Дорога перемен - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Йейтс cтр.№ 36

— Мужчины, не желаете прошвырнуться? — раздался над ухом знакомый голос.

Приглашение к пищеварительной прогулке вокруг квартала исходило от Винса Лэтропа, который в компании с Эдом Смолом и Сидом Роску засовывал в карманы расчетную книжку с бумажником и одновременно присасывал языком, извлекая из зубных дупел остатки обеда, поданного в «жутком месте».

Фрэнк опять представил, что он в последний раз участвует в променаде разомлевшего от солнышка конторского люда, что в последний раз приближение его начищенных ботинок заставит испуганных голубей вперевалку броситься с заплеванного, усыпанного арахисовой скорлупой тротуара, а потом захлопать серебристо-черными крыльями и кругами подняться над башнями домов.

Освободившись от секрета, он чувствовал себя гораздо лучше. Приятели-трепачи уже казались далекими. Вскоре он распрощается с Ордуэем, Лэтропом, суетливым коротышкой Эдом Смолом и высокомерным занудой Сидом Роску, а через год с трудом припомнит их имена. Самое приятное, что теперь можно на них не злиться. В сущности, они неплохие ребята. Фрэнк рассмеялся несмешному анекдоту Ордуэя, а потом вся их взбодренная солнцем пятерка обхватила друг друга за плечи и, перекрывая тротуар, враскачку зашагала к конторе, словно бесшабашные солдаты в увольнении (Какого взвода, приятель? Стимулирование сбыта, пятнадцатый этаж, Счетные машины Нокс).

«Прощайте, прощайте, — говорил про себя Фрэнк болтливым стенографисткам, нагруженным пакетами из дешевого магазина, и кучке хамоватых молодых клерков без пиджаков, которые, привалившись к стене у входа, вовсю дымили сигаретами. — Прощай, вся милая свора, я уезжаю».

Изумительное ощущение свободы длилось до тех пор, пока унылое дребезжанье зуммера не возвестило, что Фрэнка вызывают в кабинку Бэнди.

Тэд Бэнди был затворник и в хорошую погоду всегда выглядел плохо. Казалось, его тощее бледное тело специально создано для минимальных требований жесткого двубортного делового костюма, а худое землистое лицо размякает лишь зимой, когда в конторе закрыты все окна. Однажды его назначили сопровождать группу продавцов, награжденных поездкой на Бермуды, и потом «Вести Нокса» поместили фотографию всей ухмыляющейся компании, которая в плавках выстроилась на пляже. Роску втихаря увеличил ту часть снимка, где Бэнди, с обеих сторон придавленный двумя волосатыми лапищами, изо всех сил старался улыбнуться, и сей фрагмент тайно циркулировал по кабинкам пятнадцатого этажа, обитатели которых единодушно утверждали, что в жизни не видели ничего смешнее.

Сейчас лицо Бэнди напоминало тот снимок, и поначалу Фрэнк решил, что виной всему сквозивший из окна июньский ветерок, который смешно раскидал длинные пряди, зачесанные поперек начальнической лысины. Но потом встрепенулся и сам, когда понял, что главная причина тревоги — редкий визит высокого гостя.

— Фрэнк, вы, конечно, знаете Барта Поллока. — Бэнди встал и, смущенно кивнув, добавил: — Барт, познакомьтесь — Фрэнк Уилер.

Правая рука Фрэнка утонула в теплой хватке массивной фигуры, облаченной в коричневый габардин и увенчанной загорелым улыбающимся лицом.

— Кажется, официально мы еще не представлены друг другу, — произнес голос, столь низкий, что на трибуне задребезжали графин со стаканом. — Рад познакомиться, Фрэнк.

