А под ним я голая - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Доброва cтр.№ 21

Увидев, как я расстроена, что журнал ненастоящий, она придумала утешительный приз – прелестную фетровую шляпку с огромной розой. Меня это тронуло; я решила проявить себя благодарным призером, и тоже чем-нибудь ее премировать. Например, промышленной бобиной фиолетовых ниток мулине для эксклюзивной полиграфии. Я была рада общению: из своих в околотке никого не осталось, школьные подруги повыходили замуж – признаться, я немного скучала. А тут такая личность, – и где, в соседнем доме!

На работу я все время опаздываю. Не могу встать с постели, и все тут. Будильник я слышу, и первый, и второй, и четвертый, но это ничего не меняет. Гири пудовые на ногах, на руках, и вообще приподнимите мне веки. Бухгалтерша Владлена Узьминична, лукавая старушенция с потерянной буквой, даже прозвище придумала: «Королевское опоздание» – по аналогии с джентльменским, – которое коллектив сократил до Опоздания. А, по идее, я должна приходить раньше всех.

– Мы тебя брали, чтобы в десять ноль-ноль у нас был живой телефон, – сказала Косая.

Мне нечего на это ответить. В каком-то учебнике по психологии я прочитала, что если человек не хочет просыпаться по утрам, то значит, он не хочет жить. Двигаясь в плотные миры, где жизнь труднее, то есть в сторону смерти, вы чувствуете себя плохо, – говорилось в той книге; – двигаясь в миры легкие, райские, вы чувствуете себя хорошо.

Надо, однако, менять маршрут. А то усну вот так и не проснусь.

Рабочее место Марина обустроила в эркере. С улицы можно было увидеть осиное тулово черного «зингера» на подоконнике, а если вглядеться в полумрак квартиры, то и саму хозяку за закройным столом у окна, – Гамаза колдовала над выкройками, задумывалась с лекалом над миллиметровкой, отмеряла, чертила обмылком по ткани, отрезала, сверялась со схемой, снова чертила… Так бывало обычно. Но сегодня, направляясь в эркер на примерку вечернего платья – за небольшие деньги Марина взялась передрать его из каталога итальянского модельера Роберто Капуччи, – сегодня ее фигуры в окне я не увидела.

Зигзаг этого дня повернул иначе. Марина была огорчена: в химчистке обнаружилось, что ей испортили пальто. На лацкане воротника, на светло-сером драпе, зияла маленькая, но хорошо заметная дырочка.

– Пытались доказать, что так и было. Почему мне все время врут, ты не знаешь? Весь мир против меня. Все словно сговорились. В супермаркете продали испорченную пиццу. «Только привезли, только привезли»… На работе сказали, что примут в штат, и не взяли. Даже мальчик на улице вчера обманул, когда спросила, где библиотека.

– Может, он сам не знал? – предположила я.

– Нарочно показал в другую сторону, понятно было… Как меня это расстраивает! Надо срочно посиморонить.

– Что сделать?

– Не знаешь про симорон? Такое волшебство, и смысл его в подменах. Чтобы мне перестали вешать лапшу на уши, я должна отождествить себя с этой самой лапшой. И обессмыслить образ настолько, чтобы он утратил свое значение.

– Как это? – не поняла я.

– Сгоняй за «Роллтоном», узнаешь.

Можно было пойти через дорогу, в супермаркет «Двенадцать месяцев», а можно в обычные «Продукты» на пересечении Сходненской и Нелидовской – хоть и дороже, но ближе. Насчет дороже я подумала по инерции, не собиралась ведь я, в самом деле, выгадывать рубль с одного пакетика вермишели быстрого приготовления. Короче, я свернула к «Продуктам». Они занимали часть бельэтажа в доме с аркой – предпоследнем, четвертом, если считать от метро, розовом доме.

У кассы собралась очередь. Дедок в пугачевском тулупе брал по сто граммов от каждого вида колбасы и сыра, и уже начал вводить народ в нетерпение, потому что ненадрезанных батонов и головок оставалось еще штук восемь.

– Пенсию, что ли, получил? Хорош, дед, закругляйся, люди на работу опаздывают, – подгоняли из очереди.

На стальное блюдце, прикрученное шурупом к столешнице, брызнула россыпь монеток и переломленных, затертых купюр. С помощью продавщицы дедок наковырял, сколько нужно, расплатился за свои деликатесы и ушел.

– Вам? – выдохнула продавщица, а получилось почти как «гав!».

– Один «Роллтон».

– Все?

– Все.

Продавщица достала с полки пачку лапши, метнула ее на прилавок. Как легкая лодочка, пакетик проскользил по стеклянной поверхности витрины и причалил точно мне в руки.

– Благодарю.

Интересно, как все-таки она будет отождествляться? Просто сожрет? Не похоже на Гамазу… Я стояла на крыльце магазина, нашаривая в кармане левую перчатку, и тут меня окликнули.

– Девушка! – бархатный такой баритон. Я обернулась: высокий, в кожаном плаще… Плащ сшит отлично, кожа отменной выделки.

– Умоляю вас, не ешьте это! – Он кивнул на желто-красную упаковку, которую я держала в руках. – Давайте я вам что-нибудь нормальное куплю! Хотите брауншвейгской колбасы? Сока? Огурцов, помидоров? Или пойдемте в кафе…

Вот так так! Чип и Дейл спешат на помощь!

– А может, я как раз люблю китайскую лапшу? – ответила я. – И вообще, что вы имеете против макаронных изделий?

– Три года этой гадостью питался и просто не могу смотреть! Настоящая отрава!

– Ладно, уговорили. От чашки кофе не откажусь.

Ближайшее заведение было в торце супермаркета «Двенадцать месяцев». Я шла и думала. Надо же, он обо мне позаботился. Он позаботился обо мне. Настоящий мужчина спас настоящую женщину от настоящей отравы.

Вот как это выглядело со стороны.

Звали настоящего мужчину Родион.

– А фамилия у вас, случайно, не Щедрин? – спросила я, когда мы выбрали столик и уселись на легкие венские стулья. – Какой-то вы загадочно щедрый.

– Салтыков-Щедрин, за справедливость который, – парировал Родион.

Поспорю, тут не справедливость, а основной инстинкт. Шатенку сероглазую, дитя голодающего Поволжья, спасает Он, рыцарь короля Артура, или как там тебя. И причиной тому желто-красный брикетик весом 60±3 грамма. Правы, правы маркетологи «Мак-доналдса», что желтое в сочетании с красным притягивает. Обязательно сошью костюм в этой гамме – от парней точно отбоя не будет.

– Что вам взять? Салат, пирожное, рыбу под соусом…

– Салат, пирожное, рыбу под соусом, – повторила я.

– Вы серьезно? Может, вместо пирожного кремсуп?

– Нет-нет, именно так. Вы же за мой рацион отвечаете, – вот и отвечайте, – велела я.

– А «Роллтон» вы все-таки не ешьте, – снова попросил «Родион Щедрин», когда официантка принесла заказ.

– Не буду, – заверила я. – Обещаю.