Печали американца - читать онлайн книгу. Автор: Сири Хустведт cтр.№ 20

Мне надо было на Чемберс-стрит и потом на третью ветку метро. По дороге я думал о Максе и его фильме. Мне безумно нравилась «Синева», и, пока я ехал на метро, да и потом, в течение всего этого дивного, теплого, сулящего весну вечера, я беспрестанно вспоминал то этот эпизод, то тот. Макс написал сценарий специально для независимого режиссера Энтони Фарбера и никому не известной актрисы Эдди Блай. Я потом потерял ее из виду. Она снялась в нескольких малобюджетных некоммерческих картинах, а потом пропала. Помню, на званом ужине, который Макс с Ингой устроили перед началом съемок, нас посадили рядом. У нее были короткие темные волосы, миловидное скуластое личико и какая-то бесшабашная, чуть небрежная манера держаться, как нельзя лучше подходившая ее героине, Лили. А потом на экране я увидел ее гигантский профиль. Она запрокинула голову для поцелуя. Прелестные женщины, которые целуют и которых целуют. Не будь их, не было бы кино.

В сценарии Макса речь шла о молодом человеке по имени Аркадий. Поезд привозит его в город, очень похожий на Квинс — точнее говоря, это и есть Квинс, — где он бродит по улицам и вскоре замечает, что стоит ему завернуть за угол, как он всякий раз оказывается в новом квартале, обитатели которого говорят на новом языке. Часть языков в фильме настоящие, часть — тарабарщина. Аркадий пытается наняться на работу, но его отовсюду гонят, потому что никто не понимает его английского. Трое мужчин в красном выкрикивают что-то невразумительное и оскорбительно хохочут, показывая пальцами на его одежду, хотя на нем самые обычные джинсы и футболка. Вскоре после этого он замечает впереди себя женщину. Она оборачивается, улыбается и растворяется в толпе, одетой в желтое, а буквально через несколько секунд Аркадия жестоко избивают какие-то люди в зеленом. После цепи подобных злоключений он оказывается в гостинице и получает от приветливого хозяина, который глух от рождения, место уборщика и комнату. Интерьеры гостиницы все время меняют цвет: сегодня утром ковер отливает в синеву, завтра он зеленоватый, послезавтра — изжелта-зеленый. Свои наблюдения Аркадий заносит в дневник, и эти записи звучат за кадром, пока камера показывает, как он моет полы, перестилает постели и вытирает пыль в обшарпанных номерах. Ему кажется, что вещи, одежда и документы, которые там лежат, принадлежат постояльцам, но ни одного из них он ни разу не встретил. По вечерам он сидит над подаренным хозяином учебником по языку жестов. Мне особенно нравится кадр, когда он, складывая определенным образом пальцы, учит алфавит и тень от его рук пляшет на стене. Однако стоит ему оказаться на улице, он всюду видит банды молодых людей в одежде определенных цветов, беспрепятственно разгуливающих по городу, так что каждый такой выход чреват для него угрозой.

Он понимает, что либо в чередовании цветов кроется загадочный шифр, который надо разгадать, чтобы постичь тайну города, либо он сошел с ума. Зритель тоже не знает, чему верить. В окне доходного дома, где сдаются квартиры, Аркадий снова видит ту девушку, Лили. Она смотрит на него, стоящего внизу, на тротуаре, улыбается и задергивает занавеску. Потом он замечает ее в овощном, где она покупает апельсины. Лили перехватывает его взгляд и снова улыбается ему через стекло витрины, но стоит ему подойти поближе, как ее и след простыл. В магазине, где продают фотоаппараты, ему попадается на глаза ее фото, он покупает его вместе с рамкой и ставит на тумбочку возле кровати. Но фотография отражает лишь одну из множества ее ипостасей. Всякий раз, когда Аркадий встречает Лили, она выглядит несколько по-иному: иначе накрашена, иначе одета, иначе причесана, иначе держит себя. Как-то в выходной Аркадий бродит по улицам, натыкается на галерею, заходит внутрь и видит, что там выставлены семь больших полотен, но не по стенам, а прямо на полу. Он наклоняется и начинает их разглядывать. В этот момент мы чувствуем, что в истории наступает переломный момент. Камера движется от холста к холсту, и становится понятно, что это семь абсолютно одинаковых полотен: семь портретов пишущего дневник Аркадия. Аркадий поднимает голову и встречается глазами с красавицей Лили, которая идет ему навстречу. Так начинается их загадочный роман.

