Лестница лет - читать онлайн книгу. Автор: Энн Тайлер cтр.№ 46

Делия спросила:

— А как ты выкручивалась с готовкой, когда жила с Нортоном?

— Мы обедали не дома. Но мне хочется, чтобы в этот раз все было по-другому. Может быть, ты могла бы попросить у меня один из моих рецептов, когда Генри будет поблизости.

— Не могу дождаться момента, когда я услышу один из твоих ответов, — пошутила Делия.

— Обед будет в час, но не могла бы ты спуститься чуть раньше, чтобы немного помочь? Накрыть на стол и все такое? И надень серое платье в светлую полоску. Это платье, оно такое, такое… серое, понимаешь, о чем я?

В День благодарения Делия долго спала, затем утром нежилась в постели, попивая чай и читая книгу, а кот лежал, свернувшись возле нее. В комнате мистера Лэма методично бубнил голос диктора. Делия догадалась, что это был телевизионный ведущий, а не радиодиктор. Теперь, когда дверь была приоткрыта, она могла слышать музыку, которая становилась то громче, то тише. Мелодия сопровождала какой-то видеоряд, и сегодня Делии удавалось выхватить несколько различимых фраз каждый раз, когда она ходила за водой для чая. «Мать-медведица ведет своих детенышей к…» — услышала она и «Самка паука отравляет свои жертвы…». Мистер Лэм, очевидно, смотрел шоу о дикой природе.

Вскоре после полудня Делия встала и начала одеваться. Она пожалела, что у нее нет нитки жемчуга, чтобы придать наряду более праздничный вид. Или хотя бы шарфа. Разве у нее не было шарфа с серым рисунком по краям? Да, был — дома, в Балтиморе. Она представила, как он лежит в лакированной бабушкиной шкатулке для перчаток.

Она накрасила губы особенно яркой помадой и затем наклонилась к зеркалу, чтобы поправить волосы. Отросшие локоны выглядели менее завитыми и какими-то более спокойными — это очень подходило мисс Гринстед. Хотя, когда она отступила назад, чтобы посмотреть, каково конечное впечатление, женщина, которая отражалась в зеркале, совсем не была похожа на мисс Гринстед. Это была Розмари Блай-Брайс.

Делия резко отвернулась от зеркала и взяла вазу с осенними цветами, которую купила за день до этого.

Кот увязался следом. Он скакал за ней по лестнице и вертелся вокруг ног, пока она стучала в дверь гостиной. Когда никто не открыл, она постучала в другую дверь, справа, и в конце концов повернула дверную ручку и просунула голову в столовую.

— Есть кто-нибудь? — спросила Делия. Господи, Белль и правда нуждалась в ее помощи.

Стол — один из тех длинных, узких предметов, передающих фактуру дерева, который можно увидеть на модных базарах, — до сих пор не был застелен скатертью. Делия поставила цветы и вошла в кухню.

— Белль? — позвала она.

Белль стояла, склонившись над раковиной. Ее руки были скрещены на белом, обильно украшенном рюшами переднике, по лицу струились слезы.

— Белль? Что случилось? — спросила Делия.

— Он не придет, — глухо ответила Белль.

— Твой бойфренд?

— Он вернулся к жене.

— Я не знала, что она у него была.

— Ну вот есть.

— О, мне жаль.

На самом деле она была в шоке, но старалась этого не показывать. Неудивительно, что Белль так хотелось выглядеть респектабельной! Делия тактично погладила женщину по плечу, просто на случай, если той нужно утешение. Оказалось, что нужно. Белль обняла Делию и уткнулась в шею, горестно всхлипывая.

— Это тот, кто мне был нужен! — плакала она. — В нем было все, чего я хотела! А сегодня утром он просто позвонил и… О, я должна была догадаться по тому, каким низким голосом он говорил, бормочущим низким голосом, как будто боялся, что кто-нибудь его услышит.

Она отпустила Делию, чтобы взять бумажное полотенце. Промокнув глаза, она рассказала:

— «Белль, — говорит он мне, — по поводу сегодня. Кое-что изменилось». — «Правда? — спрашиваю я. — И что же?» Я подумала, что, может, у него машина не заводится, или он хочет привести друга. «Ну, дело в том, — говорит он мне, — похоже, что мы с Пэнси снова вместе».

— А Пэнси — это его жена, — догадалась Делия.

— Да, а ребенка зовут Нарцисса, представляешь?

— А есть еще и ребенок?

— И она родилась даже не весной! Она родилась в октябре!

— Ты говоришь о… об этом, прошедшем октябре?

Белль кивнула, громко высморкавшись.

— Так ребенку, что, месяц?

— Шесть недель.

Передник у Белль был такой новый, что на нем до сих пор виднелись следы от булавок с упаковки. Прическу женщина взбила еще выше, чем обычно, и первый раз Делия видела ее в настоящем платье — вероятно, это было платье, потому что из-под передника были видны ноги, обтянутые чулками с рисунком из морозных белых цветов, наподобие сливовых соцветий. Но то что осталось от макияжа, представляло собой жалкое зрелище: размазанная помада, размытая краска и серые потеки слез.

— Тебе придется сообщить остальным, — говорила она, утирая слезы. — Я этого обеда, наверное, не переживу.

— Но ведь все готово.

Делия посмотрела на завернутые в фольгу одноразовые блюда, которыми была заставлена вся столешница, тарелки и серебро, в беспорядке стоящие на кухонном столе, и пустые сервировочные блюда, которые ожидали своего часа. Сквозь подсвеченное окошко в духовке она могла различить коричневую индейку, только почему-то не чувствовала ее запаха.

— Эта индейка выглядит почти готовой, — сказала она хозяйке.

— Ее уже доставили готовой. Я ее только разогреваю. Мне пришлось всю ночь продержать ее в холодильнике.

— Тогда зачем отменять вечеринку? Может, тебя это взбодрит.

— Меня ничто не взбодрит, — хныкала Белль.

— Ну ладно, ты посиди тут, а я разберусь что к чему.

— Хочу быть мертвой и зарытой, — простонала Белль, придвигая к себе один из кухонных стульев. Она плюхнулась на него и подхватила кота. — Я становлюсь слишком старой для того, чтобы меня бросали! Мне тридцать восемь лет. Ходить на первые свидания утомляет.

Делия ничего не ответила, потому что искала скатерть. Интерьер кухни напоминал стиль пятидесятых годов, со сверкающими голыми стенами, белыми бытовыми приборами огромных размеров и белыми металлическими шкафчиками и ящиками с пятнами ржавчины. Каждый ящик открывался с клацающим звуком. Большинство были пусты. Наконец под раковиной ей удалось отыскать стопку столового белья.

— Ага! — воскликнула она, встряхивая плохо разглаженную дамасскую скатерть.

Делия принесла ее в столовую и постелила на стол, поставив в центр свои цветы.

— Я знаю, что у тебя должны быть подсвечники, — сказала она.

— Мы познакомились прошлой весной, — рассказывала Белль. — Я продала их дом. Они переезжали в дом попросторнее из-за того, что ожидали прибавления. Разве я могла знать, что при том состоянии рынка, какое тогда было, у меня уйдет на это шесть месяцев?