Гайдзин - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Клавелл cтр.№ 25

Глаза Ори и Сёрина загорелись.

— Вы можете раздобыть её для нас?

— Конечно.

Ниндзя были тайной сектой мастерски подготовленных наемных убийц, действовавших почти исключительно под покровом ночи; черные одеяния, в которых они появлялись, помогали поддерживать в народе легенду об их способности становиться невидимыми.

— Одно время мы собирались сжечь здание миссии. — Хирага рассмеялся и опорожнил ещё одну бутылочку саке; подогретое вино делало его более разговорчивым, чем обычно. — Но потом решили, что будет полезнее просто держать её под наблюдением. Часто я отправлялся туда, переодевшись садовником, или ночью в одежде ниндзя — удивительно, какие вещи можно там узнать, владея даже самым простым английским.

— И-и-и-и, Хирага-сан, мы и не знали, что вы говорите по-английски, — произнес Ори, пораженный этим открытием. — Где вы научились их языку?

— Где ещё можно научиться качествам гайдзинов, как не у самих гайдзинов? Мой учитель был голландцем с Дэсимы. Он изучал языки и говорил на японском, голландском и английском. Мой дед послал прошение нашему даймё, полагая, что следует разрешить одному такому человеку прибыть в Симоносеки, за собственный счет, для преподавания голландского и английского в течение одного пробного года, потом, возможно, разрешить им торговать. Благодарю вас, — сказал Хирага Ори, который наполнил его чашечку. — Гайдзины так легковерны, но при этом так отвратительно любят деньги. Идет уже шестой год этого «эксперимента», а мы по-прежнему покупаем у них только то, что нам нужно, когда в состоянии заплатить их цену, — ружья, пушки, боеприпасы, картечь и некоторые книги.

— Как здоровье вашего почтенного деда?

— Он чувствует себя очень хорошо. Благодарю, что спросили. — Хирага поклонился в знак признательности. Их ответный поклон был ниже.

«Какое счастье иметь такого деда, — подумал Ори, — такая защита и опора для всех поколений в семье — у нас все по-другому, нам каждодневно приходится бороться за выживание, мы постоянно голодаем, выбиваемся из сил, чтобы заплатить налоги. Что теперь подумают обо мне отец и дедушка: я — ронин, мое столь нужное семье содержание в один коку потеряно».

— Я почел бы за честь встретиться с ним, — сказал он. — Наш сёя не похож на него.

Вот уже много лет дед Хирага, зажиточный крестьянин из деревни неподалеку от Симоносеки и тайный сторонник сонно-дзёи, был сёей. Сёя, назначенный или потомственный староста одной или нескольких деревень, имел огромное влияние среди крестьян: он был облечен судебной властью и отвечал за исчисление и сбор налогов и в то же время являлся их единственным защитником от произвола того феодала, на чьей земле стояла их деревня или деревни.

Земля находилась в собственности у фермеров и некоторых из крестьян, которые обрабатывали её, но по закону не могли с неё уйти. Самураям принадлежало все, что производилось в их ленном владении, а также исключительное право на ношение оружия, но вот землей по закону они владеть не могли. Таким образом, и те и другие зависели друг от друга, из века в век раскручивая бесконечную спираль подозрительности и недоверия: соотношение того, какая часть урожая должна была пойти в этом году на уплату налога, а какая — остаться, всегда являло собой невероятно тонкий компромисс.

Сёя и должен был сохранять это шаткое равновесие. К советам лучших из них, и в делах куда более серьезных, чем дела деревни, иногда прислушивался и их прямой господин, и тот, что стоял над ним, а порой и сам даймё. Дед Хираги и был одним из таких.

Несколько лет назад в знак благоволения со стороны даймё ему было позволено купить низший самурайский титул госи для себя и своих потомков — традиционный способ для всех владетельных князей, как правило, погрязших в долгах, получить дополнительный доход с достойных такой чести просителей. Даймё Тёсю не был исключением.

Хирага громко рассмеялся, вино ударило ему в голову.

— Меня выбрали, чтобы я ходил в школу этого голландца, и много раз я жалел об оказанной мне чести, потому что английский — очень трудный язык и звучит он омерзительно.

— А много вас ходило в эту школу? — спросил Ори.

В затуманенном саке сознании прозвучал сигнал опасности, и Хирага понял, что рассказывает гораздо больше, чем следовало бы знать его собеседникам. Сколько учеников Тёсю ходили в эту школу, было делом Тёсю и являлось тайной; хотя Сёрин и Ори ему нравились и он восхищался ими, они по-прежнему оставались сацума, чужаками, которые лишь иногда были союзниками, часто же врагами и всегда потенциальными противниками.

— Всего три человека, мы учили английский, — сказал он, понизив голос, словно делился с ними секретом, и сократив настоящее число в десять раз. Внутренне держась настороже, он добавил: — Послушайте, теперь, когда вы стали ронинами, как я и большинство моих товарищей, мы должны сплотиться теснее, делая наше общее дело. Я планирую кое-что через три дня, вы могли бы помочь нам.

— Благодарим вас, но сначала мы должны дождаться известий от Кацуматы.

— Разумеется, он ваш вождь и наставник в Сацуме. Но в то же время, Ори, — рассуждал Хирага, — не забывайте, что вы ронины и будете ронинами до тех пор, пока мы не победим, помните, что мы — острие копья сонно-дзёи, мы выполняем всю работу, Кацумата же ничем не рискует. Мы должны — должны — забыть, что я тёсю, а вы оба сацума. Нам необходимо помогать друг другу. Ваш план продолжить сегодняшнее нападение на Токайдо и украсть ружья очень хорош. Если удастся, убейте одного или двух охранников внутри миссии, это почти наверняка выведет гайдзинов из себя! Если вы сумеете проделать это тихо и не оставите никаких следов — тем лучше. Годится все, лишь бы хорошенько раздразнить их.

Сведения, полученные от Хираги, позволили им без труда проникнуть в храм, пересчитать драгун и солдат и найти отличное место для засады. Потом неожиданно появилась девушка, следом за ней великан-доктор, потом они вернулись в дом, и с тех самых пор оба сиси не сводили одурманенного взгляда с двери, ведущей в сад.

— Ори, что мы будем делать теперь? — спросил Сёрин дрожащим от волнения голосом.

— Будем действовать по первоначальному плану.

Минуты проходили в тревожном ожидании. Когда отворились ставни во втором этаже и она появилась в окне, оба юноши поняли, что в их будущее прочно вошло нечто новое. Теперь она расчесывала волосы расческой с серебряной ручкой. Устало и равнодушно.

— В лунном свете она выглядит не так уродливо. Но посмотри на её грудь, и-и-и-и, если упасть на такую, тебя тут же подбросит ещё выше.

Ори не ответил, прикованный взглядом к образу в окне.

Вдруг на лице девушки отразилось замешательство, и она посмотрела вниз. Прямо на них. Хотя она никак не могла увидеть или услышать их, сердца у обоих гулко застучали в груди. Они ждали, затаив дыхание. Она опять устало зевнула. Ещё несколько раз провела расческой по волосам, потом положила её. Ори казалось, будто она так близко, что, стоит ему протянуть руку, он сможет коснуться её. В свете лампы, стоявшей на столе позади неё, Ори видел кружевную вышивку на шелковой ночной рубашке, набухшие соски под тонкой тканью и ту отрешенность на лице, которую заметил ещё вчера — неужели это было только вчера? — и которая остановила его руку, готовую отнять у неё жизнь.