Азия. Время красоты - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Янаева cтр.№ 41

— Привет! Я Анри, а это моя группа.

Сразу я почувствовала какую-то особенную легкость, бесстрашие, вседозволенность… Взяла его за руку. Мы огляделись вокруг.

Ночной клуб напоминал поле битвы. Повсюду валялись пары или одинокие бесчувственные девушки — обкурившиеся, обнюхавшиеся до потери сознания. Казалось, что это одна из картин ада. Я заметила несколько юных особ. Им не было еще и восемнадцати. Вход в клуб им был запрещен. Подделали пропуска.

Во всех ночных клубах, где я бывала, во многих странах Азии, особенно в Бангкоке, несмотря на запрещение наркотиков, на строгие наказания, к концу вечеринки на танцполе остаются только полубесчувственные девушки и парни. Некоторые модели сгорали у меня на глазах, начиная с безобидного «Я только попробую». Заканчивали свою молодую жизнь в бреду наркомании. Интересные модели, молодые люди: они могли бы и работать успешно, и жить радостно.

— Пойдем отсюда, — предложила я.

— Пойдем, — тихо отозвался Анри.

Мы вышли на воздух. Ночной город сверкал огнями.

Я не люблю Бангкок, никто не заставит меня полюбить этот душный, грязный для меня город. Но все-таки чем-то он привлекает… Некоторые, попадая сюда, остаются здесь жить. Анри учится и работает. Пишет музыку и стихи, поет в ночных клубах. Ему нравится Бангкок.

Я держу теплую ладонь Анри, высокого чернокожего красавца с зелеными глазами. Он мой ровесник, но я почему-то чувствую себя старше. Анри обаятельно картавит по-французски. Прошу его еще сказать что-нибудь на его родном языке. Он необычно говорит по-английски, с французским акцентом. Я отвечаю, стараясь привыкнуть к его манере. Замечаю: уже не только говорю, но и думаю по-английски. Правда, есть девочки, которые могут без остановки болтать на этом языке. Мне еще учиться и учиться…

Анри напевает мелодию из своей песни, говорит, что сегодня была премьера. Он сожалеет об адских картинках, которые нам пришлось наблюдать после завершения программы вечера. Кто хочет взять немного тьмы, получит больше своих возможностей.

Анри рассказывает, что его отец миллионер во Франции, у них есть фабрика одежды. Отец отослал его в Таиланд учиться и самостоятельно зарабатывать на жизнь, чтобы сын понял на собственном опыте, что такое настоящая жизнь, когда ты сам отвечаешь за себя. Чтобы он, отец, смог доверить в дальнейшем сыну фабрику — тяжким трудом, нервами налаженное дело всей его жизни.

А я думаю только о том, что останусь у Анри сегодня ночью. И я знаю, это счастье. Не сомневаюсь ни капельки, словно плыву по течению. Так легко и спокойно, будто все уже случилось. У Анри типичная комната юноши-музыканта. Порядка нет, но уютно среди этого небольшого беспорядка. Вспоминаю жутковатую стерильность в апельсиновой комнате Стефана.

Анри подходит к мини-бару:

— Будешь сок?

«Целуй меня скорей, а то я умру».

Анри наливает мне высокий узкий стакан холодного оранжа. И согревает мои губы своими горячими губами. Я проваливаюсь в мягкую сладкую бездну, утопаю в его руках, поддаюсь приятной тяжести легкого, сухого тела. У него бархатная кожа, сильные ноги. Я чувствую его, понимаю.

Утро настало так быстро! Только, казалось, задремали…

Анри крепко спит, а мне надо бежать. У меня съемка на каталог. С ужасом понимаю, что не взяла оговоренное ранее бежевое белье. Ничего так рано не купишь в городе. Все закрыто. Да и время нужно, чтобы выбрать что-то подходящее. На мне голубые бикини. Ну, может, обойдется, если наряд не будет прозрачным.

Я удивительно хороша после ночи любви. Юность — это прекрасно. Ночь не поспал, а выглядишь еще лучше, чем вчера. Бывает, отоспишься, а лицо заплывшее, лучше в зеркало не смотреть. Я похудела на два килограмма за ночь, проведенную с Анри, стала еще лучше. Я самая красивая девушка на свете!

Приветливо общаюсь с творческой группой, но думаю только об Анри. Вспоминаю его руки, поцелуи и все то, что было дальше. Анри — потрясающий любовник. От природы гений страсти. И я уже тоскую по нему. Может, он спит сейчас. Или читает мою записку. Значит, скоро позвонит.

