— А, отец-инспектор! — Блэксорн приветствовал его, — креветки сразу колом встали у него в желудке.
— Может быть, пройдемся?
— Почему бы и нет?
«Ну, значит, допрос будет вестись на борту, — подумал Блэксорн, отчаянно жалея, что с ним нет пистолетов. — Вам следовало бы умереть первым. Ваше Святейшество…»
— Оставайтесь здесь, Михаил, — предложил дель Аква. Он посмотрел в сторону португальского фрегата, лицо его окаменело.
Блэксорн заколебался. Михаил и самураи смотрели на него со странным выражением.
— Сайонара, Анджин-сан, — произнес Михаил. — Идите с Богом!
Блэксорн коротко кивнул и тронулся вперед между самураями, каждую секунду ожидая, что на него нападут, отнимут мечи… Но его беспрепятственно пропустили. Тогда он остановился и оглянулся с бешено бьющимся сердцем… В какой-то момент появилось искушение вытащить меч и атаковать первым… Но тогда нет никакой возможность спастись — они не станут сражаться с ним… У многих пики, так что им ничего не стоит схватить и обезоружить его, а потом связать и отнести… «Я не пойду связанным», — пообещал он себе. Единственный путь для него — вперед, а там его мечи беспомощны против пушек. Он мог бы напасть и на пушки, но ему только перебьют ноги и свяжут…
— Капитан Блэксорн, пойдемте? — окликнул дель Аква.
— Да, сейчас… Подождите минутку, пожалуйста. — Блэксорн сделал знак Михаилу. — Послушайте, брат, спускаясь к берегу, вы сказали, что я был достойный самурай…
— Да, Анджин-сан, я это сказал.
— Тогда я прошу вас об одолжении, как самурай. — Он был спокоен, но настойчив.
— О каком одолжении, Анджин-сан?
— Умереть как самурай.
— Ваша смерть не в моей власти. Она в руках Бога, Анджин-сан.
— Да, но я прошу вас об одолжении. — Блэксорн махнул рукой в сторону столба. — Это нечестно! Это подло!
В недоумении Михаил посмотрел в сторону лорчи. Потом впервые увидел столб.
— Боже мой…
— Капитан Блэксорн, пойдемте, пожалуйста, — позвал его дель Аква.
Блэксорн попросил, еще более настойчиво:
— Объясните офицеру. У него здесь достаточно самураев, чтобы он мог настоять на этом. Объясните ему. Вы были в Европе. Вы знаете, как это там происходит. Я ведь немногого прошу, правда? Пожалуйста, я же самурай! Один из них может быть мне помощником.
— Я… я спрошу. — Михаил вернулся к офицеру и стал переговариваться с ним негромко, но настойчиво.
Блэксорн сконцентрировал свое внимание на корабле — ему пришлось немного пройти вперед. Дель Аква ждал его. Впереди Блэксорн увидел Феррьеру, с гордым видом спускающегося с полуюта на главную палубу, — за поясом пистолеты, на боку рапира. Родригес следит за ним, держа правую руку на длинноствольном дуэльном пистолете. Пезаро и десять других моряков уже стояли на пристани, опираясь на мушкеты с примкнутыми штыками. Тень от столба передвинулась и теперь тянулась в его сторону.
— О, Боже! Мне бы пару пистолетов и десяток моряков с одной пушкой… — подумал он, глядя, как неотвратимо сокращается расстояние. — О Боже, не дай мне пережить такой позор!..
— Добрый вечер, Ваше Святейшество. — Феррьера не спускал глаз с Блэксорна. — А, вот и англичанин…
— Добрый вечер, адмирал. — Дель Аква сердито посмотрел на столб. — Это ваша идея?
— Да, Ваше Святейшество.
— Возвращайтесь на борт своего корабля!
— Это военное мероприятие.
— Отправляйтесь на борт!
— Нет! Пезаро! — Пезаро со своей командой тут же выступил вперед и направился к Блэксорну. Феррьера выхватил пистолет. — Ну, англичанин, вот мы и встретились снова…
— Меня это как раз меньше всего радует, — Блэксорн вытащил меч. Он неловко держал его двумя руками, сломанная рукоятка царапала руку.
— Сегодня ты будешь радоваться в аду! — хрипло проворчал Феррьера.
— Если у вас есть хоть капля мужества, вы будете сражаться со мной — один на один. Но вы не мужчина, — вы трус, испанский трус и кастрат!
— Разоружить его! — приказал Феррьера.
Тут же вперед вышли десять матросов, наставив штыки на уровне груди. Блэксорн попробовал отступить назад, но он был уже окружен, байонеты нацелились ему в ноги. Блэксорн замахнулся на нападающего мечом, но в это время его атаковали сзади… Дель Аква вышел из себя:
— Опустите ружья! Именем Бога, — я приказываю вам опустить ружья!
Моряки остановились в замешательстве… Все мушкеты были направлены на Блэксорна… Он беспомощно стоял на берегу бухты, высоко подняв меч.
— Отойдите, все отойдите! — приказал дель Аква. — Назад! Богом заклинаю, отойдите! Люди вы или звери?
Феррьера заявил:
— Мне нужен этот человек!
— Я уже говорил вам, чтобы вы не смели его трогать! Ни вчера, ни сегодня! Вы слышите? Боже, дай мне терпение! Прикажите вашим людям подняться на борт!
— Я приказываю вам повернуться и уйти!
— Вы приказываете мне?
— Да, я приказываю вам! Я адмирал, губернатор Макао, главнокомандующий войск Португалии в Азии! Этот человек угрожает государству, церкви, Черному Кораблю и Макао!
— Ей-богу, я уничтожу вас и всю вашу команду, если вы тронете этого человека! Вы поняли? — Дель Аква повернулся к мушкетерам, которые в испуге отошли назад — все, кроме Пезаро: он с вызывающим видом стоял на том же месте, небрежно держа в руке пистолет, и явно ждал, что сделает Феррьера. — Отправляйтесь на корабль и уступите дорогу!
— Вы ведете себя неправильно! — взорвался Феррьера. — Он опасен! Я военный главнокомандующий в Азии, и я заявляю…
— Это дело церкви, а не военное!
Блэксорн застыл в оцепенении, не способный думать и видеть… голова разрывалась от боли… Все происходило так быстро — то он под стражей, то нет, то его выдают инквизиции, то спасают, то снова выдают… То главный инквизитор защищает его… Все потеряло смысл…
Феррьера кричал:
— Я еще раз вас предупреждаю! Бог мне судья, — но вы делаете ошибку! Я сообщу об этом в Лиссабон!
— Хорошо! А пока прикажите вашим людям подняться на борт, или я лишу вас командования Черным Кораблем!
— Вы не имеете такого права!
— Если вы не прикажете вашим людям подняться на борт и разоружите англичанина, я распоряжусь вас уничтожить — и всех, кто у вас под началом, и всю команду — и прокляну вас и всех, кто у вас служит! Именем Бога!
— Клянусь Мадонной!.. — Феррьера вдруг остановился. За себя он не боялся, но под угрозой — его Черный Корабль… Если сейчас он не повинуется священнику, большая часть команды разбежится… Какое-то время он размышлял, не подстрелить ли священника… Но это не снимет с него проклятия. Ладно, он уступит…