— Говори, — стукнул кулаком по столу Александр Юрьевич.
— Я играл… Играл в казино… — начал быстро говорить Головкин.
— Я проиграл очень большие деньги. У меня были долги. И сумма росла.
Он замер, сглотнув слюну. Константин Гаврилович стоял рядом
с ним как воплощение правосудия, а Хозяин смотрел на него, перегнувшись через
стол. И сам Головкин по-прежнему стоял на коленях.
— Какую сумму ты был должен? — спросил Александр Юрьевич.
— Двести пятьдесят тысяч долларов, — тихо ответил Головкин.
Константин Гаврилович неслышно свистнул. Ничего себе сумма.
Эти молодые ребята привыкают к огромным деньгам.
— Вот почему ты вечерами не бывал дома, — понял Александр
Юрьевич. — А мы-то считали, что ты работаешь над своей докторской.
— Кто были эти люди? — решил не упускать инициативу
Константин Гаврилович.
— Они обещали оплатить все мои долги. Обещали помочь мне
устроиться на новую работу, — всхлипнул Головкин, все еще стоя на коленях.
— Кто? Кто они?
— Не знаю. Они все время были в казино. Они все время там
были. И они сказали мне, что заплатят все деньги, если я позвоню наверх Михаилу
и сообщу ему, когда Александр Юрьевич поднимается к себе. Простите меня, я не
думал, что они будут стрелять.
— Кто эти люди? — снова спросил Константин Гаврилович.
— Одного я знаю. Его зовут Тит. Он часто бывает в казино.
Полный, грузный мужчина. Говорят, что связан с какой-то подмосковной
группировкой. А второго я не знаю. Худой мужчина с короткими усиками. Они не
представились. Просто обещали мне помочь. А я даже не думал, что они будут
стрелять.
— Как называется казино?
— «Серебряная салатница». Там хороший теннисный клуб.
— Я знаю это место, — кивнул Александр Юрьевич, — там
действительно хороший теннисный клуб. Какой же ты подлец, Головкин. А я тебе
так доверял.
Он откинулся в кресле, презрительно морща лицо. Потом
брезгливо сказал:
— Вон отсюда: убирайся!
Головкин, все еще дрожа всем телом, поднялся. Он пытался
что-то пролепетать, но, увидев брезгливое лицо Хозяина, понял, что ему лучше
уйти. И он ушел, отпустив голову, не пытаясь ничего больше сказать в свое
оправдание. Константин Гаврилович проводил его долгим взглядом.
— Надеюсь, на этот раз вы не испачкаете свой новый костюм в
его крови? — скептически спросил Александр Юрьевич.
— Нет, не испачкаю, — невозмутимо ответил Константин
Гаврилович, — он ведь ваш сотрудник, а не мой. Зачем мне его наказывать? Для
таких типов отсутствие перспективы и работы гораздо хуже смерти.
— А вы становитесь философом, — неодобрительно заметил
Хозяин, — что теперь будем делать?
— Теперь мы нанесем визит в «Серебряную салатницу», —
невозмутимо заметил Константин Гаврилович, — и попытаемся там найти заказчиков.
Кстати, вы обратили внимание, что в обоих рассказах фигурирует один и тот же
человек? Высокий худой мужчина с короткими усиками. И Михаил, и Кирилл Головкин
сказали одно и то же. Значит, мы на верном пути. Заодно я постараюсь узнать,
кому именно принадлежит это казино и кто его контролирует.
— Думаете, мы найдем этих типов?
— Уверен, — твердо сказал начальник службы безопасности. — И
еще одно обстоятельство. Нужно установить наблюдение за Головкиным. Я думаю,
они обязательно захотят избавиться от такого опасного свидетеля, как он. Поручу
следить за ним Вихрову.
— Правильно. Посмотрим, на что он годится.
Раздался громкий голос Зины:
— К вам Павел Капустин.
— Пусть войдет, — разрешил Хозяин.
В кабинет вошел Капустин. Он не понимал, что происходит.
Сначала закрыли все входные двери, потом из кабинета президента компании вышел
весь в слезах начальник ведущего отдела. И еще встревоженная Женя, сидевшая в
приемной, но не пытавшаяся войти в кабинет. Он не стал спускаться к себе на
второй этаж, а сидел в приемной, ожидая, когда ему разрешат войти. Входя в
кабинет, он посторонился, пропуская Константина Гавриловича, сухо кивнувшего
ему в знак приветствия.
— Что-нибудь случилось? — спросил Павел, входя в кабинет.
— Сядь и не задавай лишних вопросов, — устало сказал
Александр Юрьевич, — мне нужно, чтобы ты начал кампанию против всех игорных
заведений в городе. Чтобы наш канал каждый день передавал бы сообщения о
недостатках в работе казино, о вреде игорного бизнеса, о растлении душ
малолетних. Ты должен стать символом борьбы против игорного бизнеса в городе.
Ты меня понимаешь? Символом борьбы за очищение города. И главный свой удар ты
направишь против казино «Серебряная салатница».
— Почему?
— Не задавай вопросов, я же тебе сказал! — заорал Хозяин. —
Занимайся своим делом и никогда не задавай мне вопросов. Вызови ко мне Якова
Абрамовича, — приказал он Зине, нажав кнопку селектора. — Обдумай с ним все
вопросы и подайте все это как-нибудь поаккуратнее. Ты меня понимаешь? Нужно,
чтобы все подавалось достаточно аккуратно.
— Понятно, — кивнул Павел, — сделаем.
— Ты сам ходишь в казино?
— Редко. Почти не хожу. Все равно выиграть не сумею, а
проигрывать не хочется.
— Ну и правильно делаешь, — выдохнул Александр Юрьевич.
Павел обратил внимание на руки Хозяина. Они у него снова
тряслись, словно он опять пережил покушение на свою жизнь. Или нечто не менее
страшное. Но ни о чем Капустин больше спрашивать не решался. Вместо этого он
попытался переключить внимание Хозяина на работу его канала.
— Вам понравилась наша выдумка насчет переписки депутата
Государственной Думы с кем-то из чеченских лидеров?
— Да, неплохо, — мрачно кивнул Александр Юрьевич, — но очень
опасно. Такими вещами нельзя шутить. Прокуратура может начать расследование и
выйти на тех, кто на самом деле был во время войны связан с чеченской стороной.
— Мы письмо сами придумали, — улыбнулся Павел, решив, что
Хозяин ничего не понял. — Его написал я, а исправлял Яков Абрамович.
— Ну и дураки, — в сердцах сказал Хозяин, — эту тему нельзя
задевать. У нас и так много врагов, нечего их множить.
— При чем тут ваши враги? — все-таки не удержался от вопроса
Капустин. — Вы сами предлагали нам придумать какую-нибудь тему, чтобы она
заняла все первые полосы газет. Мы и придумали.
— Глупо придумали, — закричал изо всех сил Александр
Юрьевич, — глупо и опасно, потому что слишком похоже на правду. Ты думаешь,
почему чеченцы нас победили? Что, у нас войск не было? Или танков не хватило?
Почему во время войны Сталин за одну ночь всех чеченцев смог выселить, а сейчас
за два года ничего не смогли сделать? Да все потому, что тогда офицеры и
генералы не продавались, а сейчас можно было купить любого. В том числе и
депутатов Государственной Думы.