Я решила остаться у Анри на неделю. Днем мы не видим друг друга. Вечерами Анри занят в клубах. Наше время — это короткие, беспощадно быстро тающие ночи. Мы спешим любить друг друга… Когда тонешь, летишь без страховки в вышине, бежишь по тонкому шаткому деревянному мостику через обрыв, на ощупь ищешь его руку как спасение. Островок твердой почвы. Если падать или взлетать — только вместе, вдвоем, не разрывая ладоней.

Стася много работает. Я ее почти не вижу. Да и с Флеком у них сейчас натянутые отношения. У него новая девушка, но и Стаею он не хочет отпускать. У него моногамная душа. Флек искренне может любить нескольких девушек сразу. Или это не любовь, а собирание пыльцы с красивых цветов.

У нас кастинг на съемки в голливудском кинофильме. Стася говорит, что знает режиссера и одновременно исполнителя главной роли. Но не скажет мне: пусть будет сюрприз.

В большом зале для профессиональных танцоров мы усаживаемся на стульчики. Точно голливудский стиль. Один ступ посередине зала. Несколько помощников режиссера и два оператора ждут мировую знаменитость на скамейке у стены.

И вот он появляется. Подтянутый, покрытый равномерным молодящим загаром, немного косметики на лице, узнаваемая улыбка как визитная карточка. Он в белой, расстегнутой вверху рубашке, в черных джинсах-стрейч. Конечно, с его умением драться ногами нужны именно такие брюки. Словно в подтверждении моих мыслей актер и режиссер, лицо которого уже стало родным зрителям всего земного шара, подпрыгивает, делает несколько поворотов и сложных фигур ногами, имитирующих бой. Мы встаем, хлопаем.

Знаменитость садится на стул, шутит. Рассказывает о своей голливудской истории успеха… Сейчас в зале двадцать девчонок, отобранных предварительно по композиткам. Знаменитость объявляет перерыв. Выходит вместе с помощниками. Через минуты три они возвращаются. Отдают некоторым девушкам их композитки. Благодарят, говорят, что перезвонят в агентство — это значит, девушкам надо уходить. Их не выбрали. Знаменитость позволяет погрустневшим девушкам сфотографироваться вместе с ним. Дает автографы…

Затем начинается часть вторая. Нас уже восемь. Знаменитость рассказывает о своих фильмах, об авторских сценариях, вспоминает острые рабочие моменты комичные и трагичные. Мы живо реагируем, смеемся, сопереживаем. Оператор фиксирует происходящее на камеру. Наш герой снова исчезает минут на пять. Возвращается, какой-то возбужденный, громко смеется, нервно поправляет рубашку. У Стаси понимающий взгляд.

— Уже дорожки две закосил, — еле слышно шепчет мне она.

Композитки отданы, сделаны на прощание совместные улыбчивые фото, автографы розданы. Девушки уходят. Мы со Стасей остаемся вдвоем. Еще одна модель с заднего ряда пересаживается к нам. Итак, нас трое претенденток на роль в фильме.

Он начинает рассказывать нам о будущем кинопроекте. О чем-то задумывается, потом повторяет то, что уже говорил. Сбивается. Знаменитость много, не в тему, смеется… Вдруг снова исчезает и возвращается грустный. Признается, что я — вылитая его бывшая девушка. Я понимаю: для него я представляю собой определенные негативные воспоминания, вряд ли он возьмет меня в свой фильм. Знаменитость не спешит расставаться с нами. Он много вспоминает о своем детстве. Повествует о «жести» в Голливуде. Сетует, что все по работе приходится делать самому — никому нельзя доверять. Признается, что денег за роль заплатит мало, настолько мало, что Стася морщится. Выясняется: модели надо будет самой бронировать и оплачивать отель. Стася жмет мне руку: бежим отсюда. Знаменитость вдруг начинает плакать. Он уже забыл о нас. Помощники невозмутимо нам улыбаются. Я и Стася оперативно ретируемся. Остаемся без фото со знаменитостью и его автографов. Третья девушка остается. Она согласна сниматься даже на таких невыгодных условиях. Я оглядываюсь и вижу через открытую дверь, как она гладит по голове рыдающую у нее на плече знаменитость. Сейчас он предложит ей разделить с ним еще пару кокаиновых дорожек, и она, думаю, не откажется.