Машины Российской Империи - читать онлайн книгу. Автор: Иван Крамер cтр.№ 34

– Джейн! Она не шевелится!

Из-под купола донеслись стук и звон. Я выхватил револьвер из безвольной руки мамы, подскочил к куполу и дважды выстрелил сквозь дыру. В полутьме вагона зазвенело, потом там выругались на незнакомом языке. Я разглядел силуэт мистера Чосера – он показывал вверх, но не на меня, выше. Человек-лоза что-то прокричал, и я снова выстрелил, однако за миг до этого он гибко скользнул вбок. Простучали шаги, внизу стало светлее – раскрылась дверь. Они выпрыгнули!

Отец, стоя на коленях, обеими руками держал голову мамы и глядел в небо. Странный свет окутывал их фигуры и весь вагон. Сияние пробивалось из щелей вентиляции, оно очертило мою руку, когда я поднес ее к лицу. Я медленно поднял голову.

Небо над куполом Всемирной Выставки горело. Световые полотнища красно-желтых и алых оттенков извивались в нем. Они медленно сворачивались исполинскими кольцами, образуя смерч, который полз прямо над нами, следуя движению поезда… то есть солярного детонатора, спрятанного в нем. Не было никаких сомнений: происходящее в небе связано с работой этого устройства.

«Самодержец», пройдя половину кольца, поворачивал обратно к месту пересечения рельс.

– Прыгай, – сказал отец.

Смертельно бледный, он сидел, поджав ноги, на самом краю вагона, и голова мамы покоилась на его коленях. Он повторил:

– Прыгай, Алек.

– Вы тоже, – я присел рядом. – Мы спрыгнем вместе.

– Я не брошу Джейн.

– Мы прыгнем вместе, Генри! – я схватил его за локоть, но он отбросил мою руку и выкрикнул:

– Она мертва, Алек! Они убили ее!

Световой смерч вращался над нами. Теперь горел весь вагон, сам металл, казалось, светился, в моих волосах проскакивали колкие искры. Силуэты Генри и Джейн сияли неземным огнем. До судороги сжав пальцы на рукояти маминого револьвера, я повторил:

– Мы прыгнем вместе.

– Держи! – отец сунул мне свое оружие, а другой рукой ткнул в грудь портмоне, которое вытащил из кармана.

«Самодержец» изгибался на повороте. От арки в куполе к нам бежали серые фигурки. Сияние заполонило все вокруг, красно-алый смерч сверкал над поездом.

– Зачем ты даешь мне портмоне?! – прокричал я, прекрасно понимая, для чего он делает это, но не желая принимать правду. – Я не брошу вас!

– Возьми его! Это важно, возьми, там кое-что есть!

Смерч еще сгустился и стал цвета крови. Все вокруг сверкало, переливаясь красками смерти.

– Я не оставлю ее, – сказал отец. – Она ближе мне, чем воздух в моей груди. Но тебе не нужно умирать с нами.

– Но вы же мои родители! – закричал я в отчаянии.

– Нет, Алек, – ответил он.

Я просто не понял, о чем он, не смог понять. Генри запихнул портмоне мне за пазуху и произнес:

– Это то, что мы хотели сказать тебе. Твой отец, настоящий отец – тот самый человек, который попросил нас помочь Мистеру Икс. Револьверы – давний подарок твоего отца. В тот день, много лет назад, когда он отдал тебя нам и попросил увезти подальше, в тот же день он подарил эти пистолеты. Его инициалы…

– О чем… ты… говоришь? – в оцепенении прошептал я.

– Его инициалы на рукоятях, Алек.

А потом Генри МакГрин схватил меня за плечи и толкнул вбок. Вскрикнув, я слетел с края вагона, в последний миг увидел, как сверкающий неземным светом отец наклонился и приник к губам мамы, и после эти двое навсегда исчезли из моей жизни, растворившись в небесном огне.

В падении я взмахнул руками, выпустив револьверы. Прямо подо мной оказалась вода – там был бассейн с аттракционом паровых лодок, я ушел в него с головой, но оттолкнулся от дна и взлетел над поверхностью. Плюясь, фыркая, распрямил ноги.

Поезд, стараниями Вилла Брутмана успевший хорошо разогнаться, миновал бассейн и быстро приближался к куполу. Небо сверкало, смерч расплылся в яркое облако. Ворох слепящих молний ударил из него в поезд. На полном ходу «Самодержец» въехал в арку купола. Облако полыхнуло, мир раскололся напополам. Я зажмурился. И грянул гром.

Земля вздыбилась, волна грохота накрыла меня – и схлынула. Дно бассейна содрогнулось, покрывшаяся рябью вода стала быстро убывать. Кулаками я протер глаза. Там, где раньше высился купол Всемирной Выставки, теперь было нечто другое. Обломки. Куски. Искореженные останки. Дымящиеся черные кости, оставшиеся от скелета постройки. Посреди хаоса разрушения обугленной спиралью торчал винт отисовского лифта.

Я стоял в пучине ужаса, замерев, потерянный, один в большом опустелом пространстве. И свинцовым молоточком в висок билась мысль. Они не мои родители. Не мои родители. Они не мои. Не мои!

Шум и гам царили под гостиницей «Высокий Дом» в это ясное, умытое ночным дождем утро. Из кустов торчала перевернутая паровая тележка, еще одна врезалась в колонну у входа. Я дотащился до гостиницы, едва переставляя ноги. Мимо пробегали служащие. Сразу несколько постояльцев со своими слугами, груженными поклажей, застряли в дверях, кричали, толкались, пытались вывалиться наружу.

Я пошел сквозь толпу, задевая людей плечами. Портмоне отца было во внутреннем кармане куртки, пистолеты просунуты под ремень. Меня толкали, били локтями по ребрам, вопили в ухо. В толпе истошно звали какого-то Мусю; миловидная юная дама искала Павлушу, беспомощно всплескивая руками и причитая: «Он же еще совсем маленький!» От стоянки на другой стороне площади, выплевывая клубы пара, отъехал перегруженный пассажирами фаэтон, его место сразу занял другой, к нему потянулась взволнованно гудящая толпа. Кондуктор в дверях размахивал руками и орал. Посреди площади над людским морем возвышался поп, весь в черном, с лохматой бородой, он махал тяжелым нательным крестом на цепи, будто хотел им кого-то зашибить, и, перекрывая гам, трубно вещал про Апокалипсис и адский свет в небеси.

Сообразив, что через парадную дверь внутрь не попасть, я направился в обход и едва не наступил на графа Юрия Федоровича Кушелева-Безбородко. Он сидел на корточках, ломая руки, покачивался взад-вперед. Я бы прошел мимо, но на лице его была такая тоска, что пришлось остановиться и спросить:

– Что случилось?

– Отец… – юноша поднял полные слез глаза. – Мой отец! Он в куполе!

Мы посмотрели в ту сторону, где совсем недавно над парком и окрестностями, над Москвой, над всей Российской империей, знаменуя ее мощь и технический гений, высилась полусфера Всемирной Механической Выставки, а ныне лишь кривые черные зубья торчали в небо, как осколки разбитого надгробия.

Ничего не ответив, я шагнул дальше, но граф вцепился в мою руку и забормотал:

– Может, он спасся? Ведь кто-то мог остаться в живых. Надо бежать туда, но я страшусь. Не могли бы вы… со мной…

Расцепив его пальцы, я сказал:

– У каждого своя скорбь. В это утро погибли многие.