Плащ душегуба - читать онлайн книгу. Автор: Крис Эллиотт cтр.№ 81

И слава Ерд.

Привет, меня зовут Майрон Столпер. Я представляю Криса Эллиота, а также множество других потрясающе талантливых знаменитостей и эстрадных звезд.

Как-то раз, когда я дремал в своей постели, меня разбудил телефонный звонок (за мой счет!) от индивидуума, который, предпочитая остаться неназванным, хотел поздравить меня с днем рождения. Поскольку я родился в високосном году и мой день рождения уже прошел, а до следующего оставалось еще почти четыре года, я заподозрил неладное. Но я люблю сюрпризы. Я решил, что это просто шутка одного из моих приятелей из «Агентства Объединенных Суперталантов Инкорпорейтед» (222, Беверли драйв, между Ла Боболито и Йор Бинака), и принял вызов.

Связь была неважнецкой, и я с трудом понимал, что мне говорят. Мне удалось разобрать лишь: «Иди в Роуз-центр, иди в Роуз-центр».

Единственным известным мне Роуз-центр был Центр Роуз Мари для пожилых актрис, похожих на пожилых актеров, и я не видел никакой причины возвращаться туда. Последний раз находясь там, я случайно обратился к Кай Баллард «господин Боргнайн».

Я выбросил из головы этот звонок и вспомнил о нем только в конце месяца, когда пришел счет за телефон. «Не может быть! Разговор шел не больше 30 секунд!», но телефонная компания AT amp;T заверила меня, что в этом космическом тарифе все верно (кстати, я никогда не мог разобраться в программе, на которую подписался). К счастью, работа с «Суперталантами» позволила мне сколотить кое-какой капиталец, так что мне удалось запустить руку в собственный сберегательный счет и оплатить этот разговор, а также алименты и липосакцию моему сенбернару.

Спустя две недели я оказался в Нью-Йорке, чтобы отпраздновать триумфальное возвращение на Бродвей моего главного, моего нумеро уно – Криса Эллиота – в роли Синей Ели в пьесе Юджина О'Нила «О, молодость!». Вбухав кучу денег, премьеру решили отметить в клубе «Веснушки», бывшем «Угольке», который прежде назывался «Золотой Палец», но первоначально, в 1800-х, это были «Танцы-шманцы-обниманцы» Ресника.

Приехав, я сразу же понял, что вечеринка затевается в стиле девятнадцатого века. «Отлично, вот и повеселимся!» – подумал я. Тематическая вечеринка там или нет, это всегда хорошая возможность потусоваться.

Народу набилось столько, что мне никак не удавалось пробраться к Эллиоту. Его окружала стайка аппетитных крошек, и я решил, что сейчас не самый подходящий момент поздравлять его с блестящим выступлением – я никогда не видел, чтобы кто-нибудь выстоял так долго и так неподвижно. От этого просто дух захватывало.

Помещение было декорировано в стиле тех времен, когда оно еще называлось «Танцы-обниманцы» – легендарное горячее местечко, где из обычных людей с улицы делали двойников звезд. Раскачивались бумажные фонарики, с потолка свисали крутящиеся зеркальные газовые шары, а за длинной стойкой бармены – или, как их называли в прежние дни, смешиватели – безуспешно пытались жонглировать здоровенными деревянными бочонками с выпивкой. В зале толпились более молодые знаменитости в исторически выдержанных костюмах. Они заполонили танцплощадку и оттягивались под жаркие фортепьянные мелодии начала прошлого века. Одни кружились в чувственном венском вальсе, другие неистово отбивали чечетку, некоторые исполняли вирджинскую кадриль, в то время как еще кое-кто пытался воссоздать страстный и почти забытый «эль тако де белле».

Заразительные вибрации регтайма проникали в мое тело до самого мозга костей; и я продолжал непроизвольно подергивать головой, рассматривая последние приобретения клуба. Там было несколько клевых телок в макияже из сепии, Я скользил по танцплощадке, прищелкивая пальцами и демонстрируя свои достоинства, по пути высматривая потенциальную госпожу Майрон Столпер номер четыре. Мне хотелось подобраться к маэстро.

Он не просто играл музыку Скотта Джоплина, он его изображал, и притом весьма убедительно. Не могу сказать, что я точно знаю, как выглядел Скотт Джоплин, однако на этом парне были рубашка с высоким воротничком и котелок, и у него был тот самый характерный стиль удара, который отличал старую афроамериканскую школу.

Я глядел, как его руки летают по клавиатуре, создавая беспокойные «Отборные синкопы». [80] Когда он закончил, мне оставалось лишь вручить ему свою визитку.

– Эй, старина, ты великолепен! Если тебе потребуется агент, позвони нам. Мы также представляем интересы вон того парня, Криса Эллиота, и еще целой толпы эстрадных знаменитостей.

– Это не Крис Эллиот, – сказал он.

– Нет? – переспросил я с ухмылкой, оценив его чувство юмора. – Ну ладно, как скажешь. А кто тогда этот тип?

– Он только его изображает.

– Ага, ясно, как ты – Скотта Джоплина.

– Я и есть Скотт Джоплин. Нам надо поговорить, Столпер.

– Откуда ты знаешь мое имя? – Неожиданно у меня по спине пробежал холодок. «Может, и впрямь этот парень – реинкарнация знаменитого пианиста?»

– Ты только что дал мне свою карточку, – ответил он.

– Ах да, забыл.

Музыкант отвел меня в угол для разговора.

– Крис хотел, чтобы я отдал тебе вот это, – сказал он и подал мне большой тяжелый конверт.

– Что здесь?

– Книга. Книга, над которой он работал. Она закончена. А еще несколько билетов в синематограф, которые он хотел, чтобы ты переслал его бухгалтеру.

– Забавно. Я как раз на днях думал об этом. Некоторое время назад он сказал, что ищет что-то для книги, но больше никогда не заговаривал об этом. Я решил, что Крис бросил эту затею, поскольку нужно знать, что делаешь, когда берешься писать, – я это к тому, что нужно быть ОЧЕНЬ талантливым и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ умным, а также головокружительно, по-мальчишески обаятельным и… я уже говорил о таланте?

– Просто прочти это, болван, и все станет ясно, – сказал музыкант и направился к роялю.

– Минутку. А как эта книга оказалась у тебя? – спросил я.

– Я его друг.

– Да, но я агент Криса Эллиота.

– Не настоящего Криса Эллиота.

– Слышь, приятель, я знаю, у вас, музыкантов, всякие тараканы на чердаке, но…

– Тебе надо было сходить в Роуз-центр, Майрон, – перебил он.

– Э-э-э… так это был ты?! Послушай, ты мне кое-что должен за тот телефонный звонок.

– Почему ты не пошел?

– Потому что там пахнет мокрыми пеленками.

Двойник Джоплина извлек кисет и принялся сворачивать папиросу.

– Ух ты! Вот уж действительно забытое искусство, – заметил я.