Этот человек, кого в любой другой фирме называли бы не по имени, но «мистером», был коммерческим директором отдела электроники и раньше удостаивал Фрэнка разве что небрежным кивком в лифте, а Фрэнк давно уже презирал его издали. «Мужик запросто стал бы президентом, — как-то поделился он с Эйприл. — Знаешь, такой безмятежный бугай с отеческим взглядом, улыбкой на миллион долларов и четырьмя фунтами мышц вместо мозгов; покажи его по телику, и у соперника не будет ни малейшего шанса». Теперь же, когда его собственное лицо разъехалось в подобострастной улыбке, а из подмышки по ребрам сбежала капелька пота, Фрэнк попытался унять свое непроизвольное раболепие и представить, как вечером расскажет обо всем жене: «И я поймал себя на том, что вроде как мандражирую. Смешно, правда? Ведь понимаю: он дундук, ничто в моей жизни, а все равно слегка дрейфлю. Вот же гадость, а?»

— Присаживайтесь, Фрэнк. — Тэд Бэнди упорядочил свой «внутренний заем», сел сам и беспокойно поерзал, как человек, страдающий геморроем. — Мы просматривали кое-какие материалы по съезду НАНП, и Барт попросил пригласить вас. Похоже…

Фрэнк не дослушал, ибо все его внимание сосредоточилось на Барте Поллоке. Дождавшись, когда Бэнди закончит, тот подался вперед, звучно хлопнул ладонью по бумагам, оказавшимся экземпляром «К вопросу о контроле продукции», и сказал:

— Работа — зашибись, Фрэнк. В Толидо все просто опупели.

— Нет, каково, а? — рассмеялся Фрэнк, со стаканом в руке мотаясь по кухне за Эйприл, которая готовилась подавать ужин. — Смехота! Я сочиняю это муру, только чтобы соскочить с крючка Бэнди, и нате вам! Слышала бы ты, как разливался Поллок! Все эти годы он не подозревал о моем существовании, а теперь я умница и его любимчик. Бэнди не знает, радоваться ему или ревновать, я стараюсь не свалиться на пол от смеха… Отпад!

— Здорово. Пожалуйста, отнеси это, дорогой.

— И тут выясняется, что у него грандиозный… Что? А, да, конечно. — Фрэнк отставил стакан и понес тарелки к столу, за которым уже сидели дети. — И тут выясняется, что у него грандиозный замысел, у Поллока то есть. Он хочет, чтобы я накатал целую серию этой нелепицы. «К вопросу о контроле запасов», «К вопросу об анализе сбыта», «К вопросу о ведении отчетности», «К вопросу о заработной плате» — у него все расписано. На следующей неделе…

— Одну секунду, Фрэнк. Майкл, сядь прямо, а то дождешься. Я тебе обещаю. И не набивай полный рот. Извини, пожалуйста, я слушаю.

— На следующей неделе мы должны вместе пообедать и все обсудить. Ничего себе? Конечно, если припрет, я скажу, что осенью увольняюсь. Но вообще-то забавно, правда? Я столько…

А почему сразу не сказать?

— …лет одуревал на этой сволочной работе, и никто… Что?

— Я говорю, почему сразу не сказать? Всей кодле. Что они могут сделать?

— Вопрос не в том, что они что-то «сделают», а просто… это неудобно, только и всего. Я не вижу смысла что-нибудь говорить до моего официального заявления, вот и все.

Фрэнк сердито отправил в рот мясо, прикусив вилку, потом яростно его прожевал и выдохнул носом, демонстрируя свою сдержанность, хотя сам не вполне понимал, из-за чего злится.

— Хорошо, — спокойно сказала Эйприл, не поднимая глаз. — Конечно, решать тебе.

Наверное, все дело в том, что по дороге домой Фрэнк представлял, как она скажет: «А что смешного? Наверняка это лучшая статья по стимулированию сбыта, какую они вообще видели…»

А он ответит: «Нет, ты не усекла главного — это лишь доказывает, какое там сборище идиотов».

А она: «Я так не думаю. Почему ты вечно себя недооцениваешь? Я полагаю, все это доказывает, что ты — человек, который при желании или необходимости великолепно справится с чем угодно».