История классической попаданки. Тяжелой поступью - читать онлайн книгу. Автор: Валери Фрост cтр.№ 22

— Кричи!

— Отстань от меня!

Аня сдерживала норовящие выскочить, как чертик из табакерки, ругательства, чтобы не взбесить маньяка и не прийти в ярость.

— Ты будешь кричать! — Тень наступала.

— Нет, не буду!

Отползать дальше было некуда — Аня уперлась спиной в кровать. Понимая, что поворачиваться и открывать тылы слишком опасно, девушка все же решилась на неоправданный риск и рывком подбросила тело, одновременно развернувшись на сто восемьдесят градусов. Не удалось сделать и шага — узницу схватили за остатки одежды и рванули назад. Упав навзничь, девушка больно ударилась копчиком и затылком. Что болело больше, разбираться времени не было: горящие безумством и адским огнем глаза оказались в непосредственной близости к Аниному лицу, блеснули клыки. Заложница закричала и сквозь крик услышала утробное рычание.

Было жутко, было страшно, тело не слушалось, мысли разбегались, словно испуганные колыханием воды мальки. Жуткая тень с горящими глазами продолжала прижимать Аню к полу. Девушка чувствовала физическое возбуждение мужчины и боялась поверить в происходящее.

— Кричи! — Грозный рык и человеческая речь неожиданно отрезвили Аню.

— Нет. — Она словно плюнула в лицо.

И зря. Потому что зверь склонил голову набок, с интересом прищурил глаза и стал медленно спускаться к Аниному животу, не касаясь собственным телом холодной кожи пленницы. Затем отполз в темноту угла и затаился. Эта тишина стала еще большим кошмаром, чем перспектива насилия. Аня задыхалась от ужаса, пыталась проглотить подступивший к горлу комок и медленно группировалась, не спуская глаз с темного угла.

Совершенно непонятно, что за существо было перед гостьей, но то, что это было сверхсущество, доказал следующий момент. За спиной девушки раздалось сопящее дыхание. Аня не ожидала такого маневра: хищник оказался за плечом, даже не шелохнув воздуха, не выдав себя ни звуком. Попытка отпрыгнуть не увенчалась успехом — острые когти вцепились в правую голень, обжигая огнем. Аня с криком повалилась на пол. Онемевшая конечность не слушалась, мешала ползти. Внезапно на спину обрушилась когтистая лапа, придавила к полу, выбивая из тела дух и не давая вздохнуть.

Ни единого желания, кроме желания жить, не возникало. Ни единой мысли не было, кроме: «Надо выжить всему назло». Ни единого звука, кроме стука сердца. Ни единого блеска, кроме блеска звезд. Ни единого намека на запах корицы. И тишина в голове. Все. Сердце остановилось. Кровь застыла. Мир перестал существовать.

Мерцающий свет свечи пробивался сквозь закрытые веки и мешал спать. Тянущая боль в правой ноге мешала спать не меньше. Аня открыла глаза: мягкая постель, легкий ветерок, танцующее пламя свечи — оно слишком яркое, контрастное, мешает разглядеть, что находится дальше, чем видимое на расстоянии вытянутой руки.

Прислушавшись к собственному организму, Аня решила, что не спят лишь ее глаза, а значит, просыпаться рано. Спали воспоминания о вчерашнем дне, спали желудок и мочевой пузырь, спало уставшее и измученное страхом сердце. Только глаза не спали, беззвучно роняли стеклянные бусины на подушку.

Ане хватило сил набрать побольше воздуха в легкие и задуть свечу. Темнота принесла небывалое облегчение и веру в то, что завтра все-таки наступит.

Утро разбудило Земную громкими шагами. Даже мягкий ковер не скрадывал топота сапог.

— Вставай! — приказал на викенском знакомый ненавистный голос.

Аня повиновалась и удивилась собственному состоянию: внутри разбита на миллионы осколков, а физически здорова, собрана и свежа, как огурчик. Не обращая внимания на начальство, осмотрела пострадавшую ногу — ни царапинки. Удивленно воззрилась на хозяина.

— Лечить. Одеваться. Идти петь.

Морально раздавленная Анна, словно механическая кукла, оделась и прошла к окну. Утро оказалось не утром, а сумерками. Петь — значило работать. Работать — значило жить. Жить оставалось без надежды. Слишком много времени прошло, а за Аней так никто и не приехал. Вчерашнее приключение в чужом доме сломало волю к жизни, растоптало планы на будущее. Оставалось только петь. Возможно, песня вылечит?

Обновившаяся публика в обновленном помещении возликовала с приходом певицы.

«И когда это они успели сделать ремонт?» — мелькнула мысль и скрылась за стеной безразличия. На сегодня намечался репертуар див попсовой эстрады восьмидесятых и девяностых: Пугачева, Ротару, Аллегрова и тому подобные.

Сегодня на невысокой сцене умостился маленький оркестр: вместо привычного разбитного пианиста в углу сцены оказались гитарист, некто с бубном и довольный старый знакомый за новым клавесином. Для Ани поставили высокий барный стул со спинкой, некогда нарисованный девушкой в творческом порыве. Усевшись поудобнее, Аня пробежалась взглядом по публике и вздрогнула, когда увидела два уголька красных глаз в темном углу, но закрылась «занавесью бесстрастия» и дала отмашку музыкантам.

Через два часа беспрерывного пения почти осипшая Аня попросилась отдыхать. Недовольная уходом артистов публика, подвыпившая и расслабленная, начала безобразничать, бузить и требовать продолжения концерта. Подчинившись желанию гостей, хозяин борделя снова погнал измотанную до предела рабыню на сцену. Внутренние часы подсказывали, что час довольно поздний, но настроение у гуляющих и состояние пьющих было бодреньким. Аня же даже моргала с трудом: современный врач без ошибки поставил бы диагноз — моральное и физическое истощение. Глумиться над публикой при помощи пионерских песен не было ни сил, ни желания.

Собрав в кулак жалкие остатки воли, Земная пропела печально-ресторанную композицию, призывающую к ответу некоего мальчика-странника, что не спит в сей час и думает о горемычной певичке. Публика, слышавшая данную композицию впервые, приутихла, даже приуныла, задумалась и стала активно запивать грустные думы огненной водой. После исполнения Аня сползла со стула и, не прощаясь, побрела со сцены. Однако уйти ей не удалось — на пути встретилась преграда в образе хозяйского цербера. Аня попыталась обойти его — не получилось, попыталась отодвинуть — в ответ услышала лишь рык.

— Я больше не могу, я устала, — пролепетала девушка, не поднимая глаз.

— Рано спать! Иди петь! — приказала стена.

— Нет, не могу, — еще тише произнесла брюнетка и снова попыталась пройти сквозь стену.

На этот раз самообладание подвело обоих: цербер грубо оттолкнул Аню, заставив вернуться на сцену, а Земная, не выдержав грубости, закричала:

— Да ты, урод! Выпусти меня! Я с вашими порядками скоро окочурюсь… — договорить она не успела.

Сильнейшей силы удар в солнечное сплетение отбросил девушку прямо на музыкантов, притихших в уголке. Зал взревел, почуяв кровь. Началась заварушка: бьющееся стекло, сверкающие конечности, женский визг и ругательства. Кто-то кричал, приказывая остановиться именем государя Викении, — его никто не слушал.