Это все из-за папы. Возможно. Макса очень увлекала работа над фильмом, и Фарбер включил его в съемочную группу, чтобы можно было вносить в сценарий изменения по ходу дела. Инга показывала мне фотографию, где Макс и Тони стоят в обнимку, зажав в зубах по толстенной сигаре, и улыбаются от уха до уха. Я шел домой и чувствовал, как наливаюсь до краев весенним воздухом и солнцем. Алость герани и фиолетовый цвет анютиных глазок на бруклинских крылечках, ярко-розовый в соцветиях ранеток и белый кипень кизиловых деревьев, мимо которых я проходил, ощущались почти до болезненности. Наверное, «Синева», прокручивавшаяся в голове, обострила мое цветовосприятие. Ускользающая женщина. Сперва ею была Джини, по крайней мере в самом начале, теперь Миранда. Я представлял себе, как она откидывается назад и смотрит на меня, я представлял, как я наклоняюсь и целую ее. После моей ночной вахты по сидению с Эгги мы с Мирандой не виделись, но по хлопанью калитки, звуку шагов, доносившемуся снизу, или по раздающемуся порой рыку в адрес дочери я знал, что они рядом.

Вечером я пересматривал «Синеву». Во время встречи в галерее незнакомка говорит, что ее зовут Лили Дрейк и она художница. Аркадий не понимает, каким образом ей удалось написать его портрет после столь мимолетных встреч, и слышит в ответ:

— У меня фотографическая память на лица.

Вечер завершается в постели Аркадия, но оставаться на ночь Лили отказывается. Фарбер трижды включает в фильм одну и ту же сцену, эдакое киношное дежавю, когда Лили быстро одевается, на цыпочках крадется к двери и, стараясь не будить спящего Аркадия, сбегает вниз по лестнице и исчезает в темном городе. Но однажды, хотя она и говорит, что ей обязательно надо уйти, она засыпает рядом с возлюбленным, а когда просыпается, он радостно заключает ее в объятия, но тут происходит что-то ужасное. Лили почему-то не узнает его и отчужденно спрашивает:

— Кто вы такой?

Действие в фильме почти не сопровождается словами, а закадровый текст не имеет ни малейшего отношения к картинке на экране. Макс придумал для своей эротической притчи неоднозначный конец: пытаясь отыскать Лили, Аркадий мечется по городу, обходя все места, где они когда-либо встречались, но в конце концов отчаивается и решает уехать. Куда везет его поезд — неизвестно, но когда он садится на свое место, то видит, что напротив него, склонившись над книжкой, сидит молодая девушка в темных очках. Она на кого-то смутно похожа. Потом девушка поднимает голову и улыбается Аркадию. Для того чтобы последний эпизод получился, Фарбер разве что под землей не искал актрису с чертами Эдди. В результате им удалось найти девушку, обладавшую просто пугающим сходством с героиней, но она не была актрисой, и, несмотря на то что от нее требовалось только вскинуть подбородок и улыбнуться, сцену сняли только с пятнадцатого дубля.

Когда зазвонил телефон, я надеялся, что это Миранда, но, к своему изумлению, услышал голос Бертона, моего старинного приятеля еще с институтских времен. В последний раз мы разговаривали бог знает сколько лет назад. Он и в юности слыл большим оригиналом, а с возрастом его странности и нелюдимость только усиливались, так что мы довольно быстро разошлись. Гениальный мизантроп Берти, как все его тогда звали, поскольку любящие родители в придачу к фамилии Бертон нарекли его дивным именем не то Бернард, не то Берни, бросил практику и пошел в науку. Он занялся историей медицины — делом хоть и неприбыльным, но почетным — и занимал какую-то должность в медицинской библиотеке на 103-й улице. Когда он спросил меня, не хочу ли я с ним поужинать, я ответил, что ужасно хочу, а потом слегка поежился, поскольку понял, что сказал чистую правду.