Методика обольщения - читать онлайн книгу. Автор: Холли Габбер cтр.№ 60

— Вы верны себе! Когда-нибудь смотрите, куда идете? Но и мне следует признать свою вину: я забыла, что в доме плохо видящих людей ничего нельзя переставлять. Вы ведь ориентируетесь больше по памяти, верно?

Эрик перетащил стул на обычное место и уселся.

— Абсолютно верно. Зато у меня хотя бы конечности целы. Если я встану на колени, то мне не придется потом скакать полдня на одной ноге, тщетно пытаясь выпрямить другую.

Керри облизала губы и принялась быстрее двигать спицами.

— Ну, Эрик… Согласитесь, вы все равно куда более трагический персонаж, нежели я. Пожалуй, даже трагикомический — в стиле Гарри Ллойда, только канотье не хватает. Я так хорошо представляю вас висящим на стрелке башенных часов… А если копнуть поглубже… Про вас можно написать целую пьесу в мольеровском стиле. Есть же у него «Тартюф, или Обманщик», «Дон Жуан, или Каменный гость». А эта пьеса называлась бы «Эрлаф, или Аллергик». Вы согласны?

— Вполне, я польщен. Надо же, как вам удалось запомнить мое имя? А вы, скорее, фольклорный персонаж в лирико-поэтическом стиле. Погодите-ка… Вот послушайте стишок, героиней которого я вас представляю.

Приди, любимая моя!

С тобой вкушу блаженство я.

Открыты нам полей простор,

Леса, долины, кручи гор.

Для нас весною у реки

Споют и спляшут пастушки.

Волненье сердца не тая,

Приди, любимая моя!

[3]

Керри открыла рот и невольно выпустила из рук спицы.

— Что это за стишок?

— Его четыреста лет назад сочинил друг Шекспира Кристофер Марлоу. Называется то ли «Влюбленный пастушок», то ли «Пастушок и его подружка» — не помню. Я очень отчетливо вижу такую картину: леса, долины, кручи гор, полей простор — а в центре этого пейзажа вы в ваших плетеных тапочках и шляпе. Волосы распущены… Плечи открыты…

Эрик собирался продолжить вдохновенное описание, но в этот момент на втором этаже что-то загрохотало, стекла зазвенели и дом накрыл гулкий грохот неожиданно начавшегося ливня. Керри бросила свое вязанье и ринулась наверх с воплем:

Эрик тоже встал, но не решился последовать за Керри и неуверенно остановился у подножия лестницы. Сверху раздался требовательный окрик:

— Да помогите же мне! Чего вы ждете?

Эрик скачками понесся на второй этаж, умудрившись ни разу не споткнуться по дороге. Керри воевала с открытой створкой, пытаясь втянуть ее в комнату, уже заливаемую косыми дождевыми потоками, но отчего-то это не удавалось. Эрик первым заметил камешек на подоконнике, не позволявший окну закрыться. Он швырнул камешек вниз и, как только окно с хлюпающим звуком затворилось, мгновенно повернул задвижку. Затем взглянул на Керри: по ее рукам и лицу текли прозрачные ручьи — в полутьме она походила на одну из многочисленных сказочных героинь, сумевших наплакать озеро, реку или целый океан. Возможно, такие имели место и в кельтской мифологии. Эрик придвинулся к Керри поближе:

— Ух, Керри, какая вы красивая с мокрыми глазами… А вы умеете плакать по-настоящему?

Керри огляделась по сторонам, сняла со спинки стула косынку, которую обычно накидывала на плечи, и стала вытирать лицо.

— Не знаю, что должно произойти, чтобы я заплакала. Последний раз я рыдала восемь лет назад в дамском туалете колледжа, когда мне не поставили высший балл на экзамене по истории.

