На новой земле - читать онлайн книгу. Автор: Джумпа Лахири cтр.№ 2

Но Рума не была так уверена в том, что отец окажется хорошим помощником. Во время родительских визитов ей обычно помогала мама: она и готовила, и пела Акашу на ночь песни, и учила его стишкам и считалкам на бенгальском языке, и даже занималась стиркой. Отец же все дни просиживал в кресле-качалке в гостиной, лениво листая «таймс», и лишь изредка подходил к ребенку, чтобы легонько ущипнуть его за пухлую щечку или пощекотать под подбородком. Рума в жизни своей не оставалась наедине с отцом целую неделю, поэтому сейчас ей было как-то не по себе.

После смерти матери отец жил один, сам готовил себе еду, сам ходил в магазин. Из телефонных разговоров Рума знала, только что он переехал в небольшую двухкомнатную квартиру где-то в Пенсильвании. Он раздал все их совместное имущество и продал дом, в котором выросли Рума и ее младший брат Роми. Он и детей известил об этом, только когда дом был уже продан. Роми последние два года жил в Новой Зеландии, работая в команде известного немецкого режиссера-документалиста, поэтому он воспринял эту новость спокойно. А вот Рума расстроилась до слез. Конечно, она понимала, что дом был слишком велик для одного отца, но тем не менее до сих пор не могла вспоминать без щемящей тоски спальню матери, такую уютную, кремово-розовую, с широкой кроватью, на которой мама любила раскладывать свой неизменный пасьянс. Как же так? Разве можно было уничтожить в одночасье память о всей предыдущей жизни? Сначала мамина жизнь за одну секунду выпорхнула из тела под ножом хирурга, а теперь и память о ней растаяла как дым.

Рума понимала, что ее отец вполне самодостаточен и не нуждается в постоянной опеке, но самый факт того, что он жил один, вызывал у нее комплекс вины; ведь по индийским традициям он должен был бы сразу же переехать к ней. Однако отец никогда не изъявлял такого желания, не заговаривал на эту тему, и к тому же в то время они жили в слишком маленькой квартире. Но теперь в их новом доме полно свободного места, и они вообще пока не решили, как будут использовать несколько свободных комнат.

И все же Рума боялась, что отец окажется обузой, дополнительной нагрузкой, ненужной ответственностью, которую потом будет уже не скинуть с плеч. Слишком разные представления о семейной жизни были у них с отцом, а неизбежные ссоры означали бы крах того маленького, уютного гнездышка, которое она много лет вила: она сама, рядом с ней — Адам и Акаш, а теперь еще и второе дитя, зачатое до переезда, которое должно родиться в январе. К тому же Рума не была готова суетиться вокруг отца, как это когда-то делала мама: готовить ему индийские деликатесы, каждый вечер торжественно сервировать стол и, стоя за его спиной, ждать, пока он поест, чувствуя себя чуть ли не прислугой в барском доме. Однако то, что она вообще не предлагала ему места в своей жизни, мучило ее еще больше. К сожалению, посоветоваться ей было особо не с кем — Адам совершенно не понимал, отчего она так мучается. Когда она пыталась обсудить это с ним, муж выдвигал простые, разумные аргументы: у нее маленький ребенок, скоро появится второй, куда ей взваливать на себя еще и отца? К тому же отец ее, слава богу, пока в добром здравии и может сам о себе позаботиться. Разве нет? Впрочем, Адам не возражал и против того, чтобы отец переехал к ним на постоянное жительство. Ее муж, как всегда, демонстрировал доброту, щедрость и готовность идти на любые уступки.

За это она и любила Адама, и этим он ее немного пугал. Она не понимала, почему он не высказывает своего отношения к этой идее. Ему что, все равно? Бедный Адам честно пытался помочь и никогда не выходил из себя, но временами ей казалось, что она уж слишком злоупотребляет его терпением. Он ведь позволил ей уйти с работы и согласился на второго ребенка, готов был сделать все, чтобы Рума была счастлива. «Так в чем же дело? — мог спросить он. — Что теперь мешает твоему счастью? Может быть, ты просто не умеешь быть счастливой?» И в одном из их последних разговоров он открыто поднял эту тему.

