Несчастливой любви не бывает - читать онлайн книгу. Автор: Галина Артемьева cтр.№ 9

Серёга же в то время, когда он якобы гулял, вовсе и не гулял, а ездил на разведку в Москву. Что-то ему подсказывало, что надо разобраться в обстановке, понять, откуда все-таки у людей берутся деньги, раз в его семье они водиться перестали. И если в других местах деньги есть, то как сделать, чтоб часть их попала к тем, кто в них нуждается, например к нему. Матери с отцом он уже не очень сильно доверял. То есть доверял, но не на все сто. В них была слабость и ненадежность. Мнение меняли по сто раз на дню. Мать ревела чуть что, пойду, мол, в уборщицы к богатым, как Светка чуть подрастет. Ну и шла бы. А то только ревела и ходила исправно в свою школу, где уже год денег не получала. Отец по пьяни все оплакивал свои золотые руки. «Вот этими самыми руками, вот этой самой головой!… А теперь…» Как на похоронах. Ну, похороны обычно длятся день, а потом начинается опять жизнь. А у этих – просто каждый день похороны. То ревут, то ругаются, то поддают. Вот Серёга и ездил разобраться, везде ли так. В электричках билета с него не спрашивали, вообще как-то редко спрашивали билеты тогда. Он приезжал в самый центр, к трем вокзалам. Но там ничего было не понять: шум, грязь, ворье. Сколько раз Серёга видел, как воры прут у теток кошельки из сумок, а те стоят, как коровы бесчувственные. Он-то все видел из-за своего малого роста: глаза получались на уровне воровской руки. Значит, у воров деньги были. Серёга чувствовал в себе силу научиться их ремеслу, но отказался от этого дела. Жалость мешала. Он так и представлял, как тетка плачет над украденными деньгами, а дома дети ждут и надеются. Он выбирался от вокзалов на Садовое кольцо, смотрел на красивые магазины, рестораны. Из магазинов выходили невиданные люди – огромные мужики и нарядные, как принцессы, девки, они толкали перед собой огромные железные тачки с яствами, как из скатерти-самобранки. Вот где деньги-то! Один– единственный раз и ему перепало. «Эй, пацан, – позвал бычьего вида дядька, – ну-ка, закинь-ка все это дело в багажник». Серёга закидывал, пока богатей покупал цветы у бабки. Перед своей телкой красовался. И потом подал Серёге зеленую деньгу из пачки, красиво так подал, не свернутую, а чтоб была видна цифра 10 напоказ. Серёга цапнул и слинял, потому что понимал, что это удача на новенького и что не один он тут такой. А за такое везенье можно жизнью заплатить.

Он уже тогда, сопляком семилетним, решил, что, если какую денежку сшибет, тратить не будет ни за что, пока все идет как идет. Он решил прятать, что получится, на черный день. И прятать придумал хитро, чтоб отец в момент жажды не нашел – он был мастер мамкины заначки отыскивать.

Деньги добывались очень помаленьку. Он и сам понимал, что слишком мал еще, подрасти надо. Но все равно упрямо ездил в столицу набираться уму-разуму.

На какое-то время семье помог несчастный случай. Угорели материны родители. Слишком рано трубу у печки закрыли, что ли. Короче, не стало их. Осталась справная квартира, хозяйство, участок, садовый домик. Все это удалось продать: как-никак к Москве близко, а деньги не сумасшедшие, как там. Опять зажили с деньгами. Куртку Серёге купили на вырост, сапоги зимние, ботинки. Отец пристроился в какой-то кооператив, чего-то там мастерил по здоровью, коврики какие-то электрические чудодейственные. Светку отдали в детсад. Слушалась она только брата, он был главный авторитет. Серёга на некоторое время усыпил бдительность, перестал в Москву наведываться, в голове пока планы разные держал. Надо было обзавестись другом и держаться вместе. Вдвоем отбиваться легче в случае чего. Варианты вырисовывались разные.

Например, петь в подземном переходе. Но не в простом, а возле сытого-пьяного места. Чтоб публика шла к своим машинам по переходу, а там – песня. Деньги б были. Опять же – конкуренция. Хорошие места не одному ему нужны. Попробовать все равно не мешало. Потом помощь при супермаркете. Дело верное. Машины мыть тоже можно. Можно рекламы по ящикам разносить, но тут его точно пока не возьмут, мал слишком. Он решил в любом случае пока переждать. Пока дома есть еда и Светка надежно пристроена.

