Начинается ночь - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Каннингем cтр.№ 46

— Да, — отвечает он, смеясь, хотя Питер ожидал другого ответа. Но на этот раз Питеру хватает ума промолчать. — Я в дерьме, — говорит Миззи. Он уже не смеется, но продолжает улыбаться жалобной улыбкой, придающей его словам новую серьезность и достоверность. — Я немного псих, — добавляет он, — ты это знаешь. Все это знают. Просто…

Он смотрит в окно, словно в поисках некоего долгожданного ориентира. Снова поворачивается к Питеру.

— Просто мне все хуже и хуже. Уже в Японии мне было очень плохо. Это похоже на вирус, который чувствуешь не головой, а всем телом, как будто у тебя жар или что-то в этом роде, грипп, только вместо упадка сил, наоборот, — невероятное возбуждение. И знаешь, это то, чего никто не понимает, даже те, кто меня по-настоящему любят. Они не верят, что сейчас я лучше всех знаю, что мне надо. Я их понимаю. Моих родных и всех прочих. Но если я сейчас дам слабину, они меня просто погубят, несмотря на все свои благородные намерения.

— Можно я тебе честно скажу, что я обо всем этом думаю?

— Безусловно.

— То, что ты сейчас говоришь, похоже на бред. Типичный бред зависимого.

Снова тихий музыкальный смех.

— Да, все так думают кроме самого зависимого, — отвечает Миззи. — Можно я тебе тоже кое-что скажу?

— Разумеется.

— Каждый раз, когда у меня все шло как по маслу, всегда, когда я был блестящим, сияющим юношей, я принимал наркотики. И в Эксетере и в Йеле. Когда я на наркотиках, у меня ясное сознание, я собран, сосредоточен и, так сказать, схватываю все на лету. А вот когда я бросаю, мне может прийти в голову поехать в Орегон выкапывать трюфели с какими-то дебилами.

— А как насчет медицинской помощи? Ведь есть же какие-то средства…

— Я все их перепробовал. Ты же знаешь, разве нет?

— Ну, вроде как, — отвечает Питер.

— Неужели ты думаешь, что мне бы не хотелось получить рецепт такого лекарства, которое навсегда бы превратило меня в Хорошего Итана.

Как ему удается быть таким убедительным и одновременно таким неправым? Что на это скажешь?

— А ты уверен, что все перепробовал? — спрашивает Питер.

Ошибка. Миззи закрывается, у него меняется выражение лица, глаза перестают блестеть.

— Может быть, это самообман, — говорит он. Его голос потерял объем, стал обыкновеннее. Деловитее. — Но я чувствую, знаю, что готов быть взрослым: мне хочется иметь работу, квартиру, постоянную девушку. Но только… не нужно мне сейчас мешать. Я сам знаю, что и как делать. Если Бекка и Джули с Роуз начнут войну и упрячут меня в какую-нибудь очередную клинику, они все испортят. Между прочим, эти клиники — это кошмар. Может быть, есть какие-то получше для богачей, но те, что мы можем себе позволить… в общем, тебе бы тоже не хотелось там задерживаться.

— Значит, ты считаешь…

— Я считаю, что действительно готов, может быть, впервые за все время к реальной жизни. И меня нужно просто оставить в покое. Просто поверить мне.

Что это: обман? Самообман? А вдруг — кто знает? — он прав, а все остальные не правы.

* * *

Они сходят на перрон в Гринвиче, где их встречает водитель Гас, молодой человек лет тридцати с голодными глазами (Питер предполагает, что он живет в каком-нибудь маленьком коннектикутском поселке, откуда местные господа и набирают себе прислугу, собственно, вот таких, как Гас). Мир полон подобных симпатичных юношей и девушек, получивших наилучшую из возможных генетических комбинаций от своих родителей, дедушек, бабушек и прабабушек, не то чтобы слишком успешных, но и не пропадающих, поколение за поколением. Родив этих симпатичных детей, они дали им ровно столько, чтобы те смогли выжить в этом мире, и ничего больше: ни выдающейся красоты, ни блестящих талантов, ни царственного самомнения, ни неудержимых амбиций.

Разве назначение искусства не в том, чтобы полюбить и прославить таких людей? Вспомните Олимпию, уличную девку, превратившуюся в богиню.

Вот он Гас. Стоит возле темно-синей "БМВ" Поттеров, краснолицый, лопоухий, улыбающийся, симпатичный. Кэррол, кажется, упоминала, что у него есть невеста, как она выразилась, "чудесная местная девочка". Конечно, эпитет "местная" придает этому определению снисходительно-покровительственный оттенок, но вообще-то Поттеры платят своей прислуге больше, чем принято, дают им нормальный отпуск, не требуют, чтобы они работали слишком много или сверхурочно без соответствующей компенсации. Девиз Поттеров: "наш штат — наша семья", что, разумеется, звучит несколько гротескно, но возможно ли в принципе иметь прислугу и при этом не выглядеть хотя бы немного гротескно.

— Добро пожаловать, мистер Харрис, — говорит Гас, шагая вперед и протягивая Питеру красную квадратную ладонь.

— Спасибо, Гас. Познакомьтесь. Итан.

Гас пожимает руку Питеру, потом — Миззи, повторяет "добро пожаловать" и поворачивается, чтобы открыть задние дверцы для Питера и Миззи. Водитель Гас, обрученный с чудесной местной девочкой… Такие Гасы есть всюду и вместе с тем их как будто нет нигде, ни на портретах, ни на фотографиях, ни даже в рассказах Бартельма и Карвера, потому что — хотя эти писатели, казалось бы, всю жизнь только то и делали, что рассказывали нам о таких ребятах, как Гас, — они наделили их такими душевными страданиями, которые при всем желании трудно разглядеть в Гасе. Если Гас и плачет иногда без видимых причин, если он и стоит, задыхаясь от отчаянья между рядами Уолмарта, на его каждодневном поведении это никак не отражается. И Питер сильно подозревает, что Гас просто не такой человек. Разумеется, это не означает, что у него нет души или глубины, но, чтобы подобраться к ним, требуется очень серьезное хирургическое вмешательство. В противном случае, вы имеете дело с добродушным славным парнем, которому нравятся его работа, его машина, его квартира, его развлечения в свободное от работы время. Он уже толстеет, теряя без видимого сожаления привлекательность юности (когда он поступил на работу к Поттерам пять лет назад, он смотрелся вылитым батраком), потому что уже получил свое удовольствие и вообще, что тут поделаешь, не говоря про то, что в свои тридцать лет — а это по всем меркам еще далеко не старость — он собирается жениться на "чудесной местной девочке".

Удобно устроившись в пилотируемом Гасом автомобиле, они плывут по зеленому благополучному Гринвичу. О, Гринвич, Коннектикут, о, это чувство богатства как нормы! Вот эти обрамленные деревьями улицы с их изысканными викторианскими домами, настоящей американской классикой, сохраняемыми словно музейные экспонаты, каковыми они в сущности и являются. А чуть в глубине, скрытые от глаз широкой публики заборами и живыми изгородями — действительно гигантские сооружения из камня и дерева. Но случайный зритель заметит только фрагмент фронтона, каминную трубу… Здесь деньги не кричат о себе, как в Хэмптоне или Беверли-Хиллс, и, хотя различие тут чисто внешнее, Питеру это представляется значительно более приемлемым — словно речь идет не о какой-то убийственной привилегированности, а всего лишь о разумно улучшенной реальности. В Гринвиче вы как бы попадаете в параллельное измерение, где все преуспевают, и никого из здешних жителей это не удивляет. Заработать состояние? А что тут такого?