Ныряльщица за жемчугом - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 21

Изабель подозревает в своих бедах совладелицу салона Юлию Базанову. Но та утверждает, что вообще не знала, каким именно спортом занимается Изабель. Да и не стала бы никогда громить собственный салон.

Мститель — или мстительница — связаны со спортом? Как бы то ни было, он (или она) имел возможность — и явно не боялся! — фотографировать в морге. А здесь, в салоне, хладнокровно наблюдал, как задыхаются рыбехи, и потом компоновал их тельца в узоры.

Явный псих.

Но и Изабель ведет себя, прямо скажем, странно.

Как только она вернулась в комнату, Полуянов спросил:

— Почему ты оказалась в салоне? В пять утра?

— Ну… так получилось, — потупилась она.

— Ты не первый раз здесь ночуешь?

— Да нет, с чего ты взял?! Говорю тебе, случайно вышло.

— Все равно расскажи.

— Господи, да пожалуйста! Я на приеме была, в загородном доме, и думала, что ночевать там останусь. Но ближе к ночи выяснилось, что комнат на всех не хватает. Вот в Москву меня и отправили, потому что я одна не пила и могла машину вести. Но куда было ехать? В квартире-то моей — вы! Я и решила: пережду здесь, в салоне. Тут у нас и диван, и все удобства.

Наде Изабель, правда, сказала, что отправилась на свидание, но уличать красавицу Полуянов не стал. Просто поинтересовался:

— А что за прием, у кого?

— Ой, ну какая разница! — ощетинилась Изабель. — Один мой знакомый фотограф друзей собирал. Он где-то раз в месяц так делает. Кормежка, всякая развлекаловка. Ну, и какой-нибудь флэш-моб обязательно. Прикольный. В этот раз мы фруктами переодевались. Я клубничкой была. Со сливками. Фотки получились — вообще чума!

— И во сколько это ваше действо закончилось?

— В три ночи. Народ уже был никакой. Выпивки-то всегда полно. Я, хоть и не пила, устала жутко. Только и мечтала, как сейчас в постель упаду… а Золотой вдруг ко мне подходит, морда виноватая: «Изабель, народу, мол, слишком много, укладывать некуда. А выгонять нельзя — все пьяные. Может, типа, ты, трезвенница, выручишь? Домой спать поедешь?» Ну, я психанула, конечно, и уехала. Сюда. А тут такое…

— А сколько на приеме народу было?

— Я считала, что ли? Человек сорок, не меньше.

— И домой отправили только тебя?

— Так я же говорю, все остальные набухались. Ты ведь журналист, сам должен знать, как на светской тусовке пьют!

— А кто знал, что у тебя в квартире посторонние люди?

Изабель задумалась:

— Э… ну… многие. Я сразу, как приехала, про эту вашу пробную ночь рассказала. И все надо мной смеяться начали, что неизвестного кого в квартиру пустила.

— А кто знал, что ты поехала спать именно в салон?

— Ну… тоже многие, — потупилась девушка. — Они просто все начали насмехаться: мол, была у лисы избушка ледяная, у зайца лубяная. Смотри, Изабель, дождешься, тебя из собственной квартиры вообще выживут! Что я должна была отвечать?

— И сколько человек это слышало?

— Ой, я помню, что ли? Десять, может, двадцать. Вокруг меня всегда куча народа толчется.

— Хорошо, — сменил тему Полуянов, — когда ты приехала сюда, дверь в салон была заперта?

— Ты понимаешь, — смутилась Изабель, — когда я повернула ключ, мне вроде показалось, что замок слишком легко открылся. Но у нас он такой… символический. Поэтому я не встревожилась.

— А сигнализация?

— Да у нас ее нет, — вздохнула девушка, — не успели еще поставить.

— А почему ты именно мне позвонила? В пять утра? — пристально посмотрел на нее Дима.

— Ну, я подумала, — начала растерянно объяснять Изабель, — рыбок моих явно тот же придурок убил, кто фотографию бабы Леры прислал. А я про ту фотку только тебе рассказывала. Вроде как, получается, ты один и в теме. Слушай, а хочешь, я вообще тебя найму? Будешь моим частным детективом? За деньги?!

Прелестно! Просто прелестно!

Однако статья для «Молодежных вестей» и правда может получиться неплохой. В любом случае он уже здесь и глупо упускать эксклюзив, который сам идет в руки.

Полуянов извлек из портмоне фотографию Изабель — ту самую, что распечатала ему совладелица салона красоты, где мулатка сидит с мертвенно-бледным лицом и неестественно уложенными на подлокотниках кресла руками, и протянул ей:

— Ты не у этого фотографа, случайно, сегодня в гостях была?

— Дима! Ты просто гений! — воскликнула Изабель.

— Я знаю, — не стал скромничать Полуянов. Задумчиво добавил: — Значит, его фамилия Золотой… Давай, рассказывай все, что знаешь об этом типе.

Ключ повернулся, входная дверь скрипнула.

Митрофанова ахнула, торопливо вернула бумажку на место, захлопнула ящик, бросилась прочь из гостиной и на пороге комнаты едва не сбила с ног домработницу Истоминой.

— Здрасте, — растерянно пробормотала она.

— Здравствуй, здравствуй. — Тамара Кирилловна наградила девушку неласковым подозрительным взглядом. — И что ты тут делаешь, интересно? — Оглядела комнату вострыми глазками, констатировала: — В сервант лазила, сразу вижу. Зачем?

— Иг-грушки рассматривала… — смутилась Надя.

— Самое то занятие. Для шести утра, — хмыкнула женщина. — Кому другому рассказывай: игрушки она смотрела! В ящиках небось рылась. Да ладно, не отпирайся. Мне бы тоже интересно было. Лизка сама виновата, что чужих людей в квартиру пустила. Где она сама-то?

— А вы не знаете?

— Ну, это ведь Лизочка! Вечно у нее суматоха, пожар. Позвонила, перебулгачила меня посреди ночи, нагородила с три короба, что какие-то срочные дела, а тебя из квартиры некому выпустить, и попросила — тетя Тамарочка, выручай. А ты чего без мужика-то своего ночевать пришла?

— Да беда в том, что я пришла как раз со своим мужиком. С Димой, — горько вздохнула Митрофанова. — А Изабель ваша — в пять утра! — звонит и рыдает. Помогите, спасите. Помочь больше некому.

— И твой что, поехал спасать? — изумленно спросила экономка.

— Дима, во-первых, джентльмен, а во-вторых — журналист, — ответила Надя.

— Ну Лизка! — всплеснула руками женщина. — Ну негодница! — Взглянула на Митрофанову жалостливо и вдруг предложила: — Хочешь, я тебе кофе сварю?

У Нади ни малейшего желания не было оставаться в логове врага хотя бы лишнюю минуту, однако разум подсказывал: приглашение стоит принять.

— Пойдем, пойдем. — Тамара Кирилловна ласково приобняла ее за плечи, потянула за собой в кухню, усадила, захлопотала над джезвой. Споро, умело — не чета Изабель! — накрывала на стол, вздыхала:

— Нет, я, конечно, всегда знала, что Лизочка без царя в голове, но сегодня что-то вообще за гранью. Надя, ты на нее только не обижайся. Она хорошая. Просто привыкла, что мужиками может вертеть. А те — дураки! — нет бы рявкнуть, рот разинут и носят ей тапочки, будто собачки комнатные. Но Лизочка наша, не подумай, не гулящая какая-то. Просто у нее манера такая: любую проблему — даже крошечную — на других перевешивать.