Мэдден не сошла окончательно с ума, всегда можно было зайти к Майку и найти у него что-нибудь в холодильнике, обычно замороженную пиццу и содовую, и мы ели, стоя над раковиной, без тарелок, так что нам не приходилось их мыть, но теперь, теперь все было кончено.

— Что она себе думает? — спросил он, качая головой.

— Понятия не имею, — сказал я, потому что и впрямь не имел понятия, и я задумался о своих маме и папе — который вот уже полгода спал на диване внизу — и о том, какие странные пытки мне еще уготованы.

— Мам! — прорычал Майк. — Что это еще за хрень?

Миссис Мэдден появилась из спальни в нежно-голубом халатике и с голубым полотенцем на голове, непонимающе моргая.

— Да, сосед?

— Что все это дерьмо значит? — прокричал он, размахивая руками.

— Все это дерьмо — мое дерьмо, — сказала она с улыбкой и вытащила сигарету из пачки «Вирджиния слимс».

Я отступил на шаг и стал наблюдать.

— Если хочешь пользоваться телефоном, придется найти работу, чтобы платить за это. То же самое относится и к еде.

— Ничего себе, — вслух пробормотал я.

— Черт возьми, — сказал Майк. — Ты сошла с ума.

— Вовсе нет, — сказала она. — Это самое разумное, что я сделала за последние девятнадцать лет.

— Ну, а Молли и Пити? — спросил он.

— Все, кто едут, должны оплатить проезд, — ответила она, кивая, развернулась и исчезла в спальне.

— Нет, серьезно, — сказал Майк. — Самый настоящий дурдом.

Это было безумие. Майк и его младший брат Пити, которому было только двенадцать, должны были сами покупать себе овощи или платить матери за еду. Первым делом, чтобы избежать поиска работы, Майк продал все пластинки, которые не слушал. Он думал, что, может, мама согласится хотя бы кормить его, но ничего не вышло. Честное слово. Старшая сестра Майка, Молли, девушка с широким круглым лицом, какие мне нравились — злое выражение, умный рот, знаете такой тип, девушка, которая смотрит на тебя так, как будто ты что-то из себя представляешь, а потом целуется с тобой только потому, что ей скучно, — в общем, Молли, на два года старше нас с Майком, девятнадцати лет, студентка, в общем, она пришла домой с работы из этого бара, «О'Райли», увидела у себя на кухне телефонную будку и замок на холодильнике и два дня спустя отбыла с менеджером группы Speedwagon — довольно известной, как мне кажется, в наших краях.

Это был еще один удар. Отъезд Молли, старшей сестры, практически доконал Майка. Она всегда покупала нам пиво и объясняла, что нравится девчонкам и как заставить их хотя бы задуматься о том, чтобы заняться с тобой сексом, начав со слов: «Чувствую, ты единственная, кому я могу довериться».

Теперь у него не было ни еды, ни телефона, ни пива, ни старшей сестры, которая помогла бы с этой напастью справиться. Конечно, он мог курить в подвале траву, но овчинка не стоила выделки, понимаете? Так что всего лишь за несколько часов ситуация превратилась из лучшей на свете в худшую. Вот так просто.

Майку становилось все хуже и хуже. Однажды вечером, через несколько недель после того, как миссис Мэдден сказала, что ей на нас наплевать, с нами сидели две девчонки, с которыми Майк познакомился в овощном магазине, когда покупал продукты. Покупал он только консервированные овощи. Девчонки были определенно из католической школы — из «Царицы Небесной», что в латинском квартале, — потому что они были такие чистенькие, не только их мягкие каштановые волосы, но как они разговаривали и курили — как очень вежливые иностранные кинозвезды, и даже как они клали ногу на ногу. В общем, мы раскурили трубку, и девчонки заторчали, и я поставил I Can't Fight This Feeling Anymore, песню Speedwagon, очень подходящую к настроению, потому что Майк и прежде ее использовал. Я был на диване с одной из девчонок, а Майк был в своей комнате. Я уже ощупывал ее грудь сквозь лифчик, и глаза у нее были закрыты, и звали ее Тереза, так мило, но я думал, как странно, что она закрыла глаза, как будто если она закроет глаза, то ей не придется исповедоваться в следующую субботу, или что там католички делают. В общем Майк внезапно вышел из комнаты и сказал: «Че за хрень ты тут слушаешь?».

И я сказал: «Что?», садясь ровно и убирая руку.

И тогда он сказал: «Ты вообще блин мое мнение принимаешь во внимание, приятель? Я же просил тебя больше не ставить эту пластинку».

И я сказал: «Не понимаю, это же отличная пластинка», — и он сказал: «Выключи эту хрень, если не хочешь заниматься петтингом на заднем дворе». Заниматься петтингом на заднем дворе я не хотел, потому что мне был известен секрет Майка: девчонка на диване, вероятнее всего, будет просто лежать и позволять тебе делать все, что хочется, в отличие, от, скажем, машины или заднего крыльца. К тому времени мне уже приходилось заниматься этим с десятком девчонок, но я все еще не мог сказать, что происходит у них в голове, когда они просто смотрят в потолок, думают ли они о домашнем задании, или представляют меня кем-то особенным типа Скотта Байо, но, как говорил Майк, если ты затащил ее на диван, полдела сделано.

— Черт, да что такого-то? — сказал я. Я встал и выключил пластинку, и поставил вместо нее Cream с Эриком Клэптоном, но настроение уже ушло. Когда я попытался расстегнуть Терезин лифчик, она остановила меня и спросила: «Здесь есть ванная?», и я кивнул и указал наверх, и она засела там на полчаса, пока не собралась уходить ее подружка, и они ушли, даже не спустившись сказать «пока» или «спасибо», или хоть что-нибудь.

Я влюбился в девчонку по имени Дори. Она жила по соседству с Майком и, впервые увидев ее, я втрескался так, что было совсем не до смеха. Вообще-то я никогда не влюблялся в девчонок сразу, а только присматривался, как с Гретхен, которая так долго была мне другом, что из этого вряд ли что-то могло получиться, и, ну, я не был блин особенно прихотлив. Майк говорил, надо брать, что дают, и так я и делал. Вокруг были тучи и тучи вполне себе приличных девчонок, которым для полной дефлорации требовался какой-нибудь незаметный тихий одиночка, чтобы покончить с этим раз и навсегда и никогда больше не видеть этого придурка. Вот тут-то и появлялся я, хотя так ни разу и не довел начатое до конца. Моника Даллас: щупал поверх лифчика. Келли Мэдди: залез в трусы. Кэти Конопловски: не окончательная дефлорация, но очень близко.