Падающие в небеса - читать онлайн книгу. Автор: Азарий Лапидус cтр.№ 25

В момент, когда Михаил Петрович закончил формулирование своей мысли, от которой его самого передернуло, ведущий предоставил слово Нобелевскому лауреату. И хотя Мэтью говорил по-английски, Сапожников мгновенно вспомнил манеру одноклассника и понял, что по большому счету за прошедшие годы кое-что не изменилось и Мэтью в чем-то остался все тем же Мотей, а следовательно, можно было рискнуть и действовать как в школе.

Сапожников с удовлетворением выдохнул и направился к дверям. Увидев это, туда же бросились и члены его делегации. Их, покидающих зал, высветил луч прожектора, и Липсиц, как показалось зрителям, на несколько секунд приостановил доклад, провожая взглядом уходящих.

Михаилу Петровичу могло помешать столь пристальное внимание. Поэтому, чтобы не искушать судьбу, он моментально вернул в зал членов своей команды. Все произошло так быстро, что его сотрудники даже не успели понять, зачем им надо было сначала выходить из аудитории, а потом тут же возвращаться обратно.

Теперь Сапожников четко представлял, как произойдет его встреча с Мотей, но по-прежнему он с трудом понимал, как будут развиваться их отношения дальше.

Мотя говорил скучно, монотонно, и если бы не все его звания и регалии, то народ наверняка бы уснул, но вдруг в конце доклада он начал рассказывать о своих новых исследованиях, приведших к открытиям в теории свободного обращения тел в околоземном пространстве. Просто, доступно, иллюстрируя свои слова почти элементарными математическими формулами, которые лежали, казалось бы, на поверхности.

Сапожников с удовольствием слушал одноклассника – он считал, что талант настоящего ученого во многом и заключается в умении доступным языком объяснить сложную задачу. Кто-то всегда делает первым открытие, а дальше всем вокруг кажется, что это просто лежало на поверхности. У Михаила Петровича на этот счет существовала собственная теория, согласно которой человек, чье имя не дошло до наших дней, доказавший, что дважды два – четыре, был одним из самых великих гениев, когда-либо живших на Земле. Однако только талантливые люди в дальнейшем понимали и принимали величие его открытия, найдя в себе силу признаться в этом.

Михаил Петрович слушал доклад из лобби конференц-зала, стоя перед незакрытой дверью. С каждой следующей минутой ему казалось, что расстояние между годами растворяется, и через несколько мгновений он каждой клеточкой своего мозга почувствовал того, бывшего, Мотю, своего одноклассника Матвея Лившица.

Теперь он практически не сомневался, что Липсиц воспользуется именно этим выходом, он был ближе к президиуму, а Мотя, будучи сторонником рациональных поступков, в школе всегда срезал углы и шел по самой короткой дороге, экономя, как он говорил, «драгоценное жизненное время».

Доклад Липсица закончился. Желающие задать вопросы выстроились в две очереди к стоявшим в проходе микрофонам. Если бы не ведущий, объявивший, что впереди еще много интересных докладов и при этом попросивший задать последний вопрос, то докладчик оставался бы на трибуне еще несколько часов.

Аплодисменты оповестили об окончании выступления. Сапожников отошел немного в сторону от двери и напряженно ждал выхода из зала Липсица. Через минуту Нобелевский лауреат в сопровождении двух организаторов и еще одного господина спортивного телосложения появился в лобби, скользнул взглядом по одиноко стоявшему Сапожникову и, не замедляя шага, двинулся дальше. Потом резко остановился, повернулся к Михаилу Петровичу и уже очень внимательно посмотрел на него. Мэтью Липсицу понадобилось десять секунд, чтобы в его супергениальном математическом мозгу прокрутились все возможные комбинации, выделилась одна, правильная, и он безошибочно произнес:

– Миша. Сапожников.

Он сказал имя и фамилию одноклассника с такой интонацией, как будто друзья детства расстались только вчера.

– Да, это я, Мотя! – с дрожью в голосе отозвался Сапожников и направился к Липсицу.

Они обнялись, потом, разжав объятия, принялись похлопывать друг друга по плечу. Дежа вю. Несколько дней назад точно такими же приветствиями обменивались Авдеев и Сапожников. И именно так в Москве описывал возможную встречу одноклассников Антон.

– Миша, я очень рад тебя видеть! Часто вижу в Интернете сообщения о твоих достижениях. Ты создал целую империю. Молодец!

– Прекрати, мои достижения блекнут по сравнению с твоими – Нобелевский лауреат. Этого не купишь ни за какие деньги!

– Да ну. Ничего сверхъестественного нет, – потупив взор, как будто стесняясь своего звания, произнес Мэтью.

Окружение Липсица стояло в недоумении, не понимая, о чем он говорит по-русски с неизвестно откуда появившимся собеседником. Атлет напрягся. По-видимому, он являлся телохранителем Липсица или чем-то в этом роде и ему было заранее неизвестно о подобной встрече.

«Для Штатов охрана – это очень круто», – подумал Сапожников. Он понимал, что присутствие охранника, в отличие от России, где одно время любой мало-мальски бизнесмен имел телохранителя, здесь означает особую важность оберегаемой персоны для государства. Конечно, звезды кино и шоубизнеса в Америке тоже пользовались охраной, но Липсиц не был ни тем, ни другим.

– Может быть, выпьем кофе, поговорим? – предложил Сапожников.

– Извини, не могу. У меня очень важная встреча в Вашингтоне, и я ее не в состоянии отменить. За мной прислали самолет, а я и так задержался на полчаса. Надеялся отчитать доклад покороче и без вопросов. Но вошел в раж и никак не мог остановиться. И поэтому получил столько вопросов – рассказал много нового, может быть, и непонятного. – Мэтью объяснял причины своего отказа так подробно (порою вставляя английские слова), как будто пытался извиниться перед одноклассником.

– Обидно, только что встретились… Можно сказать, нашлись, и сразу опять расстаемся, – с искренним сожалением произнес Сапожников.

– Прекрати! Ты надолго к нам?

– Нет, всего на пару дней.

Теперь настала очередь огорчаться Липсицу:

– Всего-то…

В этот момент его прервал атлет, который был, по-видимому, не только охранником, но и помощником, с напоминанием, что они и так уже сильно опаздывают.

– Хорошо, иду, – бросил Липсиц сопровождению, повернулся к Сапожникову и протянул карточку: – Здесь все мои координаты. Мы обязательно должны встретиться!

– Конечно!

Друзья обнялись, и Липсиц убежал.

К Сапожникову подошел Пеклер, наблюдавший беседу со стороны, и с восхищением спросил:

– Вы знакомы с Липсицем?

– Да, – небрежно бросил Сапожников, – закажите мне билет на ближайший рейс до Нью-Йорка.

– Вы уезжаете? А как же прием? – спросил ошеломленный Пеклер.

– Ты сходишь, а мне потом расскажешь!

Сапожников уже почти подъехал к аэропорту, когда вдруг вспомнил, что не предупредил Софи о своем приезде. От одной мысли, что скоро увидит девушку, он пребывал в эйфории и не мог представить, что она по этому поводу может испытывать какие-то другие чувства.