Записки пинчраннера - читать онлайн книгу. Автор: Кэндзабуро Оэ cтр.№ 36

Никакой он не чудак, этот Добровольный арбитр. Выводы, к которым он приходит, я отвергаю, но, думаю, с некоторыми его оценками нашей деятельности следует согласиться; выступления Добровольного арбитра я слышала уже раз десять. Я сделалась активным членом группы немногим более года назад, а слушать его выступления начала уже давно — еще когда просто так ходила на митинги, не будучи членом группы.

Где же тут логика, если ты выступаешь против выводов, как можно соглашаться с его оценкой вашей деятельности? Как мне представляется, точка зрения Добровольного арбитра состоит в следующем: обе ваши группы в своей деятельности выполняют роль молодых крестоносцев — осознав это, вы должны прекратить междоусобицу. Может быть, полная путаница в твоей голове и привела тебя в группу? Ха-ха.

Как вы можете говорить о моей группе, если ничего о ней не знаете? Вчера вы впервые несколько минут слушали выступление Добровольного арбитра — вот и все. Хотя Мори и пожал ему руку. Вы должны сейчас заняться самокритикой: «Не делай заявлений без проверки».

Мао Цзэдун!

Это каждому известно. Правда, Мори? Говоря, что с некоторыми положениями Добровольного арбитра в оценке нашей деятельности можно согласиться, я исхожу из опыта. Хотя в теории Мао Цзэдуна мне не все понятно, его мысли воодушевили меня на то, чтобы стать членом революционной группы.

Молодые крестоносцы, и ты — одна из них!

…Если человек на что-то решился, внешнее воздействие существенно поколебать его решение не может. Человек — система закрытая.

Это структурализм, вернее, лжеструктурализм!

…Я уверена, что неверные выводы того человека проистекают из убеждения, что нападки одной группировки на другую лишены всякого смысла. Однако для тех, кто активно работает в истинно революционной группе, весьма важны их собственные решения, поскольку человек — система закрытая. Любому человеку вначале трудно разобраться в теории и анализе существующего положения, и поэтому он не сразу начинает активную деятельность. Добровольный арбитр неверно толкует сущность борьбы с контрреволюцией, во времена междоусобиц, но говорит: преодолевайте расхождения, ибо их причина — заблуждения. В своих выступлениях он приводит цитаты из классики: «Даже Хонэн [16] не все проясняет».

— Это Синран! [17]

— …Мори, почему этот мальчишка все время суетится? Добровольный арбитр еще говорил: «Если, не веруя, окропиться святой водой и прослушать мессу, превратишься не в верующего, а в глупца». Правда, эта мысль отдает законченной реакционностью.

— Паскаль!

— Этот мальчишка суетится как одержимый. Что он хочет сказать в конце концов? А, Мори? Добровольный арбитр привел эту цитату, чтобы показать смысл нашей деятельности, устремленной вперед. Если это помогает достичь истины, то можно слепо верить вождю. Пусть красные охранники ничего и не понимали, но верили и шли правильным курсом Мао, значит, все было в порядке, правильно? Для истории лучше действовать с верой, чем быть аполитичным.

— Это уже какой-то диалектический Паскаль!

— Вздор! — не сдержавшись, закричала студентка, а потом, снова став по-девичьи кроткой, заявила — Послушай, Мори, я думаю, ты действительно веришь в свои слова, в слова о превращении, и я тоже действительно в это верю. Ты же с самого начала говорил: Если космической воли — неважно, в каком виде она проявляется, — не существует, зачем бы мы тогда превратились?..

Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. Слова Мори, произнесенные устами студентки, потрясли тело и душу злившегося и дерзившего восемнадцатилетнего мальчишки. Они были созвучны оставшимся в его памяти словам Ооно. О, какая жалость! Почему это случилось? О, какая жалость! Почему это случилось? Оказывается, пока я тратил время на грустные размышления о нашем с Мори превращении, лил печальные слезы, предавался унынию, полагая, что мне явилось знамение, злился и дерзил, Мори, превратившийся, так же как и я, попусту растрачивал свои физические и духовные силы лишь на то, чтобы развлекаться со студенткой. Он тоже все время пребывал в глубокой задумчивости, испытывал душевные муки — впервые познавая женщину, он рассказал ей о превращении. Может быть, то, что он неожиданно утратил ощущение прочности и незыблемости, свойственное сумеречному сознанию неполноценного ребенка, и приобрел вдруг способность мыслить и высказывать свои мысли, и ввергло его в пучину горькой задумчивости?

Выходит, что эти слова, пронзившие, точно электрический разряд, мозг двадцативосьмилетнего Мори, погруженного в свои мысли, испытавшего душевные муки, превратившегося Мори, и слова Ооно, вызывающие ответную нежность, эмоциональный подъем, гармонически сочетаются. Выходит, что я, оказавшийся способным услышать обоих, как человек, который, повинуясь превратившемуся Мори, выполняет возложенную на него миссию, именно сейчас получил сигнал от космической воли?

Если космической воли — не важно, в каком виде она проявляется, — не существует, зачем бы мы тогда превратились? О, какая жалость? Почему это случилось? О, какая жалость! Почему это случилось?

— Все, кончаем бесплодную дискуссию и переходим к делу! Но сначала поедим. Ты же сам говорил, Мори, что если превращение было призвано сделать из тебя пинчраннера для тех, кто не способен бежать, не знает, что необходимо бежать, то нужно немедленно начать бег. Так давай же начнем бег. Я хочу, чтобы ты взял меня с собой и мы включились в спасение ребят. Мы обязаны восполнить то, что упустили вчера и сегодня!

Я отчетливо услыхал подбадривающие меня крики ЛИ… ЛИ… ЛИ… Эти раздававшиеся во мне крики пробуждали в моем теле и душе страстное желание бежать вперед, но вместе с тем пробуждали страх, и это в свою очередь вновь вызывало жажду бежать вперед, преодолевая страх, неразрывно связывая меня с движением, начавшимся в теле и душе превратившегося Мори. Сколько раз до превращения я рассказывал Мори об испытаниях, выпадающих на долю пинчраннера! Наверно, мои рассказы подсознательно сделались основой его существования. Это проявилось у Мори после превращения!

Студентка, точно приступая к первому этапу спасения, стремительно направилась на кухню, а Мори и я молча ждали еду, прислушиваясь к раздающимся в наших телах и душах крикам воодушевления и угрозы:

ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ… ЛИ…

5

Возникла проблема денег. Нашу с Мори жизнь после превращения мы направили, как нам казалось, по верному пути, но, сколь бы странной, сколь бы переменчивой ни была наша жизнь, она неизбежно влекла за собой проблему денег… Говоря так, я хочу предварить слова, с которыми вы собираетесь обратиться ко мне. Превращение? Прекрасно, какой бы странной выдумкой, какой бы сумасшедшей мечтой это ни было, но, поскольку я утверждаю, что именно оно есть единственная реальность, которую я пережил, переживаю и, видимо, буду переживать, пусть это слово будет записано. Но все же как быть с деньгами? Превращение произошло, однако жить, питаясь туманом, невозможно. Как бытье деньгами? — не понимая существа этого вопроса, невозможно правдиво рассказать о том, что представляла собой наша жизнь.