Тусовка класса "Люкс" - читать онлайн книгу. Автор: Элиот Шрефер cтр.№ 37

– Думаю, долларов двести двадцать пять в час. Это обычная расценка.

Обычная расценка! Двести двадцать пять в час! Его учителя, наверное, получали столько за неделю. А они все были уже немолодые, почтенные, в очочках. А он обычный парень из Принстона в адидасовских кроссовках, и ему платят за то, чтобы он заслужил расположение шестнадцатилетних молокососов.

– Двести двадцать пять? – переспросила доктор Тейер. Она подняла руку, отбросила за спину копну белокурых ломких волос, откинулась назад и прижала их к изголовью. – Ну что ж, пусть пока так. Я поспрашиваю своих друзей о том, сколько обычно платят в подобной ситуации, но поскольку я нуждаюсь в вас, думаю, я буду платить в любом случае.

Она издала сдавленный смешок. Тут только Ною стало ясно, что он мог бы запросить и тысячу двадцать пять долларов в час, если столько берут другие репетиторы, – доктора Тейер не заботило, сколько денег она тратит, она лишь боялась, как бы ее не надули.

– Не хотел бы показаться любопытным… – начал Ной.

– Я бы предпочла, чтобы вы не расспрашивали Таскани о том, что случилось, – перебила доктор Тейер, – мы до сих пор не можем оправиться. Достаточно сказать, что ей придется пробыть какое-то время дома, прежде чем мы подыщем ей другую школу.

– А она не может просто вернуться на прежнее место учебы?

Нет, – устало сказала доктор Тейер. – Я бы это устроила, но Таскани наотрез отказывается. Но я не хочу, чтобы она чувствовала, что выпала из колеи, так что все, что мне от вас нужно, – это чтобы вы занимались с ней, поддерживали в ней хорошее настроение и не создавали мне проблем.

– Вы не думали насчет Ротмана? Это школа в Ист-Сайде, у них развитая воспитательная система, и они специализируются на… – Ной чуть не сказал «на трудных случаях», – на таких, как Таскани.

Доктор Тейер посмотрела на него с подозрением.

– Мы узнавали про эту школу, – она скрестила руки на груди, словно сомневаясь, что Ной станет принимать участие в образовании Таскани еще до того, как ему заплачено, – но сейчас все зависит от вас.

– А Таскани проснулась? – спросил Ной. Ему бы не хотелось входить в комнату, где спит шестнадцатилетняя красотка.

– Агнесс ее разбудит. Вы знакомы с Агнесс? Нет, вряд ли, она работает только днем. Она ухаживает за ребятами. И она будет давать вам ваш чек в конце каждой недели.

– Прекрасно, – ответил Ной. Он подумал, не живет ли Агнесс где-нибудь в недрах этой квартиры и они с ней все время были где-то рядом, вот только пути до сих пор не пересекались. Он направился к двери.

– Да, и последнее, – сказала доктор Тейер.

Ной встал как вкопанный и весь внутренне подобрался. «Последнее» в исполнении доктора Тейер всегда отличалось особенным зловещим намеком. Он подозревал, что она заранее продумывает это «последнее», держит его в себе во все время разговора, а потом стреляет в спину.

– Я попросила Агнесс подготовить для вас столовую, чтобы вы там могли работать. Полагаю, спальня весьма неподходящее место, чтобы проводить там все время, не так ли?

Она бросила на Ноя укоряющий взгляд. Ной проглотил массу негодующих ответов, кивнул головой и вышел.

В этот момент он ненавидел ее лютой ненавистью и пытался увещевать себя, словно ребенка. Он и чувствовал себя ребенком, теряясь в ее присутствии. Ной стряхнул с себя оцепенение и пошел вниз. Столовые, рассудил он, редко бывают наверху. Медленно спустившись по слабоосвещеннои лестнице, он пошел по увешанному картинами широкому коридору. Две комнаты были похожи на офисы – все завалены какими-то бумагами и квитанциями. В следующей помещался большой деревянный стол с полированной столешницей, его украшала пара серебряных канделябров. Стены были увешаны портретами каких-то стариков, в одном углу – старинный и довольно массивный сервировочный столик. Комната вполне могла быть столовой, хотя Ной не представлял, как можно здесь обедать, как можно шмякнуть кастрюлю с картофельным пюре на эту лоснящуюся полировку. Для него эта комната была частью музейной экспозиции, он так и видел, как туристы вытягивают шеи из-за бархатной ленты ограждения и семенят дальше. Он присел на стул, сиденье и высокая спинка которого были затянуты в зеленую парчу.

По столу были разбросаны бумаги, судя по всему, перебравшиеся сюда из соседних офисов. Вынимая из портфеля книги, Ной разглядывал эти бумаги. Рядом лежала большая, скрепленная металлической скобой стопка. На верхнем листе, над белыми и серыми колонками значилось: «Приход и расход за декабрь 2004 года».

Приход:

Уэстфилдские ценные бумаги ден. рынка, сделка: $40 001,09

«Голубые фишки», сброс: $53 334,76

Дивиденды от «Блейкер-траст»: $3 905,50

Удорожание актива, Уилмингтон, Делавэр, оцен.: $24 000,00

Список тянулся на многие и многие страницы. Слыша звук приближающихся шагов, Ной робко приподнял уголок и пролистал страницы. Мелькали названия компаний, формы получения дохода, суммы перечисленных средств или просто неопределенные последовательности букв и цифр, пока наконец не возникло:

Итого доход: 01.12-31.12: $747 842,42.

Ной закрыл отчет и резко его отодвинул. Ему вдруг стало значительно менее совестно за свои 225 долларов в час. До него донеслись обрывки разговора.

– Где? – вопрошала Таскани.

– Ф сто-ло-вой. Столо-вай-я-а! – послышался женский голос, в котором явственно угадывался парижский акцент.

– Ух! Ничего не понимаю! Говорите яснее, – настаивала Таскани.

– Ф сто-ло-вой.

– Это где?

– Это за третья дверь по коридору за кухней.

– А! Это где большой стол?

– Таа! Эт-та комната!

– Ладно, ладно! Просто мы никогда не называли ее «столовой».

– А как вы называли?

– Ладно, не важно, Агнесс, – высокомерно ответила Таскани.

Имя она выговорила с вполне сносным французским прононсом.

Они показались в дверях. На Таскани была блузка с эмблемой в виде золотого бокала мартини; на шее поблескивало тоненькое ожерелье. Она вплыла в комнату и положила на стол весь свой учебный боезапас: сверкающую ручку. Затем откинулась на спинку стула, положила руки на колени, словно измученная недостаточной чуткостью к ней окружающего мира.

Агнесс осталась стоять в дверях. Она была пухленькая, с заплетенными в косу соломенными волосами и розовыми щечками – хорошенькая, но притом настороженная, как все героини европейских волшебных сказок. Она, вероятно, была ненамного старше Ноя.

– Добрый день, – запинаясь, проговорила она, – я Агнесс.

– Je m'appelle Noah, – сказал Ной, – Enchante [9] .