Тебе не пара - читать онлайн книгу. Автор: Род Лиддл cтр.№ 13

Грэм просыпается от хронических проблем с простатой, плюс еще этот сон о нескончаемых пытках в руках бушменов Калахари. Стараясь поначалу не беспокоить храпящую жену, он медленно вылезает из постели и плетется в сторону ванной с одурманенными, невидящими спросонья глазами. Сгорбившись над унитазом и опираясь рукой о стену, после долгих стараний он наконец выдавливает из себя жалкую струйку мутной, химически-желтой мочи; потом, насухо отряхнув свой непослушный, истощенный пенис, наклоняется к раковине зачерпнуть ладонью воды в рот. Он проклинает свою простату и, пока из крана брызжет вверх, ему в лицо, рассуждает про себя: да, вот и все, лучше уже никогда не станет. Впереди медленный спуск в могилу, прерываемый нескончаемыми походами в уборную и другими физиологическими неприятностями, мелкими и нудными, когда все артерии, сухожилия и связки иссушены и отвердевают с каждым днем. Даже на то, чтобы просто встать с постели пять минут назад, потребовалось нечеловеческое усилие, словно он машину поднял.

По утрам, когда его жена Клодия снует по хозяйству, Грэм не так мрачен, но сейчас, разрываясь между утомительным отправлением естественных нужд и желанием дать Клодии спокойно поспать, он чувствует, как унизительна старость: чего стоят одни эти настойчивые проявления пустяковых, неотвязно преследующих тебя неудобств. Плюс к тому, накануне вечером он посмотрел две телепередачи. Одна была об общественном строе и законах — или, скорее уж, беззакониях — бушменов Калахари; в другой, художественной драматической постановке, чрезвычайно привлекательная актриса Анна Фрил занималась оральным сексом с чередой разнокалиберных мужчин. В возрасте семидесяти двух лет неплохо было бы уметь как-то управлять своими снами, думает он. Хоть это-то можно? Но нет, ему достались бушмены. Только полностью распрямившись перед тем, как вернуться в спальню, он слышит негромкое шебуршение сначала на ведущей к дому дорожке, потом у входной двери. Он инстинктивно чувствует липкий страх. Разумеется, он предполагает, что это воры: кражи со взломом в их местах популярны, полиция к этому явлению относится с пренебрежением или безразличием. Но тут, полностью придя в сознание под давлением обстоятельств, он понимает, что взломщики вряд ли будут стучаться в дверь и обычно не плачут, занимаясь своими делами. А человек внизу, кто бы он там ни был, ведет себя именно так. В смятении Грэм неподвижно стоит на месте и слушает, потом, когда стук раздается снова, тщательно вытирает руки розовым банным полотенцем и, медленно пройдя по площадке над лестницей, поднимает жену:

— Клодия… Клодия, вставай… там кто-то войти пытается. По-моему, у них что-то стряслось…

Дорога в Юттоксетер долгая, долгая. А Кристиан еще даже и половины не проехал.

Накануне вечером он прохаживается по платформе железнодорожной станции в Кембридже в ожидании слегка запаздывающего лондонского поезда. Его руки, и рот, и пах пропитаны ароматом секса — времени прошло совсем немного. Мигающий экран над ним сообщает, что поезд опаздывает на пять минут и, следовательно, прибывает через девять минут. Это его вполне устраивает, так что он выкуривает последнюю сигарету, прохаживаясь вдоль края платформы за опустевшим залом ожидания и закрытым буфетом и размышляя, не пора ли позвонить жене. Он лезет в карман костюма и вытаскивает «Моторолу», но тут из громкоговорителя доносится объявление о каком-то поезде, следующем до Норича. Нет, думает он, вздрогнув, звонок жене был бы сейчас ошибочным ходом. Понимая, что желание позвонить вызвано чувством раскаяния, жгучей вины, наподобие язвы в сознании, он снова кладет телефон в карман, разворачивается и идет к металлической скамейке, сконструированной с расчетом на создание максимального неудобства, где и садится скоротать заключительные минут шесть.

Дело в том, что ему не положено находиться здесь, на станции в Кембридже. Ему положено быть в Юттоксетере, вернее, теперь уже — ехать домой из Юттоксетера. Так он сказал Анжеле. Нужно съездить в Юттоксетер, прочесть лекцию перед обществом Тюринга [8] , сказал Кристиан — признанный эксперт по жизни и трудам Алана Тюринга. Лгать надо всегда с сильных позиций: если завести речь об Алане Тюринге, в его словах не посмеет усомниться никто, даже, вероятно, родственники Тюринга, если они еще живы. А почему в Юттоксетер, спросила Анжела, что в общем-то от нее и ожидалось. На это Кристиан, удивленно взглянув, сказал: почему? Ты что, смеешься — почему? Да потому, разумеется, что он провел в этом городе три важнейшие недели непосредственно перед окончанием первой редакции «Принципов вычислений». Для наследников идей Тюринга, терпеливо и снисходительно продолжает он, Юттоксетер — важная веха.

Это чушь: насколько известно, Тюринг никогда не бывал в Юттоксетере. Но в устах Кристиана, автора двух книг об этом человеке, утверждение легко превращается в достоверный факт.

— У нас встреча в гостинице «Три дуба», — силится он перекрыть нытье и жалобы, привычный хаос за завтраком в кругу семьи, называя действительно существующий в Юттоксетере отель. Или, по крайней мере, почти существующий, так как на самом деле он называется «Два дуба», — эта ложь будет чуть потоньше.

— Когда ты вернешься? — спрашивает Анжела, пытаясь запихнуть еду в горло их беспутной дочери Марте. Та в возрасте двух лет уже страдает не то анорексией, не то булимией, чем-то в этом роде, отказывается от любой еды и худеет с каждым днем. Тощая, неказистая, что твой пони, спасенный RSPCA [9] из цыганского табора: кожа да кости, вид удрученный; их потом обычно приканчивают, невзирая на всеобщее сочувствие.

— Сегодня же вечером, но, боюсь, поздновато, — ничуть не кривя душой, отвечает Кристиан, делает последний глоток кофе и наблюдает, как его дочь с отвращением опрокидывает миску с шоколадными хлопьями.

— Юттоксетер — это где? Похоже, глушь какая-то.

Кристиан надеялся, что она не спросит об этом, но все равно подготовился.

— Да где-то на севере. В такую даль тащиться, сплошной геморрой. На хрена я вообще согласился — так, из ложного чувства долга. То есть тема-то моя.

— Ни пуха. Я не понимаю, они что, в Лондоне все это не могли устроить? Просто какой-то снобизм наизнанку. Ты знаешь, что меня тоже сегодня допоздна не будет?

Конечно, знает. Это — основной фактор в его тщательно продуманной схеме.

— Ага, бар «Моппет». Счастливо вам погулять. Миранде привет передавай.

На заднем плане нервно мелькает Зинаида, украинская нянька: бледная человеческая тень, острые, хрупкие скулы на дистрофических ножках. Она внимательно за ними наблюдает, но не понимает ничего. Родилась она неподалеку от Чернобыля в 1986-м; по мнению Анжелы, какая-то дрянь прицепилась к ней еще в материнской утробе. Есть якобы один вид мыши-полевки, обитает рядом с неработающим реактором, на белорусской стороне, достигает размеров в два раза больше обычного и обладает сверхинтеллектом — типа полевка необыкновенная. Может, на людей радиация оказывает прямо противоположное действие, говорит Анжела, поскольку Зинаида малоросла и глупа.