Околоноля - читать онлайн книгу. Автор: Натан Дубовицкий cтр.№ 25

Егор среди них был человек новый, никому не приятель, но встречен был приветливо, поскольку круг их из человек всего-то около ста сомкнутый так давно не размыкался, что они представить не могли никого в нём чужого и опасного — если в нём человек, если среди них, значит — свой. Здесь были отстрелявшие своё расстриженные раздобревшие братки; были подозрительно богатые инспекторы гибдд и коллекционирующие Вермеера санитарные врачи; был один прогрессирующий министр и семеро его миловидных и грациозных заместителей; были народная артистка и шестеро (два бывших, один настоящий и три очередника, из будущих) её мужей; были двое каких-то, знакомых со всеми, но имени которых точно никто не мог никогда припомнить, у которых было по одиннадцать миллиардов ю.с. дол.; были пресловутые Палкинд, Чепанов, Клопцев, Эрдман, Петренко и другой Петренко, и ещё один Палкинд, каждый из которых стоил около пятёрки; было до взвода одномиллиардников и без счёта — рядовых многомиллионщиков. При них были жёны, любовницы, дочери — все одинакового примерно возраста — от 15 до 25 лет. При этих последних вились и кормились астрологи, режиссёры, актёры, журналисты, живописцы, фотографы, персональные правозащитники и массажисты, одомашненные ёги и оппозиционеры, и прочая изысканно побирающаяся мелюзга. Все были довольны собой и друг другом.

К Егору подошёл одетый в бриони миллиардер с двумя женщинами в барбаре бюи и тремя фотографами, наряженными настолько ультрамодно, что и магазины-то этой одеждой ещё не торговали, и никто, кроме самых посвященных и продвинутых швейных геев, не знал названия марки.

— Где собираетесь отдыхать? — спросил миллиардер, улыбаясь не только глазами, губами и зубами, но буквально всем своим обширным загорелым, лучащимся морщинами радости лицом; всем даже можно сказать телом и костюмом, и галстуком, и сорочкой, и ботинками улыбаясь так напористо, словно бы говоря «кто не улыбается, тот против нас», что Егор несколько должен был попятиться, чтобы эта громадная улыбка поместилась между ними и не наделала бы какой беды своей широтой и отчасти чрезмерной силой. — На Сардинии, как все? Там слишком много русских. Только в Океании остались места, где русских нет.

— Ив Белом море, и в Охотском, — поддержал разговор Егор. — А ещё таких мест много в Рязанской области, в Тверской, Калужской…

— Остроумно, — отозвался один из фотографов. — Ты что, патриот? Только не спрашивай меня, какой я национальности.

— Я и не спрашиваю, — спокойно парировал Егор. — И так вижу.

— А на айпио [16] вышли уже? — сменил скользкую тему миллиардер. — Я торфяники разместил на полъярда; новосибирские объединённые помойки на чуть больше. В октябре ряжские овраги на айпио вывожу, пару ярдов думаю поднять.

— А что в оврагах-то? — опять зашкворчал ерепенистый фотограф. — За что два ярда-то?

— Китай растёт, Индия растёт, сырьё жрут любое, только давай, и в любых количествах, — пояснил предприниматель. — А в оврагах… Ну… песок, глина… — предприниматель задумался, его собственные слова не убеждали его, он и сам не понимал, почему эта дрянь два миллиарда долларов должна стоить, хотя знал наверное, что стоить будет не меньше; и чтобы не уронить себя в глазах восторженных прихлебателей, бодро завершил. — Глина, вода… Трактор брошенный, помню, на дне — металлолом, значит… Ну и всё такое. Китай растёт, всё в дело идёт, как в китайской кухне.

