Стрела бога - читать онлайн книгу. Автор: Чинуа Ачебе cтр.№ 31

— Твои слова справедливы, — сказал Акуэбуе. — Но, по-моему, мы все же сможем кое-что предпринять, как только узнаем от тех, кто видел это, ударил его Обика первым или же…

Эзеулу не дал ему закончить:

— С какой стати пойду я разыскивать посторонних, чтобы узнать от них, что сделал или чего не сделал мой сын? Не они мне, а я им должен был бы объяснить, что произошло.

— Верно. Но сначала нужно прогнать дикого кота, а потом уже винить курицу. — Акуэбуе повернулся к Эдого. — А где же сам Обика?

— Похоже, мои слова пролетели мимо твоих ушей, — заговорил Эзеулу. — Где…

— Он ушел с Офоэду, — перебил Эдого. — Он ушел, потому что наш отец счел его виноватым, даже не спросив у него, что случилось.

Это неожиданное обвинение уязвило Эзеуду словно укус черного муравья. Но он сдержался; к удивлению всех присутствующих, он молча прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Некоторое время спустя он снова открыл их и принялся потихоньку насвистывать. Акуэбуе несколько раз задумчиво кивнул с видом человека, которому неожиданно открылась истина. Эзеулу продолжал еле слышно насвистывать, слегка поводя головой вверх и вниз, из стороны в сторону.

— А я вот как говорю моим собственным детям, — сказал Акуэбуе, обращаясь к Эдого и обоим мальчикам. — Я говорю им, что отец всегда остается умнее своих детей. — Его слова явно предназначались для успокоения Эзеулу, но вместе с тем он не кривил душой. — Те из вас, кому кажется, будто они умнее отца, забывают, что своим умом они обязаны отцу, который наделяет сыновей разумом от своих щедрот. В этом и заключен смысл пословицы: юнца, который вздумает бороться с отцом, ослепляет набедренная повязка старика. Почему я так говорю? Потому что я не чужой в хижине вашего отца и не боюсь высказываться откровенно. Я знаю, как часто ваш отец уговаривал Обику не водить дружбу с Офоэду. Отчего же Обика не послушался? Оттого, что все вы — не один только Обика, но вы все, даже вон тот мальчуган — считаете себя умнее своего отца. И мои дети такие же. Но все вы забываете одну вещь. Вы забываете пословицу: у той женщины, которая начала стряпать раньше, накопилось больше битой посуды. Когда мы, старики, поучаем вас, мы делаем это не ради удовольствия говорить, а потому что мы видим нечто такое, чего вам не видно. Наши предки оставили нам пословицу об этом. Они говорили, что, увидев, как старуха прерывает свой танец и все время показывает в одну и ту же сторону, можешь не сомневаться: где-то там произошло в давнюю пору событие, которое затронуло корни ее жизни. Когда вернется Обика, передай ему мои слова, Эдого. Ты слышишь меня? — Эдого кивнул. Он мысленно спрашивал себя, действительно ли мужчина никогда не лжет своим сыновьям.

Акуэбуе, не вставая с пола, повернулся в сторону Эзеулу.

— Мы, умуарцы, гордимся тем, — продолжал он, — что никогда не считаем одних заведомо правыми, а других — заведомо виноватыми. Я обратился с поучением к детям, и я не побоюсь обратиться к тебе. По-моему, ты слишком суров с Обикой. Ты ведь не только вознесен над другими своим положением верховного жреца, ты еще имеешь счастье быть хозяином большого дома. Но во всех больших домах должны быть люди с разными наклонностями: хорошие и дурные, смельчаки и трусы, приносящие богатство и проматывающие его, умеющие дать добрый совет и знающие лишь язык пальмового вина. Поэтому мы и говорим: какую музыку ни заиграешь в доме большого человека, там всегда найдется танцор, умеющий сплясать под нее. Я приветствую тебя.

