Американка - читать онлайн книгу. Автор: Моника Фагерхольм cтр.№ 62

Сексуальное пробуждение.

Из Кровавого леса астронавтов перенесло в сердце, темное и красное.

Мир, заключенный в четырехугольник, 3. Дождь. Шли дни. Лосятина была съедена. Девочки ели конфеты, шоколад и чипсы. Зарядили дожди. От дождя все стало влажным. Сначала это была приятная влажность, поскольку перед тем стояла уж слишком сухая и жаркая погода. Но влажность начала проникать и в бассейн, и в этом уже было мало приятного. А с холодом и влажностью начал подступать и голод, настоящий, сумасшедший.

— Кушать хочется. Горячей еды, — ныла Дорис Флинкенберг в грудь Сандры. — Плоть немощна. Настоящей еды.

— Господи, — ворчала Сандра, — неужели ты не можешь потерпеть?

— Не-а.

— Знаю, — решила Сандра. — Позвоним в магазин и попросим их привезти домой кучу еды. Но только пусть пообещают молчать. У нас есть деньги. Мы подкупим тетку в магазине.

— Классная идея! — обрадовалась Дорис. — Я звоню.

Дорис позвонила в продуктовый магазин в центре Поселка, но ее там подняли на смех.

— Кто не работает, тот не ест, — заявила тетя в магазине. — Пусть Дорис Флинкенберг сама сюда приковыляет.

Так что их узнали.

— И прекрати притворяться. Что об этом твоя мама скажет?

— Ну вот, — сказала Сандра Вэрн, когда Дорис отчиталась о разговоре своей любовнице. — ТЕПЕРЬ начнется. Спасибо.

— Это не я придумала.

— Нет, но зато теперь мы можем пойти в магазин. Теперь это уже роли не играет.

Nach Erwald. Und die Sonne. Они были в Гардеробной, вскоре после этого, несколько дней спустя, и тут позвонили в дверь. Девочки выглянули в окошко, снаружи на самой верхней ступеньке лестницы-в-никуда стояла мама кузин.

— Открывайте! Я знаю, что вы в доме! — Мама кузин звонила и звонила не переставая. Колокольчик трезвонил и трезвонил. Никакого ответа. Мама кузин стала стучать, все сильнее и сильнее, по прочной двери.

— Дорис! Сандра! Я знаю, что вы там!

Девочки в доме затаились как мышки. Там в Гардеробной они сжали рты и лишь строили друг дружке гримасы. Они видели маму кузин в окошко. Они ее видели, а она их — нет.

Шел дождь. И мама кузин сдалась. Она начала медленно спускаться по лестнице. Ее спина, синий плащ-накидка, поднятый капюшон, черные высокие резиновые сапоги. Сердце сжалось. Они не сводили глаз с мамы кузин. Та пару раз обернулась в надежде, что дверь все-таки откроется.

— Ой, нет, — сказала Дорис Флинкенберг, и на глаза ей навернулись слезы.

Сандра в Гардеробной положила руку Дорис на грудь. И они начали снова. Дикие поцелуи, ласки.

Они вывалились из гардероба. И потом началось — первый поцелуй, второй поцелуй, третий…

В перерывах между поцелуями и ласками Дорис вывела Сандру из Гардеробной в Спальню. В Спальню Аландца. Они там никогда не бывали, вместе вот так не бывали, прежде.

Гром и молния. Теплая мягкая земля. Против Кровавого леса…

— Этот дверной колокольчик, — проговорила Сандра, лежа потом в постели, — надо с ним что-то сделать. Пойду принесу пистолет.

Сандра ушла, а Дорис осталась лежать на кровати. Сандра вернулась не сразу. Пока Дорис ждала, ее охватило беспокойство. Теперь она на все смотрела по-новому, или по-старому, тому самому старому. Очень внимательно, чтобы собрать информацию.

Она перебирала то, что лежало на ночном столике и в его ящиках. И там, под кучей бумаг и брошюр о парусных яхтах, нашла фотографию. Достала ее и внимательно изучила.

На фотографии были Лорелей Линдберг и маленькая девочка, они стояли под дождем перед магазином. Магазином тканей, это можно было разобрать, если хорошенько присмотреться, что Дорис и сделала, но не тогда, позднее.

Сандра с рассеченной уродливой губой; Дорис Флинкенберг узнала ее и почувствовала, как по спине пробежал холодок — от нежности и любви. И Лорелей Линдберг. Ее было легко узнать, это не мог быть никто другой. Но в то же время на фотографии она выглядела немного иначе — не более чужой, но как бы более знакомой, и это пугало.

Сердце Дорис забилось, это было неприятное чувство, оно охватило ее, и с ним подступила дурнота, ей пришлось сглотнуть, чтобы отогнать тошноту. Пока она смотрела. Потому что вдруг она поняла, что именно увидела и что показалось ей знакомым.

Лорелей Линдберг в красном плаще.

Пластик — вечный материал.

Красный дождевик, никаких сомнений: это тот же проклятый плащ или, по крайней мере, точь-в-точь такой же, какой она видела на озере Буле.

Не так давно. Тот, что был на Эдди де Вир.

На ней, значит. Труп американки.

Сандра вернулась и принесла пистолет.

Дорис поспешно захлопнула ящик и ничего не сказала Сандре о своей находке.

— Ну-ка посмотрим, кто вернее попадет в яблочко.

— Эй! Что с тобой такое? Ты выглядишь так, словно увидела… привидение. Или как теперь говорят… фантазм. Ну же. Нечего пялиться! Пошли постреляем.

И они устроили на дворе соревнование: кто собьет выстрелом дверной колокольчик.

Выиграла Дорис.

Они красились. Готовились к тому моменту, когда гадкий утенок превратиться в лебедя, или так: к тому моменту, когда Дитя Озера станет Королевой Озера — просто игра словами, которая тогда еще ничего не значила. Этот момент, казалось, уже приближался. По крайней мере, если посмотреть на одну из них.

На Дорис. Именно на Дорис, а не Сандру, вот что тоже было удивительно. Казалось, что должно было бы быть наоборот.

А случилось вот что: Дорис выросла. Сандра тоже, но Дорис более явно. Настолько явно, что на это нельзя было не обратить внимания. И надо было что-то с этим поделать, чтобы сохранить между ними равновесие.

Хотя бы как-то поддержать, прояснить.

Детское обличье слетело с Дорис Флинкенберг, она вытянулась. Не стала худой, но у тела появились изгибы, как у бутылки кока-колы. Волосы Дорис, цвета проселочной дороги, выгорели на солнце, которое все лето жарило над кладбищем, где она подметала дорожки и сажала цветы, и теперь не желали приобретать свой естественный цвет.

Хотя девочки почти не выходили из дома, до самых последних дней.

После сексуального пробуждения можно было подумать, что светлые волосы станут приметой Дорис-женщины. Длинные и мягкие, они падали ей на плечи и росли больше и больше. Невозможно было пройти мимо. Сандра, на дне бассейна, то и дело их причесывала.

Зазвонил телефон. Сандра не ответила.

— А вдруг это Лорелей Линдберг? — сказала Дорис. — Может, возьмешь трубку?

— Не сейчас, — ответила Сандра, застыв посреди игры. — Сейчас я хочу играть.