Свадьбы не будет. Ну и не надо! - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Меркина cтр.№ 38

* * *

Они ели салат из крабов и шоколадные конфеты. Такой причудливый запас продуктов оказался в холодильнике у Фурсова-младшего.

– А мне жаль, что вы не уборщица. Так я сделал бы вам предложение, и вы уехали бы со мной в Японию, счастливая по гроб жизни. А сейчас вы будете кобениться... Ну, в смысле воротить нос. Вы же журналистка, у вас талант, призвание, поклонники. И не нужен вам берег японский. Так или нет, Беата?

– Истинно так, – сказала Беата.

– Вот черт. Зачем я это сказал, отрезал себе пути к отступлению. Хоть шанс оставался. Скажите, был у меня шанс или нет? Нет, молчите, а то сделаете еще хуже. Знаете, я давно хочу вас поцеловать.

– И что же вам мешает?

– Помада. Я терпеть не могу жирных пятен на лице.

– Вы что-то не любите все на «пэ». Похороны, помаду, пятна, подлых племянников...

– И промедления. А можно ее стереть?

– Нельзя. Она стойкая. Как оловянный солдатик. Пятен не оставляет.

– Так не бывает. Ну что ж... Придется с пятнами... Эй, а вы чего смеетесь? Я такой смешной, да?

– Вы ужасно смешной. Но я не смеюсь, а радуюсь.

– О! Это лестно.

– Кажется, я все-таки выполнила задание.

– Что-что вам кажется?

– Ничего.

....

– И все вы врете. Прекрасно она стирается, ваша помада. Вон уже ничего не осталось. А я, наверное, весь в пятнах, да?

– Не то слово. С ног до головы!

– Хорошая мысль...

– Нет-нет, это гипербола. Преувеличение. Литературный прием.

– Здорово. А покажи мне еще какой-нибудь прием. Литературный...

....

– Ты и теперь не поедешь со мной в Японию?

– Нет, Даня. Не поеду.

Да будет вам известно, дорогие девушки, что перед любовным свиданием исключительно полезны шоколад и морепродукты – они делают вас и вашего партнера страстными. Не помешает также огурец, которому приписывают раскрепощающие свойства. Зато от вишен, пряностей и алкоголя надо держаться подальше. Иначе вас ждет пропавшее желание, сниженная чувствительность и заторможенный оргазм. Так нас учит журнал «Ажур».

После отъезда японского друга Беата позвонила адвокату Берестюку и сказала, что хочет оформить дарственную на загородный дом на имя Даниила Сергеевича Фурсова. Тот опять напомнил ей про шесть месяцев, но в принципе, сказал он, это ее право. Голос адвоката звучал понимающе, видимо, он решил, что то была договорная плата за улаживание дела о наследстве.

Беата выскочила из подъезда и зажмурилась. Снега еще не было и в помине, но в воздухе висел туман, и деревья стояли снизу доверху покрытые инеем, как в подвенечных нарядах. Может, не ехать никуда на Новый год? Они с Таткой собирались в Италию, но и в Подмосковье может оказаться такая красота и благодать, что ничего другого не надо.

Сегодня она впервые отправлялась в «Ажур» после мытья полов в пансионате. Несколько статей ушли туда по электронной почте, но они все были не по теме, не по той теме, ради которой она корячилась с грязными тряпками. С этой статьей Беата решила подождать, пока не подтвердится одно ее предположение.

– Ну, вот и Беата наконец! Только ты поможешь! – таким восклицанием встретила ее на пороге Яна Лапская.

На ее столе валялась опрокинутая ваза с белыми хризантемами, и бумаги плавали в воде. В первый момент Беата подумала, что от нее ждут демонстрации новых профессиональных навыков – ну-ка, девушка, быстренько наведите порядок, как вас учили в доме престарелых.

– Красивые цветы, – сказала Беата, на всякий случай ощетиниваясь. – Знаешь, как называются? Яичница. У них в середине желтый глазок.

– Какая яичница? – растерянно оглянулась Яна. – О господи, кто это сделал? Этого еще не хватало! Ну, вытрите же это кто-нибудь, мне некогда. Беата! Помогайте все! Аня, Таня! Во сне вы занимались любовью с двумя мужчинами.

– Почему во сне? – удивилась график Аня, поднимая вазу и заглядывая хризантемам в желтые глазки. – В самом деле – яичница...

– Я? – ахнула секретарша Таня, промокая салфетками лужу на столе.

– Не ты, а я! – Яна схватила с мокрого стола компьютерную клавиатуру и поставила себе на колени. – В смысле, я анкету составляю для «Ажур-интима». Риточка заболела. Скорее, девчонки, мне уже сдавать надо. Вы расскажете об этом: «а» – подругам, «бэ» – психоаналитику, кому еще – «вэ», «гэ», «дэ»? Подсказывайте!

– Этим мужчинам, – фыркнула Анечка.

– Священнику, – робко предложила Таня.

– Охраннику, – подвела итог Беата, удивляясь, какой ерундой занимаются ее дорогие сотрудницы. – Яна, сдавай скорее свою анкету. Девочки, идите все сюда. Все-все!

Она собрала вокруг непросохшего Яночкиного стола весь имеющийся в наличии женский коллектив и принялась рассказывать историю фальшивой Золушки из дома престарелых.

– И тогда он сказал: «Как жаль, что ты не уборщица», – закончила Беата и увидела в глазах коллег то, что ей нужно было, – восхищение и зависть.

Но истинное удовольствие ей доставило бледное лицо Игоря, который незаметно появился в комнате в середине рассказа. Он смотрел на Беату с таким суеверным ужасом, будто она только что вышла из клетки с тигром. А Галя – она тоже материализовалась рядом, как верная Игорева тень, – смотрела на него так, словно он в эту клетку входил.

Если подумать, Галя не виновата, что ее жених когда-то оказался таким козлом. Но ведь Татка тем более не была ни в чем виновата.

– Вот теперь у меня получится статья, – с энтузиазмом сообщила она Игорю. И прошествовала за свой стол.

– Ты и теперь не поедешь со мной в Японию?

– Нет, Даня. Не поеду.

«А хорошо, что я не уборщица, – подумала Беата. – Ну что бы я делала в Японии? Кто там будет читать мои статьи?..»

* * *

– Это никуда не годится. Эти родственники могли ее просто убить, а мы бы отвечали...

– Галя, убить могли где угодно. Даже в твоей школе...

– При чем тут моя школа? Нет, не спорь. Это была плохая идея. Послать квалифицированного журналиста мыть полы – надо же такое придумать. И что она после этого напишет? Что мы напечатаем?

– В конце концов... Не можем же мы скрывать от наших читателей, что кто-то моет полы.

– Не «можем», Гарик, а должны. Для тех, кто моет полы, есть другие журналы. Я не сноб, ты знаешь, но должно существовать социальное разделение. В противном случае плохо всем – и бедным, и богатым.

– Если ты об этике...

– Дело не в этике, а в рейтинге. Нашим читательницам не интересна жизнь уборщиц. Мы просто потеряем аудиторию.