Вид с больничной койки - читать онлайн книгу. Автор: Николай Плахотный cтр.№ 116

Вторая составляющая буржуазного образа жизни — неудержимое, опять же безрассудное, стремление к комфорту. В цивилизованных, как говорят, странах этот бзик достиг апогея.

Далее барон уже рассуждал от первого лица:

— Мамочка родная, это же дурь несусветная… Толстомордый янки садится за руль мощнейшего, в триста лошадиных сил авто, чтобы совершить путешествие до супермаркета на девятой авеню… Эта поездка в пятнадцать миль обойдется транжирщику по меньшей мере в тридцать галлонов бензина… Это же безумное безумие! Все равно если бы, скажем, комар затрачивал на взлет столько ж сил и энергии, как горный орел… К тому ж мотор авто попутно сожрет по меньшей мере сотню кубометров чистейшего кислорода. Чтоб выработать такое количество ценнейшего, но вроде б дарового продукта, роща в три тысячи акров должна круглосуточно трудиться целое лето… А есть монстры пострашнее «Лендроверов». За один рейс из Америки в Европу «Боинг» сжигает в своем нутре пятьдесят семь тонн опять того же кислорода.

Говорил барон спокойно, хорошо поставленным лекторским голосом, будто по писаному. Чувствовалось, эту тему он глубоко пережил, знает до тонкостей. Сел, что называется, на своего конька. Его тревога передалась Шумиловой; она открыла глаза.

— Пора, пора уже землянам образумиться и жить в полном согласии с законами природы… Для чего необходимо как можно скорей избавиться от вредных привычек. Сначала — от эгоизма. Ресурсы планеты уже на исходе. Атмосфера, вода в мировом океане перегреты. Природа время от времени напоминает землянам о бедственном своем состоянии. По нескольку раз в году там и сям возникают глобального масштаба катаклизмы, происходят колоссальные разрушения, гибнут ни в чем не повинные люди.

Сидящий за рулем водила высоко поднял плечи, что следовало понимать: дескать, такова се-ля-ви… Так уж мир устроен!

Тут Карпофф заметил нацеленные на него обворожительные сапфиры.

— Вы уже вернулись к нам?

— Да я весь разговор слышала… Разумная ваша речь. А вот что покойная моя матушка говорила: «Богатство и счастье редко когда уживаются».

— Золотые слова! — И поцеловал Марине Петровне руку. Застеснялась, как нецелованная еще девчонка. Подняв взор, перехватила в зеркале заднего вида нацеленные глаза шофера.

— Меня интересует, — проговорила она неуверенно. — Мне интересно знать, как… как сложилась жизнь вашего товарища, который…

— Сашки-то. Богатым не стал, а в люди выбился… Стал режиссером, кинодокументалистом. Его лента о Че Геваре обошла весь мир, получила несколько премий на кинофестивалях. Из Венеции я увез Александра с его Татьяной к себе в Сант-Галаген… Три дня назад разговаривали по телефону.

— Ой, как интересно! — воскликнула Марина Петровна. Наклонившись к плечу барона, запросто в самое ухо прошептала: — В следующий раз, пожалуйста, передайте им обоим от мета горячий-прегорячий… привет.

Барон вычурно произнес:

— Всенепременно.

— Дальше-то куда? — деловито осведомился шеф.

— До следующего поворота, потом налево, — уточнила Шумилова маршрут.

В некий момент Марина Петровна ощутила смутную неприязнь к их Автомедонту.

Очень трудно порой выразить и расшифровать собственные предчувствия. Это гнездится где-то в глубине, на уровне подсознания.

Одно время Шумилова не на шутку увлеклась физиономистикой: чтению подспудных мыслей собеседника по его лицу. Ради того не без труда записалась в Ленинскую библиотеку, субботние часы от звонка до звонка проводила в читальном зале № 3. Перелопатила горы книг, журналов, монографий. Не просто бездумно глазела на страницы — конспектировала, исписала четыре толстые тетради, по 96 листов в каждой.

Все, за что бралась Шумилова, она делала на совесть, с тщанием. Глубоко копала! Тем более что вскоре объявился у нее поводырь, заправский наставник Рудольф Карлович… Взаправдашний кандидат философских наук, служивший в молодости ассистентом в команде Мессинга. Теперь же, на старости лет, трудился над докторской монографией. Тема была заковыристая: прикладная роль парапсихологии. В конце концов ограничился одной лишь физиономистикой. Что само по себе море безбрежное, к тому ж без дна.

Умозрительно психологи пришли к выводу: все, что тайком творит и вытворяет индивидуум, оседает в его душе, порой и самому в собственной мути разобраться не достает ума. Однако тайное, как в зеркале, отражается в собственных глазах. Уловить и расшифровать подспудную информацию удается не всем и не сразу. Но есть проницательные люди — провидцы. Народ окрестил их ведунами. Таким ведуном к СССР был Вольф Мессинг, поляк-репатриант.

Это был безукоризненный уникум. По рассказам, мог вывернуть человеческую душу, как овчинную рукавицу наизнанку. Таким образом душевед-самоучка оказал нашим спецслужбам (ОГПУ, ЧК, НКВД) немало тайных услуг. В итоге заслужил эксклюзивное право на психологические опыты в концертном исполнении.

Старые чекисты знают: талант дознателя имел Феликс Дзержинский. Узкому кругу доверенных лиц известна его сакраментальная фраза, которую «Ведун с Лубянки» произносил в крайних случаях, — не повышая голоса, но с невероятной силой проникновенности: «Гляди в глаза, сволочь!». Редко кто мог выдержать напор нервной энергии наркома, — тут же раскалывался. Тайное становилось явным! Физиогномистика играет прикладную роль не только в застенках казематных офисов. По глазам узнают о шалостях мужей обманутые жены. Этим же воспитательным приемом пользуются матери, когда хотят проведать о шалостях своих чад. Шалун будто на сеансе гипнотизера выкладывает подноготную. А вот с дочерьми такой «номер» почему-то не проходит.

Глаза — зеркало души! Это не только красивая фраза, а первая цифра в зашифрованном природой многоступенчатом коде. Несколько тысячелетий пытаются его разгадать. В исследуемый вопрос Артур Шопенгауэр внес поправку: «Человеческая душа, бесспорно, зеркало, но зеркало кривое». В русском языке тому есть близкий аналог: криводушие! В наше время лгут все, кому не лень. Никогда столько лганья на Руси не было. «Кто крадет, тот и врет», — нашла Шумилова у Владимира Даля в его словаре соответствующую поговорку.

Занятия по программе парапсихологии прервались неожиданно, как и начались. Не обошлось без козней Амура.

Рудольф Карлович положил на Марину глаз. Начались ухаживания, заигрывания.

Против заигрываний ученица ничего против не имела. Но однажды в буран, по пути к метро на станцию «Кропоткинская», зашли в подъезд дома в глухом переулке погреться.

У доктора философии в портфеле оказалась бутылка примитивной водяры, два бутерброда с сыром, соленый огурец.

Возле обогревательной батареи, на подоконнике, кавалер эстетично разложил закусь; в последний момент, словно по мановению иллюзиониста, «из воздуха» возникла початая бутылка.

Действо происходило в сумерках, при свете тусклой лампочки, мерцающей этажом ниже. Марина не разглядела нечто тайное в зрачках маэстро, не то порушила бы коварные планы.