Естественно, деньги кончились. Отцовские электрические коврики тоже. Правда, матери начали платить зарплату. Пили они с отцом вечерами на пару. По утрам она как-то все-таки собиралась и шла учить детей уму-разуму. К этому времени Светка уже тоже училась в школе, отличаясь, хоть и не очень сильно, от других детей своим внешним видом. У матери не хватало сил постоянно следить за чистотой одежды и обуви дочери, всю энергию вычерпывала работа.

Туго стало со жратвой. Есть хотелось постоянно, а не было чего. В школьном буфете давали какие-то крохи, а хотелось нормального и чтоб много, как раньше. Хлеб, правда, был, картошка, чай, но сахара не хватало, хотя он даже снился ночами во всем своем сыпучем изобилии. Серёга опять принялся за былые путешествия. Он жадно прислушивался к тому, о чем толкует народ в пути. Кто не спал и был способен общаться, ругал все окружающее пространство – как географическое, так и историческое. Взрослых людей раздражало прошлое, настоящее и будущее. А также внешние и, главное, внутренние враги, погубившие все былое, которое тоже было говнистым, но хоть можно было продохнуть, если не гнать волну, а сейчас так за горло взяли, что даже взвыть в полный голос не получится. Постепенно вычленились в Серёгином сознании группы лиц, наиболее виноватых в бедственном положении пассажиров электропоездов Казанского направления. Это были: дерьмократы, черножопые и жиды. Взрослым, конечно, видна голая правда, но про свои беды он понимал так – не пили бы мамка с папкой, хотя бы нормально в огороде работали, так у них хоть банки закрученные с огурцами-помидорами-перцами не переводились бы всю зиму да деньги винные тратились бы совсем на другое. На детей, например. Себе он обещал не пить, ни сейчас, с родителями, ни потом, когда вырастет. Ни капли, ни под каким видом. И Светке все время говорил: смотри, чтоб не пила никогда и ни с кем, иначе откажусь от тебя. Этого она боялась, головой мотала, за руку цеплялась: не буду, не буду, ни за что!

В Москве, у большого богатого магазина, улыбнулась ему удача: подружился с правильным человеком. Человек был его возраста, назывался Николай. Он был наполовину сиротой – отец помер от спирта «Ройаль», прошелся такой смертоносный напиток по безграничным российским просторам. Мать, к счастью, непьющая и двое младших погибли бы без помощи, но Николай родился мужиком рассудительным, школу немедленно бросил и подхватился зарабатывать на прокорм семье. Он стоял у кассы супермаркета и помогал паковать и загружать в машины большие покупки. Выглядел он хоть куда: чистый, одетый красиво, в глаза смотрел с улыбкой, не прибеднялся. Он подарил Серёге одно мудрое знание: богатых надо не на жалость брать, а видом собственного процветания и удачи. Они на это скорее покупаются, денег больше отстегивают. Нищему дадут копеечку, а сытому-благополучному труженику – сотню.

Знакомству помог счастливый случай, который подворачивается тем, кто ищет не переставая. Серёга в поисках заработка очутился у магазина в суматошный предпраздничный день, а Николай не успевал всех клиентов охватить, деньги уплывали в никуда. «Ну что встал, закидывай в пакеты с ленты, видишь, женщина одна не справляется!» – приказал будущий главный друг. Так вот и работать стали на пару. Хотя, конечно, целиком отдаться бизнесу Серёга не мог: не смел мать подводить, уроки прогуливать. Не получилось бы у него также остаться на ночную трудовую вахту: Светка бы сильно забоялась одна с родителями. Ночью, кстати говоря, собирался самый выгодный урожай – веселые парочки расслабленно катали тележки с бутылками, сладостями, мясными нарезками и душистыми средствами личной гигиены; одинокие деловые могучие мужики вихрем облетали магазин, набирая что покрасивее, чтоб задобрить рассерженных своим долгим отсутствием жен. Эти-то кадры и отваливали по стольнику за услугу. В вечернее же время народу было тьма, а хлопоты нередко оказывались пустыми. Если кто берет немного, нечего к такому со своей помощью соваться. А то еще некоторые платят на кассе не деньгами, а карточкой. Тащишь им сумищи до машины, а они потом: «Ой, а у меня наличных нет дать тебе». Кто добрый, сообразит хоть что-то из своих покупок несметных сунуть – шоколадку, булку какую или хоть йогурт красивый. Но чушки каменные тоже попадаются будь здоров. Используют твои последние силы и оставят ни с чем.