Хотя Тони Кларк жил в Окпери уже полтора месяца, большая часть его багажа, в том числе и посуда, прибыла только пару недель назад — как раз накануне его отъезда в командировку в дикие края. Вот почему он не мог пригласить капитана Уинтерботтома к себе на обед до сегодняшнего дня.

Сейчас, ожидая прихода гостя, Кларк порядком волновался. Одна из трудностей жизни в подобном местечке, где, кроме тебя, есть только четыре других европейца (из которых трое, надо полагать, не могут претендовать на дружбу правительственных чиновников), заключается в том, что такого гостя, как Уинтерботтом, приходится развлекать в одиночку. Правда, это будет не первая их встреча во внеслужебной обстановке; как-никак они недавно уже обедали вместе, и нельзя сказать, чтобы разговор тогда совсем уж не клеился. Но ведь в тот раз Кларк был гостем, и на нем не лежало никаких обязанностей. Сегодня же ему предстояло играть роль хозяина, и это он обязан заботиться о поддержании разговора на всех этапах долгой, утомительной церемонии приема: спиртное, обед, кофе, снова спиртное — и так за полночь! Если бы только он мог пригласить еще кого-нибудь — скажем, Джона Райта, с которым он успел подружиться во время своей недавней поездки по округу. Но это было бы настоящей катастрофой.

Кларк провел в обществе Райта приятный вечер, когда во время своей инспекционной поездки остановился на ночь в уединенной, крытой пальмовыми листьями гостинице для путешественников неподалеку от Умуаро. К тому времени Райт жил в этой гостинице, занимая одну ее половину, уже больше полумесяца. Гостиница представляла собой две огромные комнаты, в каждой из которых стояли складная кровать со старой противомоскитной сеткой, грубый деревянный стол, стул и шкаф. Позади главного здания находился крытый пальмовыми листьями сарай, служивший кухней. Ярдах в тридцати дальше стоял еще один сарайчик с деревянным сиденьем над выгребной ямой. Еще дальше в том же направлении виднелось третье строение весьма обветшалого вида, где размещались слуги и носильщики. Здание самой гостиницы было обнесено неровной живой изгородью; такого туземного кустарника Кларк никогда раньше не видел.

Весь вид этого заведения красноречиво говорил о том, что оно оставалось без присмотра с тех самых пор, как прежний его управляющий скрылся в джунглях с двумя складными кроватями. Пропавшие кровати были заменены новыми, но ключ от главного здания и от уборной хранился с тех пор при штаб-квартире администрации в Окпери, так что всякий раз, когда европеец, отправляясь по делам службы в глубинку, собирался остановиться в этой гостинице, туземец — начальник канцелярии капитана Уинтерботтома — должен был не забыть передать ключ его старшему носильщику или личному слуге. Однажды, когда в Умуаро отправился полицейский офицер мистер Уэйд, начальник канцелярии забыл сделать это, и ему пришлось пройти ночью шесть-семь миль, чтобы доставить ключ.

К счастью для него, эта оплошность не причинила мистеру Уэйду никаких неудобств, так как он отправился в путь лишь на следующий день после того, как выслал вперед своих слуг прибраться перед его прибытием.

Расхаживая по помещению гостиницы для путешественников, Тони Кларк испытывал такое чувство, будто его занесло за сотни миль от Правительственной горки. Просто невозможно было поверить, что она в каких-нибудь шести-семи милях отсюда. Даже солнце, казалось, садилось где-то совсем не там. Не удивительно, что туземцы, как говорят, считают шестимильную прогулку путешествием в чужую страну.

Позже в тот же вечер они с Райтом расположились на веранде гостиницы за бутылкой джина из запасов Райта. В этом глухом уголке, вдали от Правительственной горки Уинтерботтома с ее чопорной атмосферой, Кларк обнаружил, что Райт ему очень симпатичен. Он обнаружил также, к собственному приятному удивлению, что при определенных обстоятельствах способен выпить не меньшее количество джина, чем любой старожил здешних мест.