Пятеро, что ждут тебя на небесах - читать онлайн книгу. Автор: Митч Элбом cтр.№ 21

Эдди вскинул голову. Перед ним на снегу стояла старуха, с худым лицом, обвислыми щеками, с розовой помадой на губах и туго собранными на затылке седыми волосами, кое-где такими редкими, что сквозь них просвечивала розоватая кожа. Ее узкие голубые глаза были обрамлены металлической оправой очков.

Эдди ее не помнил. Такую одежду, как на ней, в его времена уже не носили: платье было из шелка и шифона, с расшитым бисером корсажем, напоминавшим по форме детский нагрудник, а под самым подбородком красовался бархатный бант. Юбку, сбоку застегнутую на крючки, удерживал на талии пояс с фальшивым бриллиантом. Старуха стояла в изящной позе, держа обеими руками зонтик от солнца. Эдди подумал, что она, должно быть, в свое время была богата.

— Богата, но не всегда, — сказала старуха, усмехнувшись, словно подслушала его мысли. — Я росла, вроде тебя, на задворках города, а когда стукнуло четырнадцать, пришлось уйти из школы. Начала работать. И сестры мои тоже. Уж мы своей семье вернули все до цента…

Эдди прервал ее — ему не хотелось слушать очередную историю.

— Почему мой отец меня не слышит? — решительно спросил он.

— Потому что его дух — целый и невредимый — часть моей вечности. Но его самого тут нет. А ты есть.

— Почему ж это мой отец цел и невредим для вас?

Старуха помедлила с ответом.

— Пошли, — наконец бросила она.

* * *

Неожиданно они оказались у подножия горы. Свет из окон закусочной теперь казался крохотным пятном, далекой звездой, упавшей в расселину.

— Красиво, а? — спросила старуха.

Эдди проследил за ее взглядом. Вдруг ему почудилось, что он уже когда-то видел ее лицо — на фотографии.

— Вы… мой третий человек?

— Вроде так, — ответила она.

Эдди почесал затылок. Кто же эта женщина? Что касалось Синего Человека и капитана, он хотя бы помнил, какое место они занимали в его жизни. Но с какой стати тут эта незнакомка? И почему сейчас? Когда-то Эдди верил, что смерть соединит его с близкими людьми, ушедшими из его жизни. Он был на стольких похоронах: чистил до блеска черные выходные туфли, отыскивал шляпу, а потом стоял на кладбище, каждый раз с горечью думая об одном и том же: «Почему их больше нет, а я все еще жив?» Его мать. Брат. Дяди и тети. Его друг Ноэл. Маргарет. «Наступит день, — говорил священник, — и все мы соединимся в царствии небесном».

Если это небеса, то где же все они? Эдди еще раз всмотрелся в старуху незнакомку. Ему вдруг стало необычайно одиноко.

— Можно мне посмотреть на землю? — прошептал он.

Она отрицательно мотнула головой.

— Можно мне поговорить с Богом?

— Это всегда пожалуйста.

У него на уме был еще один вопрос, но он не решался его задать.

— Можно мне вернуться?

Старуха с удивлением покосилась на него:

— Вернуться?

— Да, вернуться, — повторил Эдди. — В мою прошлую жизнь. В тот последний день. Что я для этого должен сделать? Я обещаю вести себя примерно. Обещаю каждый день ходить в церковь. Все, что угодно.

— Зачем? — Похоже, его просьба ее позабавила.

— Зачем? — повторил Эдди.

Он с размаху стукнул ладонью по снегу, но его голая рука не почувствовала ни холода, ни влаги.

— Зачем? Да затем, что тут я ничегошеньки не понимаю. Я небось тут должен быть ангелом, а я никаким ангелом себя не чувствую. И вообще я тут ни черта не понимаю. Я даже не могу вспомнить, как помер. Не помню, что приключилось. Все, что я помню, — это две маленькие ручки — ту маленькую девочку, что я хотел спасти, понятно? Я ее оттащил с того места и, наверное, схватил за руки, и тогда я… — Эдди пожал плечами.

— Помер? — улыбаясь закончила его фразу старуха. — Скончался? Преставился? Отправился к Создателю?

— Помер, — выдохнул Эдди. — И это все, что я помню. А потом вот вы, и другие, и всякое такое. Но когда помираешь, разве не находишь покой?

— Находишь, — сказала старуха, — когда у тебя у самого на душе спокойно.

— Как же… — Эдди покачал головой.

Ему захотелось рассказать ей о тревоге, что не покидала его со времен войны, о ночных кошмарах, о том, что его почти ничто в жизни не радовало, и о том, как он в одиночестве ходил на пристань смотреть на рыбаков, что тянули рыбу огромными сетями, и о том стыде, что он испытывал, сравнивая себя с этими бившимися в сетях существами, пойманными в ловушку, из которой уже не выбраться.

Но он не стал ничего об этом рассказывать, а только проронил:

— Не хочу вас обидеть, мэм, но я ведь вас совсем не знаю.

— Зато я тебя знаю, — сказала старуха.

Эдди вздохнул:

— Да-a? Откуда ж это?

— Ну, — сказала она, — если ты не спешишь…

* * *

И тогда, хоть и не на что было, она присела. Аккуратно расправила юбку; в женской манере скрестив ноги, с прямой, как струна, спиной, она покоилась в воздухе. Подул легкий ветерок, и Эдди уловил запах духов.

— Как уже сказала, я когда-то была простой девчонкой. Подавала еду в ресторанчике «Морской конек». Он стоял на океане, там, где ты рос. Может, помнишь? — Она кивнула в сторону закусочной, и Эдди вдруг вспомнил. Конечно. То самое место. Он там часто завтракал. Его называли «Жирная ложка». Его уж давным-давно снесли.

— Вы? — Эдди вдруг стало смешно. — Вы работали подавальщицей в «Морском коньке»?

— Точно, — гордо ответила старуха. — Подавала кофе рабочим дока, а прибрежным рыбакам — пирожки с крабами и копченой свиной грудинкой.

Я тогда, надо сказать, была хорошенькая. Многие меня замуж звали, а я всем отказывала. Сестры меня ругали на чем свет стоит: «И с чего это ты такая разборчивая? Выходи замуж, пока не поздно».

А потом как-то утром заходит к нам в закусочную самый что ни на есть элегантный господин. Костюм в тонкую полосочку, на голове котелок. Темные волосы аккуратно подстрижены. И то и дело улыбается в усы. Я ему подаю, он мне кивает, а я стараюсь не глазеть на него. И тут он заговорил со своим спутником, и я слышу: у него такой звонкий, уверенный смех. И еще я заметила, как он дважды на меня посмотрел. А когда расплачивался, сказал, что зовут его Эмиль, и спросил, можно ли ему нанести мне визит. И я сразу же поняла: не придется моим сестрам больше гнать меня замуж.

А как он потрясающе за мной ухаживал — он был человек со средствами. Возил меня туда, где я сроду не бывала, покупал наряды, о которых я и мечтать не могла, угощал едой, какую я в своей бедной, скромной жизни никогда и не пробовала. Эмиль в свое время вложил деньги в строевой лес и сталь и очень быстро разбогател. Ох, как он любил тратить деньги, а уж как любил рисковать — только придет ему в голову идея, и ему уж удержу нет! Думаю, потому его и потянуло к такой бедной девушке, как я. Он терпеть не мог тех, кто родился богатым, и ему жутко нравилось делать то, что «приличные люди» никогда бы себе не позволили.