Книга теней - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Клюев cтр.№ 103

- Ничего Вы не думали… Хотя шаль у меня с собой, в пакете. Ой, Марк Теренций Варрон, я забыла о нем! - И Эвридика осторожно достала из пакета завернутую в шаль птицу.

Та успела уже уснуть и была, по-видимому, очень недовольна неприятным пробуждением.

- Хорош, - сказал хозяин, когда ворона развернули. - И смотрите-ка… правда, голубой! Я считал, это метафора…

- Напрррасно, дррруг, - сказала птица.

- И говорящий? Ну, это уж совсем… Неужели ему правда триста лет? По последним сведениям, они столько не живут…

- Я, пока мы еще не вошли, хотела бы извиниться перед Вами, - шепнула вдруг Эвридика. - Я плохо вела себя. Простите.

- Ничего, ничего… Все правильно было. Все было как надо. Я сам виноват, но я объяснюсь. - И он распахнул перед Эвридикой стеклянные двери.

Эвридика обомлела. В довольно большой комнате за небольшим, в общем, столом собралось человек шестьдесят-семьдесят: Эвридике сначала показалось даже, что сто. Некоторые разговаривали, другие молчали.

- Кто эти люди? - спросила она.

- Тс-с-с! - хозяин приложил палец к губам. - Садитесь во-он туда, к Петру, он держит Вам место, а это трудно.

Эвридика с вороном на плече под разные (восхищенные и не слишком) взгляды прошла в указанном направлении и внезапно увидела рядом с Петром человека… очень знакомого… хоть и виденного-то только один раз, по телевизору. Это был старик с аккуратно подстриженными седеющими усиками, тонкими и чуть искривленными губами - Станислав Леопольдович, Тень Ученого, магистр… Он - через голову явно обескураженной Эммы Ивановны с удовольствием беседовал с лысым старичком, у которого носик был пуговкой и на пуговке этой в беспорядке росло несколько волосков. Эвридика, рассеянно кивнув Петру, остановилась за шаг перед ним - возле Станислава Леопольдовича, осторожно взглянувшего на "прекрасную-незнакомку", и вдруг опустилась на колени. Стало очень тихо. И очень слышно, что говорила Эвридика:

- Станислав Леопольдович… спасибо вам. Я так люблю вас, спасибо вам за все… за Петра, за меня…

Ворон перелетел с ее плеча на плечо магистра.

- Девочка моя, - Станислав Леопольдович гладил ее по щеке, - Вы так похожи, так похожи… Встаньте, милая, встаньте.

Эвридика встала и опустилась на стул между ним и Петром. У двери сконфуженно кашлянул хозяин.

- Это Эвридика, - представил он. - Такая уж она получилась.

Все смотрели на него и ждали. Все хотели знать, зачем они здесь - столько незнакомых друг другу и наполовину знакомых людей в тесной квартире. И ему пришлось начать говорить.

- Ну, что ж… Вы собрались все. Все, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к тому, что происходило в последние полгода.

- Разве что-нибудь происходило в последние полгода? - вмешался очень высокий и сухой старик - с глазами, как отравленные дротики.

Хозяин только улыбнулся в ответ и продолжал: - Я благодарю вас всех за то, что вы приняли мое приглашение… даже несмотря на некоторую его туманность для многих - для большинства из вас.

- Можно подумать, у кого-то из присутствующих был выбор - принять или не принимать! - бубнил все тот же старик - впрочем, добродушно.

На него шикнули - и зря: он дитя. А хозяин терпеливо говорил дальше.

- Я хочу сказать, что люблю вас всех - без исключения: и тех, с кем прямо или косвенно знаком, и тех, кто даже не догадывался о моем существовании в мире и не подозревал, что был втянут мною в некоторую систему отношений. Простите меня за сокрытие этого факта и вообще… за все.

