Внезапное богатство - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Левелин cтр.№ 31

Он был потрясен тем, что смеется, потому что смех был явным признаком эмоции, положительной эмоции. Майлз проверил пульс. Обычный.

Донна снова принялась плакать, сидя на табурете. Ее плечи вздрагивали. Майлз знал, что должен чувствовать себя отвратительно. Но он этого не чувствовал.

Майлз прошел в спальню, где аккуратно бросил в рюкзак несколько предметов одежды, и вышел в холл. Он опустил свой туристический велосипед, отмытый недавно, открыл дверь и вышел. Майлз как можно тише закрыл за собой дверь, никакие сотрясающие дверной косяк хлопки дверью не возвестили его уход. После многих лет дискомфорта, бесконечных уборок, бесконечных жалоб и «проповедей» Майлз Моррис оставил Донну Бьюик, едва шепнув ей что-либо на прощание.

Он отправился в студию, крутя педали ровно и спокойно. У него не было инцидентов с водителями автомобилей, и он ехал сегодня не с такой опасной скоростью, с какой ездил обычно.

В офисе никого не было. Джин, наверное, уже ушла домой, устав от сидения за своим столом в молчании и чтения журнала «OK!», других занятий у нее не было.

У Калвиндера, конечно, был ужин с японцами. Сам он предложил Майлзу, чтобы тот откланялся еще в офисе. Калвиндер знал, что Майлз не особо любит все эти ужины, что тот охотно подтвердил в очередной раз.

Майлз присел к столу, запустил компьютеры, и после короткой паузы на экране появилось лицо. Лицо, раздражающее лицо, которое Калвиндер решил назвать «Роджером». Без всяких причин. «Роджер» не был каким-то хитроумным акронимом. Просто, согласно объяснению самого Калвиндера, лицо выглядело полным «Роджером».

– Доброе утро, Майлз Моррис, чем могу вам помочь? – спросило лицо.

Бессмысленное существование лица раздражало его. Лицо доброжелательно улыбалось. У них работа над тем, чтобы скелет программы принял доброжелательную улыбку, заняла много дней, потребовалось внести изменения настолько едва уловимые, что нормальный человек уже вскоре потерял бы ощущение реальности. Но Майлз проявил завидное упорство, столкнувшись с задачей сложных математических вычислений, связанных с изменениями одной линии, порядка движений линий и крохотных черточек. «Роджер» трансформировался в женщину.

– Пошла на хрен! – сказал он ей.

Лицо продолжало улыбаться, потом произнесло:

– Простите, я не поняла. Не могли бы вы перефразировать то, что сказали, пожалуйста?

– Я сказал: пошла на хрен, тупая скотина, – спокойно повторил Майлз.

– Простите, я не поняла. Не могли бы вы перефразировать то, что сказали, пожалуйста?

Он убрал звук, чтобы не слышать раздражающий голос, затем уселся перед экраном и оскорблял лицо в течение пяти минут.

– Ты – безмозглый кусок дерьма! Тупица! Ты – дырка общественного сортира, порождение тупой дерьмовой технологии! Я, мать твою, ненавижу тебя… Я, мать твою, терпеть тебя не могу!

Завершив «выступление», Майлз проверил свой пульс. Нормальный. Он посидел неподвижно некоторое время и вдруг внезапно увидел себя со стороны. Видение было неожиданным, а потому запоминающимся. Он вдруг увидел себя, взрослого мужчину, сидящего перед экраном монитора, грубо оскорбляющего лицо на экране, и даже не человеческое лицо, а цифровую композицию.

Он был безумен. Это было единственным объяснением. Такое встречается сплошь и рядом. Множество людей сходит с ума, в основном бедных людей, но и некоторые богатые – тоже, и он оказался одним из них. Это должно было с кем-нибудь случиться, так почему не с ним?

С другой стороны, он не ощущал себя сумасшедшим, он вообще ничего не ощущал, за исключением легкого головокружения. Небольшая закрепощенность плеч, слегка болезненно напряженный живот – но это все стало нормой. Его пальцы быстро барабанили по крышке стола. Ему требовалось заняться программированием чего-нибудь, но программировать было нечего. Работа была закончена, программа написана. Его пальцы продолжали барабанить. Он мог настроить программу. Программа всегда может быть перенастроена.

Майлз отыскал свой ноутбук под столом и открыл его. Полный код программы говорящего банкомата был записан на жестком диске ноутбука. Резервные копии были сделаны в больших количествах: записаны на магнитные ленты, прожжены на бесчисленных компакт-дисках, загружены на удаленные серверы. Все они содержали зашифрованные версии программного кода. У них даже имелась принтерная распечатка кода, семнадцать тысяч страниц, которая хранилась в ячейке хранилища ценных бумаг на Тоттенхэм-Корт-роуд.

Он открыл на ноутбуке программу-редактор программного кода, запустил поиск, нашел то, что искал, и начал набирать код на клавиатуре со скоростью, опережающей скорость чтения.

Майлз стал потерянным для всего мира. Человек и его программа – вот и все, что сейчас существовало. Буквы и цифры лились струей, экран мерцал от быстрой смены данных. Плечи и ягодицы Майлза расслабились, его глаза застыли на экране. Время от времени он хихикал над своими мыслями, вытягивал руки вперед, крутил головой по сторонам, чтобы размять шею, и продолжал работать с еще большей энергией.

Когда Марио проснулся, было уже позднее утро. Он услышал шум, шедший из кухни, расположенной далеко внизу, и сразу же почувствовал первый приступ голода. Вместе с тем сразу же открылась отрицательная сторона дела. Пола была в доме, и это означало, что ему придется слушать ее и дальше. Время от времени Марио слышал громкий крик и приподнимал с подушки голову, пытаясь определить, что бы это могло быть.

Кричал Филипп. Марио не мог с точностью сказать, что это было, но ему послышалось слово «заткнись».

Марио медленно выкарабкался из постели, приложив немало усилий, оделся и проверил свой спутниковый телефон, заряжавшийся на прикроватной тумбочке. Он включил режим автоответчика, чтобы телефон не будил его. На жидкокристаллическом дисплее светилась надпись, сообщавшая, что оставлено семнадцать сообщений. Ночь выдалась спокойная. Были дни, когда количество звонков переваливало за сотню.

Марио, взяв телефон с собой, начал спускаться по лестнице. Шум на кухне становился все громче.

Дом, которым он пользовался, был огромным, с девятью или десятью спальнями, Марио никогда их не считал. Дом был безупречно декорирован, всегда чисто убран и не нес абсолютно никакой информации о своем владельце. Словно хозяева вымерли. Чего-то дому не хватало, чтобы быть жилищем. Атмосфера в нем всегда была какой-то гнетущей. Марио ненавидел этот дом. Он провел в нем слишком много времени, и с этим местом у него было связано немало дурных воспоминаний. Владелицей дома была одна богатая, в высшей степени неуравновешенная женщина, имевшая единственного, очень уравновешенного ребенка. Марио так никогда и не смог разобраться в том, сколькими же домами она владела, но их было гораздо больше, чем ей когда-нибудь могло понадобиться. Много лет назад, когда система только строилась, еще до того, как у нее появилась дочь, женщина излечилась после одного сеанса травматической терапии, проведенного «Учреждением Лупо».