До чего приятно путешествовать в одиночестве, налегке, с одним небольшим чемоданчиком! Он никогда раньше не бывал в этих краях, на северо-западном побережье Тихого океана, и только сейчас смог оценить ошеломляющие просторы своей приемной родины. Он побывал на западе Америки лишь однажды: жена как-то купила билеты в Калькутту на «Королевские Тайские авиалинии», и они летели через Лос-Анджелес. То злосчастное путешествие длилось целую вечность, к тому же их посадили на места в самом хвосте самолета в отделении для курящих. К концу пути все были так измучены, что в Бангкоке вместо того, чтобы осмотреть город, отправились прямиком в гостиницу и завалились спать: их следующий рейс вылетал утром. Жена так давно мечтала посмотреть Бангкок и в особенности посетить знаменитый Плавучий рынок, но в результате проспала даже ужин. Он и сам с трудом мог вспомнить тот день, в памяти всплывали лишь отдельные картинки: вот они с детьми ужинают на крыше отеля, едят пересоленную, страшно острую пищу, вот они укладываются спать на влажные простыни, а за москитной сеткой злобно гудят полчища голодных насекомых. Да и на самом деле не важно, каким путем они летели в Индию: сама подготовка к этим путешествиям всегда вырастала до эпических размеров. Он никогда не забудет те кошмарные дни, ведь он отвечал за все: за дюжину их чемоданов, за паспорта, за деньги, за документы, за жену и детей, которых надо было перевезти через половину земного шара. Для жены эти поездки были единственным утешением в ее скучном американском существовании, можно сказать, она жила ради них, да и он до смерти своих родителей тоже всегда рвался в путь. И поэтому они регулярно посещали родину: несмотря на дороговизну перелетов, на стыд и горечь, которые он испытывал при виде оставленной им когда-то семьи, даже несмотря на слезливые протесты детей, с возрастом все меньше жаждущих сопровождать родителей в их ностальгических путешествиях.

Он отвернулся к окну и бездумным взглядом уставился на плотный ковер облаков, простиравшийся до самого горизонта, словно заснеженное поле, по которому хотелось прогуляться босиком. Это зрелище наполнило его умиротворением, его теперешняя жизнь была похожа на эту бесконечную равнину: иди куда хочешь, делай что хочешь, ты теперь ни за кого не отвечаешь и свободен, как луч солнца, пробившийся сквозь плотную пелену облаков и окрасивший их в розовый цвет. Что же, в то время их поездки в Индию были неизбежной частью жизни, которую признавали и они сами, и их индийские друзья, живущие в Америке. Все так жили, все… Кроме разве что миссис Багчи.

Ее звали Минакши, и он обращался к ней по имени, но про себя всегда называл ее миссис Багчи. Миссис Багчи рано вышла замуж за молодого человека, которого страстно любила, а через два года он погиб в аварии: разбился на своем мотоцикле. В двадцать шесть она уехала в Америку, поскольку знала, что, если останется в Индии, родители заставят ее вновь выйти замуж. Теперь она жила на Лонг-Айленде, одна, что было совершенно нетипично для индийской женщины. Она получила высшее образование, защитила диссертацию в области статистики и с середины семидесятых преподавала в университете Стоуни Брук. За тридцать лет она побывала в Калькутте лишь однажды, когда хоронила мать.

Они познакомились во время поездки в Голландию. Сначала обнаружилось, что оба они родом из Калькутты, и это стало темой их первого разговора, потом они сели за один столик за завтраком и на соседние места в автобусе. Из-за внешней схожести люди принимали их за супружескую пару. Но поначалу в их отношениях не было ничего романтического, они просто чувствовали себя легко и хорошо в компании друг друга. Ему нравилось проводить время с миссис Багчи, но он и не расстраивался, что через пару недель она вновь исчезнет из его жизни.