Джинса - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барановский cтр.№ 19

— Да, — подтвердил Аркадий Романович. — И тогда это все собирают за ними, обжаривают и делают потрясающий кофе.

— Уникально! — искренне восхитилась Даша.

Аркадий Романович закивал в подтверждение сказанному:

— Самый дорогой в мире кофе. Двести пятьдесят долларов вот за такую чашку. Знаете, ни с чем не сравнимый вкус и аромат.

— Могу себе представить! — мечтательно произнесла Даша. — И вы это пили?

— Да, — подтвердил Аркадий Романович и сделал глоток эспрессо.

— Уникально!

— Могу себе позволить, — с достоинством отозвался саксофон.

— Извините, Аркадий Романович, можно вас спросить… — Даша подошла к нему совсем близко и, смутившись, почти прошептала: — А что вы едите?

Но Аркадий Романович не успел ответить, потому что в этот момент открылась входная дверь и в офис вошла Инна. Как только взгляд ее споткнулся об Аркадия Романовича, брови, словно пытаясь преодолеть невидимое препятствие, подпрыгнули вверх:

— Аркадий? — как будто не веря своим глазам, выдохнула Инна. — Как вы узнали?

Тот улыбнулся, вальяжно привстал со стула и взял отложенный на журнальном столике букет:

— Вы же сами вчера и сказали…

— Да? — не переставала удивляться Инна.

— А я с утра слетал в Голландию, — несколько смутившись, произнес Аркадий. — Вот. — И протянул ей букет.

Инну переполняло удивление, настоянное на скепсисе:

— В Голландию? Специально? За цветами?

— Да, — ответил Аркадий. — А что такого?

Инна замялась:

— Спасибо, конечно, но не стоило так беспокоиться. У нас тут буквально на углу всегда в продаже свежие цветы. Правда, несколько дороговато…

— Какая-то вы грустная сегодня, — сказал Аркадий, внимательно глядя на Инну. — Что у вас стряслось?

— Дочь получила двойку по географии, — призналась Инна. — Как выяснилось, моя девочка ничего, ну абсолютно ничего не знает о Румынии.

— Ну, это не так страшно, — попытался утешить Аркадий. — В Румынии жил граф Дракула. И еще там делают мамалыгу. Больше я тоже ничего о Румынии не знаю.

— Она не знает даже этого! Ни на один вопрос не смогла ответить! — занюхивая обиду голландскими цветами, сообщила Инна.

— А что были за вопросы? — откуда ни возьмись, появился Лазарь Моисеевич.

— Политико-географическое положение и оценка природно-ресурсного потенциала…

— Бедная девочка! — вырвалось у Даши.

— Она даже не смогла найти Румынию на карте! — негодовала Инна.

— Оно и понятно. Что там той Румынии! — мягким баритоном наиграл Аркадий.

— Если не ошибаюсь, территория Румынии составляет примерно двести тридцать семь тысяч квадратных километров, — компетентно уточнил Лазарь Моисеевич.

— Эх, Лазарь Моисеевич, — тяжело вздохнула Инна, — жаль, не вы сдавали за нее экзамен.

— Ну, не волнуйтесь так. Подучит и пересдаст.

— О переэкзаменовке надо еще договориться. Завтра пойду в школу, попробую что-нибудь предпринять… У них эта географичка — завуч по воспитательной работе. Просто кошмар. Табуретка.

— Что табуретка? — не понял Лазарь Моисеевич.

— Кличка такая, — ответила Инна. — Табуретка. На самом деле Стульчикова ее фамилия. Тамара Сергеевна Стульчикова. Злющая, как собака. Не знаю, как с ней разговаривать.

— Стульчикова? — внезапно хохотнул Лазарь Моисеевич.

— Да. Табуретка, — ответила Инна.

— А в какой школе учится Ксюша? — уточнил Лазарь Моисеевич.

— В тридцать шестой.

— Хотите, схожу с вами к этой Табуретке? — галантно предложил Аркадий и добавил: — Я умею решать проблемы.

— Спасибо, — ответила Инна, — но конвертик я и сама смогу отнести.

— Вот куда бы я ни за что не поехала в отпуск, так это в Румынию, — мечтательно сказала Даша.

— Ни один нормальный человек не поедет в эту Румынию отдыхать, — поддержала ее Инна. — Уффф! Эта Румыния у меня теперь — заноза в сердце.

Кирилл Кириллович был взволнован. Он нервно ходил взад-вперед, заложив руки за спину. Жора тем временем, понурив голову, сидел перед ним на стуле и периферийным зрением наблюдал за тем, как директор снует по кабинету.

Наконец Кирилл Кириллович остановился.

— Георгий, — сказал он строго. — Я хотел с вами серьезно поговорить. Вы должны мне объяснить, что происходит. Это совершенно ненормально — спать в офисе. Вы же не ночной сторож. — Кирилл Кириллович задумался, после чего продолжил: — К тому же ночной сторож спит днем… У вас же есть дом, семья!

— Уже нет, — мрачно констатировал Жора.

— Как это? — удивился директор.

— Как? — уязвленно переспросил Жора. — Прихожу я вчера домой и застаю жену с любовником! — выпалил он неожиданно для самого себя.

— Да вы что! — изумился Кирилл Кириллович.

Жора только саркастично ухмыльнулся:

— А вы думали, такое только в анекдотах бывает?

Кирилл Кириллович был настроен совершенно на другую тему, и подобный кульбит в диалоге его несколько ошарашил:

— Да нет, но…

Жора не дал ему досказать:

— Что мне было делать? Я повернулся и ушел.

Кирилл Кириллович был уже не рад, что начал этот разговор, и ему хотелось как можно скорее его закончить.

— Даже зубной щетки не взял, — после паузы добавил Жора для большего трагизма.

Кирилл Кириллович тут же спохватился. Он, как застигнутый врасплох таракан, стремительно юркнул в ближайшую щель между плинтусом и стеной.

— Ну вы бы так сразу и сказали! — С этими словами он открыл ящик письменного стола и принялся отчаянно в нем шуровать. — У меня тут полно всяких рекламных образцов! Щетки, кремы, шампуни, зубные пасты… Пожалуйста! — Кирилл Кириллович радостно протянул Жоре тюбик и щетку: — Вот! Чем могу, как говорится…

Инна не находила себе места — бродила по приемной броуновской частицей, бледная и неприкаянная. Как бухгалтер она привыкла к порядку в каждой бумажке, в каждой цифре, к четкой логике взаимосвязей. Мир виделся ей, как и Пифагору, стройным целым, подчиненным законам гармонии и чисел. И надо же было такому случиться, что какая-то несчастная двойка по географии внезапно разрушила гармонию в мире.

— Ну что ты так убиваешься? — обратилась к ней Даша. — Ну не конец же света, в самом деле — экзамен не сдала… С каждым может случиться…

— Не с каждым! — упорствовала Инна. — Она — единственная в классе. Все остальные сдали. А все потому, что я плохая мать. Занята своей личной жизнью, а ребенок без присмотра, предоставлен сам себе, делает что хочет. Вернее, ничего не делает.