Американка - читать онлайн книгу. Автор: Моника Фагерхольм cтр.№ 5

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Американка | Автор книги - Моника Фагерхольм

Cтраница 5
читать онлайн книги бесплатно

— Но это если ты выживешь, — вставила девочка, та, у которой ногти были в крови. — Не очень на это рассчитывай.

— Мы заклеим тебе рот. Здесь не принято кричать. И не надейся, Гулле, что тебе кто-нибудь поможет.

Они повалили его ничком на землю, кто-то сел ему на спину, и Бенку почувствовал, как его лицо прижали к земле; кто-то обмотал ему запястья и ноги клейкой лентой. Широкой изоляционной лентой, острые края которой врезались в кожу так, что при малейшем движении боль пронзала насквозь. Они потянули его за волосы, подняли голову и засунули в рот какую-то тряпку — носовой платок или что-то в этом роде. И тут тоже кто-то подоспел с клейкой лентой, чтобы крепко-накрепко заклеить ему рот.

— Теперь, Гуле, ты — мумия.

Это было какое-то безумие. Они убьют его, они могут убить его, если захотят. Но постепенно это начало отступать на второй план. Далеко-далеко. Потому что все было бесполезно. Он был над ними не властен. Он был у них в руках, они могли сделать с ним все, что вздумается. И поэтому он как будто бы отключился. Словно во сне. И где-то вдалеке он вдруг услышал, как кто-то зовет его. Это была она. Эдди де Вир. Американка.

Она прибежала через лес, маленькая и тоненькая в светлых брюках и голубом шерстяном свитере, светлые волосы взлетали над ее головой. Она бежала от Стеклянного дома и своим бегом и криками словно рассекала то безразличие, которое сопровождало происходившее. Ребята испугались, опешили и бросились врассыпную, словно крысы.

И вдруг, лишь на короткий миг, на Втором мысе все вновь ожило и задвигалось. Какой-то взрослый крикнул:

— Что стряслось? Что, мальчик упал и разбился? Он поранился?

Позже, вспоминая вновь и вновь то, что произошло, Бенгт понимал, что не мог видеть ее, как она бежала ему на выручку. Ведь он лежал, уткнувшись лицом в землю. Но он это почувствовал, это было как сон, сон наяву.

А потом, когда она подбежала, перевернула его на спину и стала сдирать клейкую ленту с его рта, все стало взаправду — их первая встреча, реальная.

— Можешь идти? Обопрись на меня. Вот так. Возьми мою руку. У меня дома есть нож. Эту ленту так просто не отодрать.


Эдди и Бенгт, они брели сквозь рощу ко Второму мысу, по тропинке, что вела к Стеклянному дому, где жила баронесса. Поначалу он опирался на Эдди, она сняла с себя свитер и накинула ему на плечи, чтобы прикрыть ему спину, и шла близко-близко, закрывая запястья, которые все еще были стянуты липкой лентой. Вдруг их снова окружила пустота: Второй мыс словно вымер. Все звуки игр и летняя суета исчезли, а также все взрослые и дети.

— Осторожно. Идти можешь? Очень больно?

Бенку пробормотал что-то, что, возможно, означало «да», но трудно было сказать наверняка. Боль — да, она была, а еще — шок, кровь, досада и унижение. Но вдруг все это отошло на задний план, и остались только злость и стыд. В нем кипело: почему, почему он встретил ее при таких обстоятельствах?

Он сразу понял, едва увидел ее, бегущую к нему, — пусть он это и не мог видеть, но все же видел, — что именно этого он и ждал, чего-то невероятного.

— Меня зовут Эдди. А тебя?


Она жила в лодочном сарае под Стеклянным домом на Втором мысу. Стеклянный дом был одной из самых красивых построек на Втором мысе; он стоял на горе, и стена, обращенная к морю, была вся из стекла — высокие окна от пола до потолка. Солнце проходило через стеклянные панели и отражалось в воде, и на стенах начиналась игра цвета и движения, особенно явная осенью, когда дули сильные ветра.

Домик стоял в воде на сваях. К нему вел короткий узкий дощатый мостик; это был маленький красный домик у самого моря, в традиционном стиле, никаких новомодных штучек. Самым лучшим в нем была веранда со стороны входа — площадка с лесенкой прямо в море. Она словно отвернулась от всего — оттуда было видно лишь море и ничего больше.

— Входи. — Эдди распахнула перед ним дверь. — Здесь я живу. Пригни голову. Потолок очень низкий.

Там была одна-единственная комната. Почти весь пол занимала широкая кровать, рядом стояли стол и стул. Вот и вся мебель. На кровати лежало несколько книг, блокнот и гитара.


Она заклеила ему раны пластырем, а потом они наконец-то встретились по-нормальному. Пока она его лечила, она сказала нечто странное:

— Я спасла тебе жизнь. Может, когда-нибудь и ты сделаешь для меня то же самое.

И после этого они были вместе. Не как парочка. А как два человека, которые проводят вместе почти все время, почти все время, что у них есть.

Солнце село, встала луна. Апельсиновая луна на фоне моря, которое смыкалось с горизонтом. Смеркалось, наступила ночь.

— Я чувствую между нами связь, Бенгт, — сказала Эдди. — Мы родственные души.


Разговоры с Эдди.

Стеклянный дом, баронесса. Теория рыночной экономики, Америка.

If you are going to San-Fransisco.

Мама, они испортили мою песню.

И карты (он показал их ей).


Никто в мире не знает моей розы, кроме меня. У Теннеси Уильямса была сестра по имени Рози. Она помутилась рассудком, когда он ушел из дому, чтобы попытать счастья на литературном поприще. В детстве они всегда были вдвоем. Семья часто переезжала, и они держались друг дружки.

Когда Теннеси Уильямс ушел из дому, Рози осталась одна. Она сошла с ума от одиночества. Он никогда себе этого не простил.

Рози была его раной, его раной в мире.

Он так и остался со своей розой, своим горем, словно вытатуированным в нем.

С Эдди на Втором мысе, с Эдди в Поселке. Эдди белая, на фоне леса, воды, всех зданий. Она подходит этому месту, думал Бенгт. И еще, пусть это и смешно звучало, если произнести вслух, но соответствовало царившему тогда настроению, настроению, которое невозможно воссоздать.

Для этого все и делалось, думал он, все новое. Весь Второй мыс. И случилось невероятное: его мир стал ее миром.

В отсутствие Эдди все это оборачивалось против него. То, что было аурой Эдди, вся атмосфера. Все это превращалось во враждебную темную силу, полную вопросительных знаков. Никто в мире не знает моей розы, кроме меня. Что это значит?

Ему бы жить в пустыне: Эдди — птица, несущая несчастье.

И Бенку: что-то внутри него оборачивалось против него же. Он был беззащитен перед этой угрозой и перед необъяснимым. Что произошло на самом деле? Что случилось? Кто она такая?

И что он имел в виду под всем этим? Он этого никогда не узнает. Понимал лишь то, что не знает и не узнает. А еще что надо подойти поближе, начать выяснять, докапываться до сути, без Эдди: это было все равно что погрузиться в настоящее безумие.


Когда Эдди умерла, Бенку не мог вспомнить, о чем они с ней говорили. Что она сказала, что он. Тем более — слова. Когда Эдди умерла, у него вообще не осталось слов.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию