Большая армянская свадьба - читать онлайн книгу. Автор: Эмилия Прыткина cтр.№ 51

– А кто это на картине?

– Бабушка моя, – ответила Арусяк.

– А почему синяя? Пьет, что ли?

– Нет, – хихикнула Арусяк.

– А крылья зачем?

– Ну, просто так. Там еще «Арараты» есть, внизу стоят. – Арусяк пристально посмотрела на молодого человека.

Тимофей, доселе внимательно рассматривавший картины и размышлявший над тем, каким же больным воображением должен обладать их создатель, поднял глаза и только сейчас обратил внимание на девушку в пилотке из газеты, сидящую на раскладном стульчике. Сердце Тимофея дрогнуло: перед ним сидела настоящая армянская красавица, чернобровая, с красивыми пухлыми губками и чуть раскосыми зелеными глазами, в меру упитанная, в отличие от селедкоподобных московских девиц, которые так и норовили прыгнуть к нему в постель.

Арусяк, изучавшая молодого человека с того момента, как он обратился к ней, вдруг ни с того ни с сего вспомнила дона Педро и его возлюбленную и представила, что незнакомец и есть тот самый дон Педро, который приехал, чтобы снять с нее чертову пилотку, выкрасть ее и увезти в свой прекрасный замок. Тимофей, в свою очередь, продолжал восхищаться прелестями Арусяк, пытаясь сообразить, не мираж ли это. Он напрочь забыл наставления родителей, которые прожужжали ему все уши рассказами о суровых армянских традициях, согласно которым даже легкий флирт может обернуться либо кровавой резней, либо пышной свадьбой. И если бы у кого-то из сидящих на ярмарке внезапно открылся третий глаз, он наверняка бы заметил над головами Арусяк и Тимофея двух улыбающихся амуров с розовыми попками, нацеливших свои стрелы в сердца молодых людей.

– Тимофей, – представился молодой человек.

– Арусяк, – зарделась Арусяк.

– Красивые у твоей тети картины, – заметил Тимофей, чувствуя, как язык его начинает заплетаться, словно после бутылки хорошего армянского коньяка, а сердце – трепыхаться в груди, как испуганная птичка.

– Двадцать долларов – маленький «Арарат», сорок – большой, – послышался голос Офелии, которая вернулась на свое место и сразу просекла, что молодой человек – иностранец.

– А вот и создатель сих шедевров. – Арусяк показала на тетку и закусила губу, понимая, что Офелия явилась совершенно не вовремя.

– Мне один маленький, – пролепетал очарованный Тимофей.

– Завернуть или так понесете? – поинтересовалась Офелия.

– Заверните, – кивнул Тимофей, не в силах отвести взгляд от Арусяк, которая, заметив столь пристальное внимание со стороны симпатичного паренька, вдруг стала глупо улыбаться и опускать голову все ниже и ниже.

Офелия старательно завернула картину в бумагу, перевязала ее бечевкой и протянула молодому человеку:

– Держи. Двадцать долларов.

Дрожащими руками Тимофей полез в кошелек, извлек оттуда пятьдесят долларов и машинально протянул художнице.

– Сдачу драмами дам, долларов у меня нет, устроит? – Офелия вытерла со лба капельки пота и выдохнула.

– Устроит, а заверните мне еще парочку, – прошептал Тимофей.

– Тогда еще десять долларов давай. – Офелия прищурилась, недовольно посмотрела на странного типа, который сам не знает, чего хочет, и стала заворачивать картины.

Ованес, видя, что торговля пошла, поднес дудук к губам и тихонечко задудел, украдкой косясь на молодого человека. Но ни звуки дудука, ни сопение Офелии, которая то и дело выдавала «уф», не могли отвлечь Тимофея от прекрасной девушки, которая стыдливо опустила голову и сверлила взглядом серый асфальт.

– Держи. – Офелия протянула Тимофею два свертка.

– А дудук не нужен вам? – робко поинтересовался Ованес. – Национальный армянский инструмент высшего качества.

– Нужен, и дудук заверните, – улыбнулся Тимофей.

Он был готов заставить Офелию и Ованеса заворачивать все картины и дудуки до глубокого вечера, только бы они не отвлекали его и позволили еще немного полюбоваться на юную богиню, снизошедшую до него, грешного, с Олимпа.

– А может, два? – заискивающе спросил Ованес, потративший все деньги на гороскопы и ароматические палочки для Офелии. – Друзьям подарите. Национальный инструмент, больше таких нигде не производят.

– Два, а лучше три, и заверните мне их по отдельности.

– Заверну, заверну, – потер руки Ованес и стал заворачивать дудуки.

И стоял бы Тимофей до глубокого вечера, и, вполне вероятно, скупил бы все картины у Офелии, дудуки у Ованеса и хачкары у дедушки, сидящего напротив, если бы Офелия, которая в тот день была зла как черт, не махнула рукой:

– Все, собираемся, хватит сидеть на такой жаре.

– А заверните мне еще один «Арарат», – попросил Тимофей.

– Больше нет «Араратов», послезавтра приходи. – Офелия недовольно посмотрела на молодого человека и добавила: – Кстати, я назад товар не принимаю, так что можешь его не приносить.

Тимофей, услышав, что «Арараты» закончились, а, следовательно, причин для дальнейшего его пребывания возле прекрасной армянской девушки нет, пригорюнился и предложил:

– А давайте я вас сфотографирую.

– Это еще зачем? – удивилась Офелия.

– Ну… я… это сам я из Москвы… изучаю… культуру… Культуру армянскую изучаю, вот! – соврал Тимофей.

Тетка заупрямилась и стала отмахиваться, сетуя на нефотогеничность, дурное настроение и совершенно не располагающую к хорошей художественной фотографии обстановку.

В дело вмешался Ованес, который прошептал на ухо Офелии, что молодой человек ведет себя крайне подозрительно и есть у него предчувствие, что все это неспроста.

– Ты на фоне картин встань. Мало ли куда он их потом денет? Может, книгу напишет про культуру Армении! Люди откроют, а там ты с картинами на странице, разве плохо? Может, кто и заметит и прославит тебя.

– Черт с тобой, ладно, – прошипела Офелия, поправила прическу и гордо встала посреди своих творений.

– Чуть-чуть влево, ага, вот так, – направил ее Тимофей, когда она загородила прекрасную племянницу. Затвор фотоаппарата щелкнул в самый неподходящий момент, когда Арусяк, увидев ползущего жука, опустила голову и топнула ногой. Впрочем, Тимофею сей факт остался неведом. Ярмарку он покидал, окрыленный и счастливый, в надежде вернуться туда послезавтра и встретиться с прекрасной армянкой. Арусяк сверлила глазами спину Тимофея, пока он не дошел до конца ряда и не завернул за угол.

– А дудуки-то забыл забрать, – заметил Ованес, бросив взгляд на свои творения, которые сиротливо лежали возле картин.

– Точно, забыл! Догони его, Арусяк, некрасиво – деньги ведь заплатил. Странный тип, не понравился он мне, очень странный, – цокнула языком Офелия и стала собирать картины.

Арусяк резво перескочила через картины и побежала в конец ряда. Тимофея она нагнала почти у выхода с ярмарки возле ларька с мороженым.