Парень с соседней могилы - читать онлайн книгу. Автор: Катарина Масетти cтр.№ 24

— Я бы истерично рассмеялась и не только заплатила за книгу второй раз, но купила бы еще три экземпляра, приговаривая: книга настолько интересная, что я хочу подарить ее своим друзьям. А потом бы с красными глазами ушла из магазина… забыв все четыре экземпляра в кассе!

Мы приходим к выводу, что если Бенни — Простофиля, то из меня получится замечательная Госпожа Простофильша и наши чучела можно будет выставить в Скансене в одной витрине.

В зимние месяцы на усадьбе не такая горячка, как летом. Конечно, мне давно пора валить лес. но в ноябре пошел мокрый снег, дороги развезло, добраться до моего участка было бы сложно. Так, во всяком случае, уговаривал себя я. Кроме того, погоды стояли сырые, ветреные, промозглые, когда не знаешь, во что лучше обрядиться.

Тем временем мне дико захотелось благоустроить свой старый дом. Нет, не окрасить крыльцо резными завитушками (с этим можно и подождать), а сделать что-нибудь еще..

На днях я видел передачу о том, что решено сохранить как памятники культуры оставшиеся от 50-х годов бензоколонки. И подумал: почему бы им не объявить памятниками культуры мою залу и кухню? Мамаша ведь не шибко интересовалась наведением уюта. Чистоту она поддерживала, в этом ей не откажешь, но вся обстановка практически осталась неизменной со времен ее родителей. А уж выбросить какую-нибудь вещь, которую они покупали вместе с отцом, у нее и вовсе рука не поднималась. Сам я тоже по этой части хорош.

Меньше всего меня когда-либо тянуло благоустраивать собственную комнату. В семнадцать лет (перед тем как усадьба перешла в мои руки) мне вдруг захотелось перемен. Начал я с сохранившихся от бабки мрачных коричневых обоев — перекрасил их в черный цвет! Кровать я накрыл пледом под тигровую шкуру, а на стены повесил парочку смахивавших на пуделей рок-музыкантов и картинку с голой девушкой, тело которой было разрисовано синим по схеме разделки туш. На мой тогдашний взгляд, очень круто! Сейчас даже не верится. Кстати. Карина тоже была в отпаде от моих новшеств. Однажды, когда родители уехали с ночевкой праздновать Иванов день, а я обещал не проспать утреннюю дойку, я затащил Карину в свою комнату и попытался изобразить ту же схему на ней — тушью, которой у нас дома метили белье. Надо сказать, мы с ней предварительно надрались какой-то отравы, от которой, говорят, можно ослепнуть. В общем, когда мы вдоволь покувыркались на тигровом пледе, вид у него стал никудышный и мамаша, не задавая лишних вопросов, выкинула его. Она была женщина понятливая.

Со временем я сорвал рок-афиши и повесил на их место плакаты с тракторами. А вот перекрасить комнату у меня руки не дошли. Дезире как-то сказала, что при одном взгляде на стены ей чудится, будто она лежит в склепе. Тут я смекнул, что пора браться за переустройство дома. С появлением в моей жизни ее у меня разыгрался инстинкт создания гнезда. Мог бы сообразить, чем это чревато. Как скоро выяснилось, следовало проявить большую осмотрительность…

Прежде всего я оклеил комнату новыми обоями — очень симпатичными, цветастыми. Потом заказал из каталога готовые занавеси: белые, с блестящими шнурами, собиравшими их по бокам, и множеством оборок. Наконец я заменил трактора на материны вышивки крестом, специально выбрав те, что были с цветами.

Все это я проделал за неделю, в которую Дезире точно не должна была ко мне заявиться. А когда она приехала, повел ее в спальню, распахнул дверь и сыграл на воображаемой трубе туш.

— Ну что ж… хорошо! — промямлила Дезире, обведя взглядом комнату.

Я был озадачен. Попробовал выжать из нее что-то еще.

Мне хотелось, чтобы она назвала меня молодцом, сказала: в такой спальне ей будет очень уютно… Но добился я лишь фразы о том, что комната стала гораздо светлее и просторнее.

— А тебе не кажется, что теперь здесь… красиво? — задал я наводящий вопрос.

И мгновенно пожалел о нем. Дезире, как я заметил, избегает вранья, даже самого невинного. Так что она честно бухнула: понятно, что я отделал комнату по своему, а не по ее вкусу.

— Ты хочешь сказать, надо было позвать тебя выбирать обои? — вырвалось у меня.

Тут я, конечно, лопухнулся: ставить такие вопросы было еще рано. Бросив: «Да нет, почему же?», Дезире включила телевизор — не хотела пропустить последние известия.

Остаток вечера пошел насмарку. Мы сцепились из-за новостей. Дезире сочувствует левым (если не самым радикальным, цвета красного вина, то хотя бы умеренным, цвета красного чая), я же считаю себя мелким собственником, а потому защищаю интересы предпринимателей. Она мгновенно загоняет меня в ловушку, вынуждая оправдывать крупный международный капитал, и, поскольку она привычнее к спорам, вскоре я отстаиваю вещи, с которыми вовсе не согласен. Раздосадованный, я завожусь на полную катушку и начинаю проклинать ничего не соображающих экологов и отстаивать вырубку лесов, на что Дезире отвечает пламенными речами об уничтожении окружающей среды и истощении природных ресурсов, а я чуть ли не обвиняю ее в поджоге грузовиков мясного концерна «Скан».

И все это время я чувствую, что на самом деле ссора возникла из-за обоев. Дезире лезет на рожон, потому что сама не знает, нужно ей вмешиваться в обустройство моего дома или нет.

Впервые мы засыпаем в одной постели, не предавшись сначала любви.

Правда, мы держимся за руки.

Мне нравятся приглушенные краски простые

незамысловатые формы…

Летний луг с его многоцветьем

скорее вызывает неприязнь

При виде занавесей, напоминающих бальное платье из «Унесенных ветром», и вышивок, которые заняли последний свободный от них уголок дома (бывший склеп), меня потянуло на хохот. Но Бенни стоял рядом такой важный и гордый, что я сдержалась, только погрустнела, не зная, как себя вести. Мне совершенно не хотелось высказываться о попытках Бенни навести уют — это означало бы, что я претендую на решение каких-то вопросов в его доме. А у меня подобных претензий нет. Во всяком случае, пока.

Потом еще эта идиотская стычка перед телевизором! Сначала мне, правда, даже нравилось завлекать его в одну ловушку за другой, однако вскоре я чуть не плакала, поскольку не хотела, чтобы он терял мое уважение, отбиваясь от меня типичными лозунгами реакционеров. На самом деле Бенни человек отнюдь не ограниченный и не консервативный. Более того, он разбирается в вещах, о которых я не имею ни малейшего представления. Но если люди живут на разных звездах, тут уж ничего не попишешь.

В некоторых случаях наши разногласия принимают более мягкую форму.

Мне, например, не нравится его одежда, а ему — моя.

Однажды он заявился ко мне с пакетом из «Дианиной моды» — магазина, в котором дамы из разряда секретарш (лет этак пятидесяти семи) покупают себе строгие синие костюмы с пикантными шарфиками… или нарядные гофрированные платья с расшитым блестками передом (отчего грудь кажется покрытой экземой). Мы с Мэртой часто останавливаемся у витрины этого магазина посмеяться.