1982, Жанин - читать онлайн книгу. Автор: Аласдар Грэй cтр.№ 50

ЗОНТАГ

пришла ко мне во второй раз с котелками, полными невообразимых пищевых смесей. Как я вскоре понял, к еде она относилась примерно как к сексу: просто сваливала в кучу всевозможные идеи, которых нахваталась из экстремальной литературы. Обычно это были сочетания восточных религий с недавними открытиями в области химии, рекламирующие дешевые и экзотичные рецепты, однако авантюристка Зонтаг была не способна прочитать ни один из этих рецептов до конца. Она никогда толком не представляла себе, что хочет получить в результате, однако смело приступала к делу, имея перед собой кучу ингредиентов, несколько туманных идей и выражение суровой решимости на лице. Результат всегда зависел от интуитивной импровизации, а если ничего путного не получалось, то она на все лады поносила магазины, в которых были куплены продукты. Но я всегда восхищался и тем, как она готовила, и тем, как занималась любовью, потому что и то, и другое у нее получалось лучше, чем у меня. Она была женщиной, вместе нам было удобно, а поскольку мы не жили под одной крышей, то сравнительно легко было выносить причуды друг друга. Наверное, она хотела, чтобы мы съехались, но я боялся, что придется любить ее четырехлетнего сына. Через несколько месяцев я бы почувствовал себя его отцом, а уж тогда Зонтаг могла бы помыкать мною как угодно – уйти мне было бы уже не под силу.

После того как мы впервые вместе поужинали (я накупил выпивки, но она пила совсем немного), она сварила жутко густой горький кофе в специальном ковшике, который принесла с собой. Прихлебывая кофе, она рассказывала про своего мужа, про неудачное замужество, подробностей я уже не помню. Потом она спросила, почему расстроился мой брак, и я объяснил, что был плохим любовником. Я понимал, что говорю не совсем правду, но правда – это всегда такой запутанный клубок, что проще сразу обобщить ситуацию одной фразой, все равно Зонтаг в конце концов резюмировала бы мой случай именно так. Мы еще немного поговорили о любви и сексе и в конце концов решили, что наши раны еще слишком свежи, поэтому между нами не может произойти никакой любовной истории. Поговорили и о том, что секс без любви – это плохо, потому что один из партнеров всегда попадает в более сильную зависимость от своих чувств и т. п. Потом она зевнула и сказала:

– Есть идея. Сейчас мне уже поздно ехать домой, а такси стоит жутких денег. За моим сыном присмотрит одна из соседок. Поскольку у нас не может быть никакого секса, то почему бы нам спокойно не поспать вместе? А то что-то я уахахахау, вдруг почувствовала себя такой усталой…

Я ответил, что идея хорошая. Не нужно ли ей сходить в ванную? Я выдал ей свежее полотенце, а сам разделся и нырнул под одеяло (поскольку в ванной уже успел побывать). Мне было любопытно, что же произойдет дальше. Интерес к ней я почти утратил, к тому же мне стало немного скучно от всех этих разговоров, но какая-то странная надежда во мне все же теплилась. Она пришла из ванной, улеглась голая в постель, обняв меня, и пролежала так целый час. Потом вдруг прошипела:

– Да ты настоящий дьявол!

– Почему? – удивился я.

– Сказал, что никакого секса быть не может, а сам лежит и трясется от возбуждения!

Вовсе я не трясся от возбуждения. Член был спокоен. Я не чувствовал ничего, кроме желания опять оказаться дома.