— Поняла, я поняла, — восхитилась одна из пятнадцатилетних женщин. — Мы в четверг в «Жуй-цзы» ходили. Только открылся, были? Они, и правда, всё едят, ну просто всё подряд. Кузнечиков, личинок, солому какую-то; а из современных блюд, к олимпиаде придумали — под кисло-сладким соусом маринованные кроссовки. Пробовали? Ну вкусно, правда? Ну, скажите же, вкусно! Вот молодцы эти китайцы. И уж конечно, они найдут, куда деть и песок наш, и глину, из всего, хоть из пыли, прибыль сделают. Не то, что мы, на золоте сидим, а нищие.

Вспыхнув трогательными юным румянцем и десятикаратным ванклифовым кулоном, она умолкла.

Почему-то тоже покраснев, миллиардер пошёл к барной стойке, женщины и фотографы ринулись за ним.

— Вы где отдыхаете? — на не успевшего наговориться Егора набросилась очень красивая женщина, одетая в бюи, одной рукой держащая облепленную бриллиантами сумочку, а другой — крупного породистого короткошёрстого бурого с подпалинами боксёра в бриони и тоже не без бриллиантов. — На айпио когда выходите?

— Вот отдохну и сразу выйду, — ответил Егор.

— Вы должны знать, что всё это поклёпы и наветы, — доверительно прошептала на весь буфет красавица.

— Что поклёпы?

— Мой бывший пишет книгу. Печатает в «Агоре» у этого подонка Хомякина. Все издатели отказались, а этот урод… Главное, я ему звоню «ты что, урод, задумал, сядешь, урод, за клевету, как Лурье», а он — ты тоже, говорит, книгу напиши, ответ на клевету, я и тебя напечатаю. Ты, сука, говорю, и с меня хочешь денег срубить, подонок, — шептала дама Егору куда-то в шею, одёргивая иногда своего шелестящего ломаными ушами и чуть приплясывающего от скуки боксёра, который то и дело норовил ухватить снующего официанта за бутылку презентуемого блюлейбла. — Не верьте тому, что будет в книге. Он там напишет взаимоисключающие вещи. Что я фригидна, например, в одной главе опишет, а через тридцать страниц — что трахаюсь напропалую. Ну зачем мне трахаться, если я фригидна, сами посудите? А если я не фригидна, зачем мне с этим дешёвым импотентом жить? Ха, он мне говорит, «я крупнейший в мире импортёр фишек для казино». А я ему — ты не импортёр, а импотент крупнейший в мире, — очень красивая женщина теперь почти прижалась своим речевым аппаратом к его лицу и шипела Егору прямо в нос шибкой, отдающей неоднозначным ароматом жёваной креветки речью. — И не подарила я подаренный им мне на годовщину свадьбы майбах хоккеисту Чуме. Чума и сам таких майбахов кому угодно и сколько угодно подарить может. Потеряла я его. В смысле, майбах. Оставила где-то, а потом что-то забегалась, закрутилась. Смотрю — нет. Во дворе нет, в гараже нет, на стоянке у фитнеса нет, на даче нет, на второй даче нет, в доме на Корсике нет и в лондонском доме нет. Ну бывает, а этот жмот… Другой бы плюнул и новый подарил, если уж любишь по-настоящему. А этот… Чума, Чуме, Чуму… Всё наветы и поклёпы…

Не дослушав, Егор сбежал в мужской туалет, переждал там немного и, увидев, что время к девяти, к сеансу, осторожно вышел.

— Вы где планируете отдыхать? На айпио, слышал, выходите? И как? — не дав толком выйти из туалета, встретил почти в дверях бедного Егора красиво седеющий и как-то молодецки стареющий мультимиллионер с осанкой и статью передового секретаря обкома кпсс/влксм, каковых игрывал во время оно и часто, и ярко талантливый артист, каких теперь не сыщешь, Кирилл Лавров. При секретаре была и секретарша, называвшая своего мультимиллионера любовно и нежно ненаглядным своим мультимиллионерушкой, а порой и нежно-пренежно просто мультиком.

— Бриони? — вопросом на вопросы ответил Егор, указывая головой на обкомовский пиджак.