Дочь хранителя тайны - читать онлайн книгу. Автор: Ким Эдвардс cтр.№ 57

Пол задержался, чтобы посмотреть на недавние работы отца. Странные извилистые формы – вроде гниющих цветов. Коралл, догадался Пол. Коралл с Арубы, усохший до причудливого скелета. На других снимках было что-то похожее: пористые, с белыми венчиками, отверстия, напоминающие лунный пейзаж с кратерами. «Мозговой коралл/кости», – гласила подпись на аккуратной табличке рядом с увеличителем.

В тот день в коттедже, за миг до того, как отец почувствовал присутствие Пола и поднял глаза, его лицо было совершенно открыто, залито эмоциями, как дождем: давней любовью, горечью утраты. Пол увидел – и очень хотел что-нибудь сказать, сделать, что угодно, лишь бы помочь. И в то же время ему хотелось убежать, забыть обо всех несчастьях. Пол отвел глаза, а уже в следующую секунду лицо отца вновь стало бесстрастным: он вполне мог думать о какой-нибудь неудаче с пленкой, о сложном переломе у пациента или о планах на обед.

В одном мгновении – бесчисленное множество вариантов.

– Эй! – Дюк распахнул дверь. – Ты когда-нибудь оттуда выползешь?

Пол сунул в карман купюры и вышел. Снаружи уже ждали два парня постарше, на переменках они часто курили на пустыре против школы. Один из них протянул Полу бутылку пива из упаковки в шесть штук, и тот чуть было не сказал: «Пойдемте в сад, давайте лучше не дома», но на дворе шел сильный дождь, а мальчики были старше, явно сильнее, так что ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ним, сесть рядом. Он отдал Дюку деньги, и вскоре янтарный огонек двинулся по кругу. Пола совершенно заворожили кончики пальцев Дюка, деликатно державшие самокрутку; он вспомнил, с какой невероятной точностью они касаются клавиш. Отец тоже виртуоз в своем деле.

– Чувствуешь? – немного погодя спросил Дюк.

Его голос доносился издалека, как сквозь воду. На этот раз не было ни безумной смешливости, ни головокружения, только глубокая яма в душе, куда он проваливался. Яма внутри слилась с темнотой снаружи, он больше не видел Дюка и очень испугался.

– Чего это с ним? – удивился кто-то из парней.

– Кажись, заглючил, – сказал Дюк, и гигантские слова заняли все окружающее пространство, придавили Пола к стене.

Бесконечно длинные ленты хохота, разматываясь, наполняли комнату, лица Дюка и двух других ребят разъезжались, искореженные весельем. Пол не смеялся, он будто окостенел. Горло пересохло, руки стали большими, неуклюжими. Он неотрывно следил за дверью, опасаясь отца, который может ворваться и смести их волной своего гнева. Затем хохот прекратился, ребята один за другим поднимались, начали рыться в ящиках, разыскивая еду, но нашли только аккуратно сложенные папки. Не трогай, хотел сказать Пол, когда самый старший, с бородкой, принялся вынимать и открывать папки. Не трогай! Этот вопль звенел внутри его головы, но с губ не слетало ни звука. Остальные тоже поднялись и, хватая папку за папкой, стали вываливать на пол тщательно подобранные снимки и негативы.

– Эй, Пол! – Дюк обернулся к нему и показал небольшой глянцевый снимок: – Ни как это ты?

Пол сидел неподвижно, обхватив руками колени, и прислушивался к свисту воздуха в легких. Дюк равнодушно выпустил снимок из пальцев и вместе с остальными принялся как безумный расшвыривать по полу фотографии.

Пол затаил дыхание, мечтая исчезнуть. От страха он не смел шелохнуться, а когда все же решился – неведомым образом оказался в темной комнате, в углу у шкафа с папками, который отец всегда держал на замке. Съежившись, он прислушивался к звукам снаружи: грохот, взрывы смеха, звон стекла. Наконец шум чуть стих, дверь открылась и раздался голос Дюка:

– Эй, старик, ты тут живой?

Пол не ответил. Ребята за стенкой перебросились парой слов и ушли, протопав по лестнице. Пол медленно встал и во мраке выбрался в галерею, сплошь в грудах изуродованных снимков. Выглянув в окно, он увидел Дюка – тот катил по дорожке велосипед, затем вскочил в седло, нажал на педали и свернул на шоссе.

Смертельно уставший, Пол обвел взглядом галерею: всюду шелестящие на сквозняке фотографии, гирлянды пленок свисают со столов и ламп. На крашеных досках пола блестят зеленые бутылочные осколки, все, что можно, залито пивом, стены – в непристойных надписях и рисунках. Пол бессильно прислонился к двери, съехал вниз и сел прямо в грязь. Скоро придется подняться, по возможности убрать, разложить фотографии.

Под рукой у него оказалось довольно старое фото. Место неизвестное: ветхий домик, прилепившийся к горе. Перед ним четыре человека: женщина в старомодном длинном платье и фартуке сцепила на животе руки; прядь волос, выбившаяся от ветра, легла на лицо. Рядом – худой, согнутый, как запятая, мужчина с прижатой к груди шляпой. Женщина чуть повернулась к нему, оба явно сдерживали улыбки, словно кто-то из них только что пошутил и они готовы были разразиться смехом. К женщине прислонилась светловолосая девочка, а между родителями стоял мальчик примерно того же возраста, что и Пол, и очень серьезно смотрел прямо в объектив. Семейство казалось странно знакомым. Пол, изнуренный марихуаной, чуть не плача от изнеможения, закрыл глаза.

Когда он проснулся, в восточных окнах полыхал рассвет и в центре этого сияния темнел силуэт. Отец…

– Какого черта, Пол? – рявкнул он.

Тот приподнялся, пытаясь сообразить, где он и что с ним произошло. Вокруг – изувеченные, в следах от грязных ботинок фотографии и серпантин пленок. На крашеном полу – отметины от битого стекла. Сейчас стошнит, подумал Пол, заслоняясь рукой от света.

– Боже милостивый, Пол! Что тут произошло? – Отец опустился на корточки, поднял фотографию неизвестной семьи и, не выпуская из рук снимка, обвел расширенным взглядом разгром.

– Что случилось? – спросил он уже тише.

– Друзья приходили. Похоже, ситуация вышла из-под контроля.

– Похоже, – согласился отец, прижимая руку ко лбу. – Дюк был?

Пол замялся, но все-таки кивнул. Он еле сдерживал слезы, а от хаоса вокруг его сердце, казалось, сдавливал безжалостный кулак.

– Это все… ты сделал, Пол? – спросил отец на удивление мягким тоном.

Пол замотал головой:

– Нет. Но я их не остановил.

Отец помолчал.

– Чтобы привести тут все в божеский вид, понадобится не одна неделя, – сказал он наконец. – Этим займешься ты. Поможешь мне восстановить папки. Работа большая. Долгая. Тебе придется отказаться от репетиций.

Пол кивнул, но не смог удержаться:

– Ты пользуешься предлогом, чтобы запретить мне играть.

– Неправда. Черт возьми, Пол, ты знаешь, что это не так!

Отец покачал головой, и Пол испугался, что он сейчас встанет и уйдет, но тот почему-то смотрел на фотографию семьи перед маленьким домиком. Она была черно-белой, с резным краем.

– Ты знаешь, кто это? – спросил отец.

– Нет, – сказал Пол – и тут же понял, что знает. – А-а! – протянул он, указывая на мальчик на крылечке, – это ведь ты.