Однажды я начал читать роман Пруста «В поисках утраченного времени», но очень скоро сдался. Мне не нравятся книги, герои которых не имеют активной жизненной позиции. Хотя в этой книге первые несколько страниц произвели на меня сильное впечатление. Герой – пожилой мужчина – ест пирожное, напоминающее ему пирожные тетушки, которые он ел в глубоком детстве, и он чувствует тот же самый вкус и испытывает те же самые детские ощущения. И вдруг миллион событий, произошедших с ним с того момента, как он впервые попробовал это пирожное, – смерть тетушки, Первая мировая война, унесшая жизни многих его друзей, – все проносится перед ним из прошлого в настоящее, к данной секунде. Он откусил кусок пирожного, и время перестало существовать, сжалось. То же самое происходит со мной, когда я дотрагиваюсь до женского тела и перестаю нервничать. Я говорю не о совокуплении, а о ДОМАШНЕМ ПЕЙЗАЖЕ. У каждой женщины свои неповторимые пропорции, но порядок чередования мягких теплых склонов и ущелий остается тем же, и, когда мне позволяют исследовать такой вот ландшафт, мне кажется, что я опять вернулся домой и даже что я никогда не покидал этот дом. Я сделал это открытие в первую свою ночь с Дэнни, так и подумал тогда: «Словно никогда и не уходил», а ведь до того момента я ни разу не спал с женщинами. Разве что с матерью, когда был ребенком. Но это не считается, ведь ребенок слишком мал, чтобы охватить все женское тело целиком. Значит, бедра, ягодицы, живот, долины, холмы и ложбины тела Дэнни были мне знакомы с детства. Страстью тут и не пахло, поэтому я предложил: «Зонтаг, давай просто заснем», и заснул сам. Наверное, она тоже заснула. Проснулся я твердым внутри нее. Было очень удобно.

– Ну? – сказала она.

– Что случилось, дорогая? – спросил я ее.

– Ты не собираешься что-нибудь «поделать»?

– А что, мы торопимся?

Она отделилась от меня, включила свет и села на кровати, скрестив ноги, подперла правой рукой левый локоть, а левой ладонью – щеку.

– Все хуже, чем я думала, – заявила она. – Я ожидала, что проблема у тебя, как и у большинства британских мужчин, будет в преждевременной эякуляции. Но здесь кое-что похуже. Скорее всего, для этого есть какое-нибудь медицинское определение. Я наведу справки.

Вот тут я и понял, что являюсь для Зонтаг проблемой, которую надо решить. Как раз тогда она и спросила меня о моих фантазиях. Лучше бы она отложила этот вопрос до следующего раза. Меняться ролями, конечно, здорово, но это выглядит уместнее, когда существует спокойный и устоявшийся ритм отношений. Однако Зонтаг хотела быть мыслителем, учителем и никак не могла расслабиться в нормальной ситуации. И она преподала мне один великолепный урок, правда, не с помощью слов, а действием.

В течение четырех или пяти недель знакомства мы ни разу не появлялись вместе на людях. Поэтому она решила устроить вечеринку в старом доме на Партикхилл-роуд. Сначала я подумал, что она организует ее вместе со своими соседками, потому что совершенно не представлял себе Зонтаг в роли хозяйки праздника. Вечеринка получилась дикая, видимо, оттого, что громко орала рок-музыка и никого ни с кем не стали знакомить. Никаких неприятностей со мной там не произошло, если не считать тех, что я сам себе доставил. Большинству женщин было около тридцати, однако многие из них были с младшими сестрами. Мужская публика была представлена длинноволосыми двадцатилетними студентами, однако заметил я и несколько мужчин моего возраста. Как и я, держались они несколько отчужденно, не интересовались ни окружающими, ни друг другом. Мы сидели с Зонтаг на диванчике, глядя на танцующие пары. Я вдруг почувствовал себя ужасно несчастным. Все женщины здесь выглядели более симпатичными и интересными, чем Зонтаг, а мужчины – более привлекательными, чем я. Когда Зонтаг спросила меня, почему я все время молчу, я сказал ей правду. То есть сказал, что мы с ней сошлись от безнадежности, просто потому, что никому, кроме друг друга, оказались неинтересны и не нужны. Она задумчиво посмотрела на меня, потом встала и подошла к мужчине, курившему у каминной стойки. Они перебросились несколькими фразами, а потом начали танцевать. Когда через час я собрался уходить, они все еще танцевали, так что попрощаться я не смог. На следующий день я позвонил Зонтаг, но дома ее не было. Лишь спустя неделю мне удалось дозвониться до нее.