Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда! - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 23

Поначалу это (не репликация одежды, конечно, а возможности экспериментировать с собственным телом) произвело на Майю с Татьяной слегка шокирующее впечатление. При том, что о многих доступных «Братству» чудесах Майя с Татьяной знали. А Эвелин не слышала вообще ничего подобного.

– И что, если я себе на картинке удлиню ноги, переделаю глаза и отращу волосы до колен, то «щёлк» – и со мной настоящей это же сразу и случится? – с некоторым даже испугом спросила француженка. – И навсегда?

– Как захочешь. Вообще-то эта штука больше предназначена для кратковременной корректировки внешности в целях оперативной маскировки, ну, интриг всяких… Через назначенный срок или, если нужно, экстренно норма восстанавливается. Но если тебе на самом деле что-то слишком в себе не нравится, можно и окончательно исправить. Как альтернатива пластической хирургии… И не мгновенно, конечно. В специальном боксе, во сне, чтобы сознание не мешало, за час или за сутки, в зависимости от масштабов вмешательства…

– А потом ещё раз, и ещё, когда втянешься… – со странной интонацией сказала Майя, мысленно, а также и в душе прикидывая, хотела бы в себе что-то взять и поменять? И решила, что если ей гарантируют абсолютное здоровье и нынешнюю красоту на достаточно длительный срок, то и ничего. И так хороша, разве что оттенок глаз. И уши сделать немножечко поменьше и поизящнее. Да, пожалуй, грудь бы немного приподнять и заострить, как у Дианы-охотницы на одной скульптуре. И ноги – ну, сантиметра на два удлинить, а под коленями…

Майя себя одёрнула. Если Наталья позволит, можно будет как-нибудь сесть одной, без посторонних глаз, и вволю поэкспериментировать. На картинке, конечно…

А пока с помощью Воронцовой каждая изготовила себе по комплекту походных одежд для путешествия на планету Валгалла. Исходя из советов Натальи Андреевны. Страшно сказать – за полтораста почти световых лет от Земли отправляются. Но и там, по словам Валентина, имеется своё общество, перед которым следует появиться в приличном виде. Лихарев сам не догадывался, какое там общество собралось сейчас. Он-то с девушками погиб несколько раньше, чем на Валгалле появились добровольцы из Югороссии.

Его гораздо больше волновал вопрос – как будет воспринято Дайяной и курсантами его появление после официально зафиксированной смерти. Впрочем, как-нибудь поймут – на войне всякое случается…

Дайяна встретила гостей на удивление спокойно. В том смысле, что не подала вида, будто удивлена, более того, поражена фактом появления на базе, вместе с нормальными, человеческими женщинами живого и здорового Лихарева. Хотя сама принимала участие в захоронении того, что осталось от него и семерых курсанток, увенчав могилу на сопке обгоревшими обломкам флигера из инопланетных сплавов. Получилось почти как в стихотворении Бориса Слуцкого: «И мрамор лейтенантов – фанерный монумент».

Кое-что она однажды заподозрила, застав Сильвию и аналогов Ляховых в хранилищах агентурного снаряжения на Таорэре. Именно в тот момент, когда незваные гости забирали со стеллажей комплекты, обозначенные личными номерами погибших вместе с Валентином курсанток. Но Сильвия сумела её разубедить, сказав, что берёт эти контейнеры будущих валькирий как раз потому, что они остались без хозяек, под которых настраивались, и никому из питомиц Дайяны никоим образом не пригодятся. Тем более добра этого здесь и так больше, чем наличного (каламбур) личного состава. Наскоро слепленная легенда на удивление сработала, но только потому, что хозяйка Базы и сама не допускала мысли, что проделанный Левашовым выверт из свершившегося будущего в настоящее (которое одновременно и зафиксированное прошлое) через соседнее настоящее теоретически возможен и практически осуществлён.

Но теперь она определённо что-то заподозрила (уже в противоположную сторону) и попросила Майю, Татьяну и Эвелин подождать немного в зимнем саду Главного корпуса, в обществе двух готовых прислуживать гостьям и развлекать их беседой курсанток. Лихареву же движением головы указала в направлении ведущего к учебным классам коридора.

Там, насколько он помнил (всё-таки два года прошло), помещался один из рабочих кабинетов хозяйки, где она решала повседневные хозяйственные дела и беседовала с не удостоенными приглашения в личные апартаменты курсантами, курсантками и обслуживающим персоналом. Как правило, по поводу каких-то малозначительных проступков и упущений.

Обставлено помещение было в среднестатистическом стиле европейского офиса 60–70-х годов. Без крайностей советской помпезности и унылой казёнщины, а так – Корбюзье какой-то: металл, пластик, кожзаменители, отделанные шпоном ДСП, стеклянные столики и этажерки. Когда-то в заграничных фильмах и глянцевых журналах такие интерьеры у граждан СССР вызывали восхищение, вплоть до желания немедленно эмигрировать. Видимо, в те времена и обставлялся кабинет, «чтобы идти в ногу со временем».

Дайяна села в кресло, закинув ногу за ногу обычной своей манерой, не претендующей на сексуальность, но, за счёт фактуры, отнюдь не лишенной её. Закурила неизменный «Ротманс» – других сигарет Лихарев у неё никогда не видел, она курила их всегда, задолго до того, как этот сорт появился в продаже на Земле, ничуть не заботясь об анахронизме. С минуту переводила взгляд с покрытых мачтовым сосновым лесом гор за окном на лицо Валентина и обратно. Ему сигарету не предложила, не в её это было стиле, поэтому Лихарев щёлкнул крышкой своего блок-универсала. Привычно подумал, что со стороны это выглядит странно – одинаковые и весьма дорогие портсигары у совершенно разных по положению и даже полу людей. Впрочем, он не помнил случая, чтобы в прежние времена вместе собирались хотя бы трое координаторов. Это сейчас одних только валькирий на Земле семеро, и если они разом устроят у себя в роте перекур… Забавно будет.

Дайяна подождала, пока он затянется своей «Купеческой», потом ровным, без интонаций голосом, в котором сейчас совсем не чувствовалось ничего женственного, предложила уточнить позицию. Как бы подразумевая сохранение между ними сложившихся за время последнего периода пребывания Лихарева на Таорэре отношений: демократического сосуществования заведомо неравноправных по званию и положению личностей. Вроде как адмирала и капитана третьего ранга, вынужденных жить в общей хижине на необитаемом острове.

Такое самопозиционирование не сломать никакими жизненными неурядицами, в этом Дайяна кардинально отличалась и от Ирины, и от Сильвии. Но в то же время, наученная безусловно горьким для неё опытом последних бессвязных и перепутанных лет крушения всех целей и идеалов, в обстановке реальностей, выгорающих, как сигарета, подожжённая с двух концов, мадам усвоила, что и она сама, и ранее безраздельно подчинённые ей люди и «не совсем люди» перешли в совсем другое, новое для всех качество. И жить надо по-другому. Это она поняла окончательно после «поединка воль» на Центральной базе, где проиграла всё по единственной, считай, причине – она не предполагала, что Андрей Новиков умеет «не думать о белой обезьяне» [41] . И после этого окончательно решила – никаких авантюр больше не затевать, с «Братством» поддерживать отношения «благожелательного нейтралитета». А после внезапного вторжения прямо в её учебный городок десанта дуггуров нейтралитет превратился в настоящий, скреплённый совместно пролитой кровью боевой союз [42] .