Городской роман - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Дремова cтр.№ 18

– Мы знакомы с тобой уже полгода, мало того, уже больше месяца живем под одной крышей, и ни разу за все это время тебе не пришло в голову, что мое положение несколько странно, если не сказать больше. У меня есть родители, и, даже если бы мне было все равно, в каком статусе я нахожусь при твоей особе, им на это не наплевать. Я понятно говорю? – прервала свою речь она.

– Вполне, – серьезно ответил Анатолий.

– Так вот, – продолжила она, – я никогда не заводила подобных разговоров, но раз уж так вышло, тебе придется меня выслушать. Для тебя печать в паспорте не важна, у тебя это уже все было: и колечко на пальчике, и шампанское перед загсом, и белый цветок в петлице, а у меня ничего этого не было. Понимаешь? Ничего. Говоря о тебе, я не могу смотреть своей матери прямо в глаза, потому что ей непонятно то, что происходит с ее дочерью. Если я живу с человеком, значит, я люблю его, а он – меня. Тогда почему он на мне не женится? Как я ей объясню, что я ей должна сказать, научи меня, Толя!

Опустив голову, Толя молчал, пытаясь встать на место этой девочки. Она права, вторая печать в паспорте ему не нужна, но для нее это не просто печать. Как и всем девочкам, ей хочется белого платья и подвенечной фаты, гостей и шампанского. И про мать она сказала правду. Ведь сколько раз они со Светкой говорили о том, что как было бы здорово, если бы их Аленка и Ванечка решили пожениться.

– Знаешь, Толя, – мягко продолжала Оксана, чувствуя, что мысли Нестерова принимают нужное для нее направление, и стараясь говорить проще и проникновеннее, – я совсем не хочу, чтобы ты от меня уходил, потому что я люблю тебя. Наверное, мне просто хочется какой-то определенности, и оттого мне очень тяжело.

Оксанка видела, как глаза Толи подернулись пеленой покровительственной сентиментальности и на лбу его залегла жалостливая продольная складка. Она удовлетворенно заметила, что агрессивное настроение Нестерова улетучилось без следа, и теперь, настроясь на спокойную волну, он ловил ее слова и в благодарность за ее понимание стремился отплатить ей той же монетой.

– Конечно, у меня много минусов, и прежде всего то, что я не москвичка, – с обидой произнесла она, – если бы не это, наверное, ты относился бы ко мне иначе.

– Как ты можешь такое говорить? – возмутился он.

– А разве не так? Разве мое стремление создать семью и собственное гнездо ты рассматриваешь под каким-то другим углом? – чуть громче проговорила она, и Анатолию вдруг стало стыдно.

Действительно, почему он решил, что Оксана претендует на его паршивые метры? Если бы это было так, то этот разговор происходил бы не сейчас, а много раньше. Почему ему не пришло в голову сразу, что, узнав его лучше, она захотела с ним настоящих, крепких отношений, а не короткого романа. А все его мать со своими предрассудками. Бедная девочка, как, должно быть, ей было обидно все это время! А он, увлеченный своей персоной, ни разу не удосужился подумать о ней. По большому счету, развод он получил, почему бы не сделать ей приятное, предложив выйти замуж? Какая печать будет стоять у него в паспорте – ему до лампочки, хоть разведен, хоть женат, ведь от этого же ничего не изменится, а для нее это будет самым счастливым днем в ее жизни.

– Ксюш, я не думал, что для тебя это так важно, – ласково произнес он, нежно глядя ей в глаза. – Прости меня, дурака, что я не сообразил предложить тебе этого раньше. Если ты только захочешь, я с удовольствием женюсь на тебе и ты станешь мадам Нестеровой. Ты права, я просто не думал об этом, у меня действительно это все уже было: и цветочек в петлице, и колечко на пальчике, но, честное слово, я не подумал, малыш, что у тебя-то ничего этого еще не было.

Толик с удовольствием увидел, как вспыхнули радостью глаза его Оксаны. С горящими щеками, со счастливой улыбкой она была настолько молодой и хорошенькой, что он позавидовал самому себе.

– Ты это серьезно? – недоверчиво прошептала она.

– Серьезнее не бывает! – воскликнул он, чувствуя себя чуть ли не спасителем отечества, до того важной и благородной была его роль.

Глаза Ксюхи стали огромными и по-детски счастливыми, пушистые густые ресницы наивно захлопали, а губы растянулись в улыбке.

– Это означает, что ты делаешь мне настоящее предложение? – ахнула она, для убедительности приложив кончики пальцев ко рту.

– Мадемуазель! – торжественно проговорил Анатолий, перекладывая носовой платок из брюк в нагрудный карман рубашки и принимая торжественно парадный вид. – Я прошу у вас руки и сердца. – При последних словах он упал на одно колено, повернувшись к Оксане лицом, склонил низко голову и приложил правую руку к груди.

– А что в этот момент должна делать я? – улыбнулась Ксюха, наивно глядя Анатолию прямо в лицо. – Научи меня, я же не знаю, как в таких случаях нужно отвечать.

– Здесь нет ничего сложного, – поучительно проговорил Анатолий, надув для важности щеки и задрав кверху нос. – Ты должна для начала сказать: «Ах-ах, я, право, не знаю, все это так неожиданно!»

– А потом?

– А потом ты должна скромно опустить глаза и принять мое предложение.

– А можно пропустить стадию «ахов»?

– Можно, – щедро разрешил он, – но вторую часть, там, где ты должна соглашаться, никак нельзя.

– Почему?

– Потому что тогда ничего не останется.

– Тогда я согласна, – кивнула Ксюха, довольная результатом сегодняшнего вечера. Пусть удалось не все, а только половина, но и эта половина дорогого стоит. Хорошо, если ему удобнее расставаться со своей невинностью по частям, она не против, просто на это уйдет чуть больше времени. К Новому году она станет Нестеровой, а по весне, он и сам не успеет понять, как это произошло, она выполнит вторую часть плана.

«Ромео престарелый! Интересно, он коленку не очень сильно ушиб? – ехидно подумала Ксюха, подставляя для поцелуя свою смуглую щечку. – Ладно, в случае чего подлечим, главное, чтобы это не помешало ему доковылять завтра утром до загса».

Был самый приятный день на неделе: пятница, ее Ванечка любил больше всего. Казалось бы – день как день, ничего необычного, но для Ванечки не было слаще того мгновения, когда часы в его рабочем кабинете устанавливались на шестичасовой вечерней отметке – это означало, что на ближайшие два дня он был полностью свободен и мог делать все, что ему заблагорассудится. Нет, даже не на два, а по волшебному пятничному велению – на два с половиной. В эти два с половиной дня, собственно, и укладывалась его жизнь, со всеми ее прелестями и недостатками, радостями и досадными недоразумениями, потому что остальные почти пять дней Ванечка не любил, считая потерянными и попросту вычеркнутыми из его молодой жизни.

В свои двадцать три Грачев успел многое: отслужить в армии, устроиться на престижную работу, въехать в отдельную квартиру и почти жениться. Наверное, слово «почти» в приложении к женитьбе звучало странно, но, что самое смешное, оно было абсолютно правильным и точным, и не только в отношении к этому аспекту, но и в отношении ко всей Ванечкиной жизни.