Эвридика с состраданием смотрела на говорящего. Низкий голос его оказался совсем не таким низким, как, наверное, ему бы хотелось: говорящий последовательно сбивался на баритон. Был этот человек человеком довольно обычной наружности и сравнительно еще молодым… однако усталым. Или уставшим? Девушка оглядывалась по сторонам и начинала узнавать гостей: не так уж мало знакомых среди них! Вот Аид Александрович - он все еще внимательно смотрит на хозяина, соображая, куда бы ввинтить очередную реплику: милый старик… неужели правда Царь Аид? Рекрутов сидит грустный, но розовый - вот уж у кого голос низкий-как-надо! Вон почему-то Света Колобкова кокетничает с Парисовичем: у нее, стало быть, тоже есть один-знакомый-бог - хозяин дома? Такой же, как у Эвридики… Ребята из университета - Гаврилова среди них. Адвокат Белла Ефимовна - принимает ухаживания толстяка-с-Алазанской-долиной-на-голове… какие-то незнакомые люди… милиция… мама Петра, папа-с-почечной-коликой. А там - господи, Юра-Пузырев-улица-Юных-ленинцев-дом-пять-квартира-сорок-два: он ест апельсины - целая гора кожуры! Куда смотрит мама? Ему же нельзя цитрусовых, он аллергический!.. Еще какой-то ребенок с мамой - а-а, из кафе возле университета! - и тут же бармен с царским именем Александр: совсем одинокий и смотрит на нее… улыбнемся-ка ему! Эвридика взглянула на Петра: тот тоже рассматривал гостей.

"Ну и ну! - думал он. - Почти все, с кем я хотя бы ненадолго встречался за полгода!" Вон Клаус - немец-капиталист из фирмы "Орфей", рядом еще немцы ("кушя маля!"); мальчик Игорь, веселый сегодня: он гладит под столом огромную собаку (стало быть, и у хозяина такая же?); а там… ах да, владельцы квартиры в Сивцевом Бражке - квартиры, в которой не оказалось Станислава Леопольдовича. Совсем рядом - родители и бабушка Эвридики… И даже трое соседей по больничной палате: смотри-ка, без костылей! Вылечились, значит.

Все уже смотрели по сторонам: и пошли замыкаться звенья цепочки… Оленька, волоокая Оленька, неудавшаяся жена Рекрутова, с удивлением обнаруживала, что и она кое с кем знакома: там вот дагестанский ученый громко и с удовольствием разговаривает по-русски… кандидат филологических наук, а чуть дальше - Продавцов Вениамин Федорович, чью диссертацию они с Рекрутовым чуть не провалили… опять весь расстегнутый, черт побери: волнуется, что ли? Профессор Кузин, доцент Слепокурова, совсем лысый ученый секретарь, председатель и члены Ученого совета - и все почему-то смотрят то на нее, то на Рекрутова… ах, ну да… понятно. А нянька Персефона смотрит на Аида и плачет.

Что ей, спрашивается, плакать? Сколько знакомых у нее среди гостей! Дрессировщица Полина Виардо - без парика только; этот… как его… эклер… конферансье, то есть; а там официант, которому Аид Александрович по морде съездил; метрдотель, другие официанты, опять пьяный грузин, который в ресторане подарил ей бутылку вина, шоферы такси… - все тут. Скушайте гранат, нянечка, и забудьте свои печали!

"Бес, Женя, Павлик, Стас, Сережа, Володя", - Эмма Ивановна повторяет имена так, как сидят ребята. Они молчат: мало кого знают. Вот разве что Ивана Никитича да "застенчивого болтуна" Дмитрия Дмитриевича, с которым не перестает разговаривать Станислав Леопольдович: господи, заговорят его!.. Надо как-нибудь развеселить Рекрутова: что-то он, хоть и розовый, но грустный.

А Рекрутов смотрит на сбившихся в уголке председателя-Сычикову-З.И., Тюрину, Приходько, Майкину, Илью Фомича-п-р-е-д-с-т-а-в-и-т-е-л-я, подозрительно взирающего на Леночку Кругликову, которой вообще нет до него дела.