Гайдзин - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Клавелл cтр.№ 121

— Э-э, да, более или менее, да, господин, — пробормотал Мисамото, напуганный так сильно, что едва мог говорить. — Все, как господин чиновник… более или менее, господин… более… или…

— У тебя что, морские водоросли вместо языка, рыбий помет вместо мозгов? Отвечай нам скорее! Князь Торанага говорит, что ты можешь читать по-английски — так читай! — Час назад Андзё был разбужен дрожащим чиновником бакуфу, который принес ответ сэра Уильяма на голландском и английском. Андзё спешно созвал заседание Совета, на котором чиновник только что повторил свой перевод голландского текста. — Что говорится в этой бумаге на английском?

— Видите ли, господин, да, это, э-э… — Голос Мисамото замер, у него снова перехватило горло от страха.

Отчаявшись добиться от него ответа, Андзё посмотрел на Ёси.

— Это ничтожество с рыбьими мозгами ваш шпион, — произнес он с точно выверенной холодностью. — Вы придумали вызвать его сюда, пожалуйста, заставьте его говорить.

— Скажи нам, что говорится в письме, Мисамото, — доброжелательно произнес Ёси, внутренне почти слепой от гнева и отчаяния. — Никто не причинит тебе вреда. Скажи своими словами. Правду.

— Видите ли, господин, здесь все более или менее, как… более или менее, как доложил господин чиновник, господин, — запинаясь, начал Мисамото, — но это, это письмо, я не знаю всех слов, господин, но некоторые из них… ну, ну… — Его лицо перекосилось от ужаса.

Ёси подождал мгновение.

— Продолжай, Мисамото, не бойся, говори правду, какова бы она ни была. Никто не тронет тебя. Нам нужна правда.

— Видите ли, господин, предводитель гайдзинов… — Мисамото запнулся. — Он говорит, что собирается в Осаку через одиннадцать дней, как сказал чиновник, но не… но не с церемониальным визитом… — Он съежился под их пронзительными взглядами, перепуганный настолько, что теперь у него текло из носа и слюна изо рта сбегала на подбородок, потом выпалил: — Он вовсе не доволен, на самом деле он сильно разозлен, и он собирается… собирается в Осаку со своим флотом, собирается идти в Киото с пушками, шестидесятифунтовыми пушками, множеством кавалерии и солдат, чтобы встретиться с Сыном Неба и с сёгуном… он даже назвал их по именам, господин, император Комэй и мальчик-сёгун Нобусада.

Все ахнули, даже стражники, обычно невозмутимые и, как подразумевалось, ничего не слышащие. Мисамото уткнулся головой в татами и замер, не отрывая лба от пола.

Ёси показал рукой на чиновника бакуфу, который побледнел, и все внимание обратилось на него.

— Это так?

— Церемониальный визит, господин? Для ваших августейших ушей это должно быть правильным переводом… варвары грубы и неотесанны в выборе слов, и то, что они написали, должно, я искренне верю в это, быть правильно истолковано как церемониальный, государственный визит, и…

— Говорится ли тут про «пушки и кавалерию» и тому подобное?

— В принципе, господин, это пи…

— Да или нет? — почти прокричал Ёси, и все ошеломленно посмотрели на него.

Чиновник сглотнул, пораженный тем, что ему, впервые в его жизни, приказывают отвечать так прямо, и уже совершенно потрясённый тем, что его в чем-то обвиняют и что обычные правила, манеры и гладкость слога дипломатии не принимаются во внимание.

— Я с сожалением довожу до вашего сведения, что в принципе такое упоминается там, но подобная дерзость совершенно очевидно является ошибкой и…

— Почему ты не перевел все точно?

— Для августейших ушей, господин, необходимо толкование…

— Названы ли имена августейших особ? Да или нет?

— Их имена содержатся в послании, но…

— Правильно ли написаны иероглифы их имен?

— Насколько может показаться, господин, иероглифы представляются написанными пра…

— Напиши точный перевод того, что говорится в послании, немедленно. — Колючие слова прозвучали тихо, но притаившаяся за ними жестокость ударила по каждому, многократно отразившись от голых каменных стен. — Точный! Все дальнейшие послания от них или к ним делай столь же точными. Точными! Одна ошибка, и твоя голова окажется в мусорной яме. Убирайся! Мисамото, я очень доволен тобой, пожалуйста, подожди снаружи.

Оба мужчины поспешно вышли. Мисамото проклинал свою горькую судьбу и тот день, когда он согласился сопровождать Перри в Японию, полагая, что бакуфу с радостью примут его, оценив его уникальные знания, и отвалят ему целое состояние. Чиновник же клялся, что отомстит Ёси и этому лживому рыбаку прежде, чем Совет исполнит свой приговор, которого он, как разумный и чтущий незыблемые правила чиновник, не мог избежать.

Ёси яростно полоснул деревянным мечом, удерживая двух своих противников на расстоянии, пот струйками сбегал по его лицу, потом метнулся назад, развернулся и атаковал снова. Оба противника, опытные воины, мгновенно ушли с линии атаки, наседая на него с двух сторон. Им было приказано победить в этой схватке и объявлено, что в случае поражения каждый проведет месяц в казармах и лишится платы за три месяца.

Один из них с замечательным искусством сделал ложный выпад, раскрывая Ёси для другого, но Ёси был готов: он низко пригнулся, меч противника свистнул у него над головой, а его собственный врезался в грудь нападавшему с такой силой, что треснул и переломился — будь клинок настоящим, он почти рассек бы этого человека надвое. Получивший удар выбыл из борьбы.

В тот же миг первый уверенно бросился на Ёси, чтобы покончить с ним, но Ёси вдруг не оказалось там, где он должен был бы находиться: почти распластавшись на полу, он выбросил вперед ногу, прибегнув к удару карате. Его противник взвыл от боли, когда твердое как камень ребро стопы Ёси врезалось ему в мошонку, и, корчась, упал на пол. Увлекаемый яростью и адреналином, Ёси прыгнул на распростертого самурая, занеся высоко над головой треснувшую рукоять, готовый вонзить деревянный стержень в горло побежденного. Но он сдержал смертельный удар в волоске от его шеи — сердце колотилось в груди, Ёси был в экстазе от своего искусства и самообладания, от того, что не проиграл на этот раз — победа не значила ничего. Его разбушевавшаяся ярость улеглась в тот же миг.

Удовлетворенный, он отбросил сломанную рукоять и начал постепенно раскручивать тугую спираль, свернувшуюся внутри него; зал для упражнений был гол и лишен ненужной роскоши, как и остальные помещения замка. Все трое тяжело дышали от долгого напряжения, человек на полу все ещё извивался от боли, перекатываясь с боку на бок. Тут Ёси в ошеломлении услышал, как кто-то за его спиной тихо захлопал в ладоши. Он гневно обернулся — по заведенному им обычаю никто и никогда не приглашался на эти тренировочные занятия, где можно было оценить уровень его мастерства, определить его слабые стороны и измерить его звериную жестокость в схватке, — но и этот его гнев рассеялся так же быстро.

— Хосаки! Когда ты приехала? — спросил он, стараясь отдышаться. — Почему не послала кого-нибудь известить меня о своём приезде? — Улыбка погасла на его лице. — Случилась беда?