Почему-то она говорила шепотом, и это воодушевило Эрика. Он медленно завел руки ей за, спину, прижал к себе и поцеловал в мокрую шею прямо под мочкой уха. Обнимать Керри оказалось ошеломляюще прекрасно — он сразу вспомнил слова университетского приятеля: глазеть лучше на тощих, а тискать упитанных. К тому же за два года общения с Ланой он почти забыл, что женщинам полагается иметь бюст. А сейчас через практически неосязаемое платье он ощущал волнующую, восхитительно округлую, натуральную упругость, превосходящую по своим достоинствам силиконовые арбузы какой-нибудь Анны-Николь Смит. С трудом заставив себя оторвать от нежных изгибов одну руку, Эрик стащил очки, положил на подоконник и поцеловал размякшую, не сопротивляющуюся Керри уже по-настоящему. Пока он соображал, в какую сторону ее теперь потянуть, чтобы поскорее устроиться с комфортом, она вдруг подала голос:

— Этот камешек на подоконнике… Он лежал здесь целый месяц… Не стоило его выбрасывать… Он был такой удобный… Я закрепляла окно с его помощью, и оно не захлопывалось… Даже если дул сильный ветер… Я завтра поищу его в саду…

Эрик не очень понимал, что Керри лепечет, но он понял, что она явно начала противиться его натиску: слабо, вяло — но методично. Она отталкивала его руки, отворачивалась — Эрик не мог взять в толк, что стряслось. Ладно, он не будет искать удобное место, а расставит точки над «i» прямо здесь! И тут Керри вдруг громко и четко сказала:

— Нет!

— Нет?! Почему?

— Нет… Не сейчас… Не надо, пожалуйста, не надо.

— Не надо?

— Нет же, нет!

Эрик отпустил ее. Керри моментально нырнула куда-то в сгустившуюся темноту и затаилась в глубине комнаты. Он пошарил пальцами по мокрому подоконнику, обнаружил наконец в дождевой луже очки, кое-как вытер их о футболку и нацепил на нос. По крайней мере, теперь он видел дверь. Напоследок хотел еще раз спросить, почему все же нет, но махнул рукой. Diablilla loca. Ну ее к черту. Эрик вышел и медленно поплелся по лестнице, придерживаясь за перила, чтобы не полететь вниз. Не хватало еще сломать себе шею. Это стало бы, пожалуй, чересчур пафосной концовкой его неудачного визита.

Эрик просидел перед включенным телевизором почти до полуночи, исступленно грызя, как в детстве, ноготь на большом пальце (какими только ядовитыми снадобьями его мама — женщина весьма решительная! — не смазывала этот многострадальный палец, чтобы отучить сына от дурной привычки). Он не мог докопаться до причин поведения Керри. Казалось бы, события развивались вполне последовательно, они дошли до логической точки — с какой стати ей вдруг вздумалось взбрыкнуть? Он же давно видел, что нравится Керри! А ее вчерашний звонок? Она волновалась, она ревновала, она сама набрала его номер! Может, она еще девица? В двадцать пять лет?.. Не исключено: возможно, ее милый братец всю жизнь отпугивал от нее потенциальных ухажеров. Эрик слышал, что порой братья ревнуют куда острее, нежели законные мужья. Да нет, они же нормальные цивилизованные люди… Стоп, это Керри-то нормальная? Иногда у нее бывает такой тяжелый, потусторонний взгляд… Но когда она стояла у окна с мокрыми, слипшимися ресницами и каждая дождевая капелька светилась на ее лице… Черт, она действительно была хороша. Эрик вздохнул, подоткнул подушку и улегся на диван с ногами, машинально повернувшись к экрану. «Не сейчас!» — она точно произнесла эти слова, он отчетливо помнит. Не сейчас — то есть позже. Значит, в принципе она не возражает? А может, хотела, чтобы он проявил больше настойчивости? Ах, вот еще, он совсем забыл: она ведь десять дней прожила у Ланы. Эта болтливая пигалица просто не могла не предоставить всеобъемлющую информацию об их связи. Неужели Лана сообщила о нем нечто нелицеприятное? Но вроде бы за те два года он себя ничем не скомпрометировал… Он очнулся, когда красноволосая татуированная девица из телевизора принялась уговаривать его попробовать забойные чипсы со вкусом чеснока и красного перца. Эрик содрогнулся.