Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 37

Сильвия вздохнула. Щёлкнула кнопкой своего портсигара, и через минуту-другую в кабинете появился Арчибальд, в своём костюме члена «Хантер-клуба», но катящий перед собой, как заправский лакей, сервировочную тележку, уставленную тарелками, бутылками и прочими приборами..

Аггрианка указала ему на низкий, инкрустированный малахитом стол, прототип нынешних «журнальных», в противоположном углу кабинета, и он так же молча, с вызывающей уважение сноровкой принялся его накрывать.

– Опять придётся объяснять очевидные вещи, – снова вздохнула Сильвия. – За столько времени не удосужились как-то всё систематизировать, «Краткий курс истории «Братства» написать, что ли. В итоге у всех – только обрывки информации, а лакуны между ними заполнены домыслами, у каждого – своими.

– Ты не совсем права, – вдруг вмешался Берестин, человек, имевший самое непосредственное отношение к этой «истории» ещё до того, как она по-настоящему началась. – Хоть «Краткий», хоть «Полный» курсы не написаны просто потому, что они и не могут быть написаны, поскольку именно как реальность эта «история» попросту не существует. Любой её этап и момент настолько вариабильны, что нельзя в точности сказать, как оно там было на самом деле. Поэтому и воспоминания у нас у каждого свои, и амбивалентность [72] присутствует почти в каждом эпизоде.

Для Фёста и Секонда это был довольно странный поворот сюжета, и не только потому, что они услышали столь оригинальную трактовку прошлого, а выходит, и настоящего той организации, к которой они имели честь принадлежать. Не менее неожиданным было и то, что произнёс данное суждение человек, менее всего, как им казалось, склонный к философствованию. Скорее уж Воронцов в своём многоуровневом уединении мог бы доразмышляться до таких постулатов.

– А вот это мы давай оставим для другого раза, – спокойно, но веско ответила Сильвия. – Сейчас – время практических решений. Уже неоднократно говорилось и всеми якобы признавалось, что любые наши поступки, с тех пор как мы нарушили «статус-кво» и начали тем или иным образом вмешиваться в… – Она сделала паузу, усмехнулась какой-то своей мелькнувшей мысли. – В сложившийся порядок вещей, каждое наше действие начало отзываться противодействием, причём, вопреки Ньютону, в самом хаотическом, подчас даже с нарушением законов причинности, порядке. Все это понимали, и все продолжали нарушать…

– «Странный аттрактор» такое положение называется. Но что было делать, если уже жить стало невозможно? – сказал Фёст, который и сам неоднократно на эту тему задумывался. – Мало кто умеет балансировать на стоящем велосипеде. Вокруг постоянно что-то происходило и каждый раз приходилось названные вами принципы нарушать. То по мелочи, то по крупному…

– Ну и к чему мы пришли? К такой ломке, что хоть колись, чтобы не умереть от абстиненции, приближая смерть от передозировки, хоть не колись, что практически тоже не обещает ничего хорошего.

– Ну и сравнения у вас, – сказал Секонд. – Профессиональные…

– А что поделать, если дела обстоят именно так? Мы подошли к последнему краю, и вы это видите. Почти половина наших товарищей заблудилась на перекрёстках времён, и удастся ли встретиться в обозримом будущем – большой вопрос. Грядущая война у тебя, – это Секонду, – угроза всеобщего развала и геополитической катастрофы у тебя, – повернулась она к Фёсту. – Что остаётся? На Валгаллу, ту или другую, бежать, или в последнюю благополучную параллель, что у нас осталась?

– Ну и какое ваше решение? – осведомился Фёст, присматриваясь к закускам и соображая, с чего начать – с коньячка или всё-таки с водки, по Гиляровскому. Ему уже вполне стала понятна мысль, к которой аггрианка их так аккуратно подводила. А могла бы этого и не делать, сказала бы впрямую, да и всё. Но в целом интересно, невредно послушать для общего развития. Ход мысли, метод построения силлогизмов и вообще. Если катастрофа всё же не наступит и мир ещё немного просуществует, им с Сильвией работать. А то и вправду, когда ещё Шульгин с Новиковым вернутся, и вернутся ли при их жизни…

– Решение, на мой взгляд, единственное. Сосредоточить всё внимание на твоей реальности, – указала она лёгким движением руки на Секонда, – позволить всем накопившимся за девяносто лет напряжениям, противоречиям межгосударственным и межличностным, а также и чисто хронофизическим парадоксам саморазрешиться, вскрыться, подобно гнойному абсцессу, вашим медицинским языком выражаясь. При этом нам, как врачам, предстоит быть очень внимательными, чтобы и в организме гноя и инфекции не осталось, и пациент не умер от кровопотери и сердечной недостаточности…

– Доходчиво, – улыбнувшись, кивнул Фёст, который старался оправдывать своё имя, везде выдвигаясь вперёд, заслоняя «братца». – А после такой «санации» пациент долго будет физически настолько слаб и нуждаться в поддерживающей терапии, что… Короче, с той реальностью всё понятно. Послевоенная Европа и мы в роли Америки, реализующей план Маршалла. При отсутствии на карте СССР? Так? А в остальном? – Он хотел показать Сильвии, что люди вокруг неё тоже кое-что представляют и рассчитывать на единоличное лидерство ей не стоит.

– Что – в остальном? Какая участь ждёт твою Эрфэ? – с долей раздражения ответила аггрианка. – Я не могу сейчас сказать, как отразится случившееся в той реальности на эту. Но имею основания полагать, что какое-то воздействие будет. Вы не обратили внимания – как только Олег возродил Империю, у здешней России тоже несколько изменился вектор политических устремлений?

– Да пока не очень заметно… Хотя, в прошлый раз, в дни «Ночи и тумана» [73] , определённое воздействие нашей реальности на ту отмечалось, но было оно гораздо нагляднее…

– Присмотрись внимательнее. И не думай, что столь мягкое подавление, я бы даже сказала – пресечение мятежа, исключительно твоя заслуга.

– Да я и не думаю…

– Вот и хорошо. Значит, то, что здесь – полностью твоя прерогатива. И людей, и сил, и возможности влиять на Президента и общественное мнение у тебя достаточно. А там – это уже мы будем разбираться. Постараемся, чтобы «пациент» не только выжил, но и существенно окреп…

…А началось с чего? Нынешним утром Сильвия появилась в кабинете квартиры, где Фёст, достаточно уже замотанный, одновременно говорил по телефону с присланным в эту Москву «для согласований» представителем императорской Ставки и пытался что-то жестами объяснить ждущим его указаний Яланской и Людмиле.

Вошла, одним взглядом оценила ситуацию, указала пальцем девицам на кресла, извлекла из портсигара сигарету, предложила угощаться и им. При этом, посмотрев на Ляхова, сделала страдальческое лицо и возвела глаза к потолку, изображая нравственные мучения какой-нибудь мифологической Ниобы.