Мои любимые блондинки - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Малахов cтр.№ 13

– Это уже давно невкусно! – Юля пытается изобразить продюсера: подносит руки к вискам и говорит с несвойственным Генриетте надрывом. – Я не вижу, не вижу программы!

– Нет! Нет! – в голос орет с места Бойко. – Вы что, забыли? Мы же еще в прошлый раз решили-таки добраться до того письма от мэра. Ну помните, глушь какая-то? Который изменяет своей жене со своим заместителем!

– Точно! – радуюсь я. – Тем более, что у Опры Уинфри на этой неделе похожее интервью с губернатором Нью-Джерси!!!

Пикантность этой измены заключалась в том, что зам. мэра тоже был мужиком. И, судя по всему, страсти в подведомственном им захолустье кипели нешуточные: глава города каялся что было сил, писал, что не может так дальше жить и обманывать своих избирателей и что они хотят приехать в Москву и рассказать всю правду про это в эфире.

Всем очень весело:

– Может, лучше их отправить в «Криминальную хронику»?

– Ага, или в «Дорожный патруль».

– Нет – к Анфисе Чеховой!

– Господи, чего людям не живется спокойно – кругом природа, любовь, а они на эфир рвутся….

– Слушайте, слушайте! Зачем нам эти грязные разборки, давайте вызовем того милиционера, который сделал операцию по изменению пола и баллотируется в мэры города Березняки.

– Это который… – или которая? – хочет со своей предвыборной программой выступить?

Именно так, в клубке безумных фантазий и не всегда тонких шуток рождались наши самые «вкусные» темы. К сожалению, большая часть этой вкуснятины никогда не доходила до потребителя. Мечты редакторов о некоем наборе гостей, идеально подходящих для раскрытия темы, чаще всего оставались мечтами – что делать, слишком специфичны «ингредиенты» для приготовления такого сложного блюда, как ток-шоу.

Очередной сумасшедший съемочный день, когда после окончания программы еще несколько часов шум в ушах стоит такой, будто ты провел сутки на огромной ткацкой фабрике, закончился. Главная героиня сегодняшней передачи «Таланты и поклонники» Люся – фанатка творчества Бориса Моисеева – еще за день до эфира попила крови у всех.

Она наотрез отказывалась появляться в студии без плаката в руках «Боря, ты лучший!» и требовала показать любимого певца, встречу с которым ей обещали. Лариса успокаивала взвинченную поклонницу, а Лена прятала от Люси родственников, которые не разделяли ее музыкальных пристрастий.

Пока за кулисами лились не видимые миру слезы редакторов, студия, которая уже не вмещала всех желающих (многие зрители сидели на полу), благодаря энтузиазму Наташи уже скандировала: «Боря! Боря! Боря!» Это помогло убедить недоверчивую поклонницу Моисеева в том, что сегодня она обнимет своего кумира и они вместе споют припев его песни про «целование холодных рук». Ужас ситуации заключался в том, что накануне Моисеев уже уехал в Петербург, и ночью на заказ делали его куклу в полный рост. Конечно, кукла Бориса Моисеева вряд ли обрадует Люсю, как и появление из секретной комнаты ее родственников, но все-таки…

Жалко, что редактор Лена не могла поделиться с Люсей мудростью, которая и к ней пришла не сразу. Вот она, эта мудрость: со многими кумирами лучше не знакомиться. Лет пять назад, до того, как Лена начала работать на телевидении, в ее туалете висело несколько фотографий певцов и артистов, с кем ей мечталось провести вечер. Но, пообщавшись с ними по телефону или лично, она теряла это желание, и тогда фото кумира в сердцах срывалось и… употреблялось не по назначению. Душа и плоть редактора по гостям «Большой стирки» Елены Пятницкой страдали: душа – из-за очередного жестокого разочарования, плоть – из-за жесткости полиграфии. В результате после ремонта в ее сортире остался всего один плакат с американским актером Брэдом Питтом. Лена трезво осознавала, что вряд ли сможет составить конкуренцию Анжелине Джоли, но ведь и Брэд в свою очередь не подведет! Он не скажет ей по телефону за час до эфира, что напился накануне и не может приехать в студию, как это было с одним из ее туалетных фаворитов.

Пятницкая открыла дверь своей съемной квартиры и дала себе слово, что постарается забыть о «Большой стирке» хотя бы на ближайшие 8 часов. Ночник в комнате дочки еще горел. Лена подошла, получше укрыла дочурку одеялом, поцеловала и вдруг увидела на столе записку, нацарапанную детским почерком: «Мама! Пастирай мне трусы!»

Слезы хлынули из ее глаз. Ей вдруг стало невыносимо жаль себя и свою Иришку, которую из-за этой проклятой постоянной работы она совсем не видит. И еще печальнее становилось от того, что, закончив сегодня рабочий день в телевизионной прачечной и отдав ей все свои силы, ей предстоит еще и ручная стирка… В съемной квартире Пятницкой не было стиральной машины.

Это потом, когда мы переносили студию на улицы Петербурга, Тель-Авива и Киева, когда лучшие концертные площадки стремились трансформировать наше телешоу в действо сценическое, когда на разных каналах расплодились клоны и жалкие последователи «Большой стирки», – это потом все разом начали морщить нос и вещать о желтизне и вырождении еще недавно культового телепроекта.

Все это было потом. А пока наш продюсер торжественно объявила, что пробила у руководства надбавку к зарплате за самые рейтинговые эфиры. Надбавку эту так никто и не увидел. Поэтому стимуляция редакции осуществлялась в основном силами ведущего.

Проще всего было с Мишей, поскольку мы с ним одного размера. Присланные из магазина модные вещи, в которых я с удовольствием щеголяю во время эфира, а затем на вечеринках, через полгода передаются шеф-редактору («Благодарим Miuccia Prada за стиль ведущего!»). Наш голод по модным вещам утолен на годы вперед. Теперь подарки. Их все время – и особенно перед праздниками – шлют караванами. Зонтики, сумки, наборы для ванн, миксеры и даже эпиляторы… Все это тут же разбирается коллективом, разбирающимся в эпиляторах лучше меня. Если среди присланного оказываются мужские вещи, рубашки или галстуки, все это достанется будущим именинникам мужского пола. Что еще? Ах да – спиртное! Бутылки вина не добирались ни до одного дома – опустошались теми, кто успел тут же, в редакции, отметить окончание очередного эфира.

Но больше всего я радовался, когда мне удавалось протащить моих девушек в какое-то модное место. Москва, как дворовая кошка, плодит такие места в избытке. Жаль, прихватить всю редакцию я не мог: приглашения хотя и присылались пачками, но только «г-ну Малахову А. Н. на 2 лица».

Сегодня в новое кафе на Тверской «вторым лицом» я взял Ларису. С редактором шоу явно что-то происходит, а выяснить причину в рабочей обстановке невозможно. Нет, она по-прежнему легко выступает в роли человека-оркестра и прекрасно справляется с океаном обязанностей, но оптимизм в бирюзовых Ларискиных глазах сменился тоской.

Mon Cafe забито. Официантка смущенно просит, пока не освободятся достойные места, пройти по лестнице наверх.

– Андрей! Иди к нам! – знакомая ведущая с музыкального канала машет мне рукой.

Лариса чувствует себя неуютно:

– Может, в другой раз? У тебя здесь друзья…