Стыд - читать онлайн книгу. Автор: Салман Рушди cтр.№ 65

Адвокаты все-таки уговорили Искандера Хараппу подать прошение о пересмотре приговора Верховного Суда. Прошение рассматривалось в новой столице семерыми судьями. Когда решение было принято, прошли уже полтора года искандерова заточения. А еще через полгода тело бывшего премьер-министра доставили в Мохенджо. Привез его Тальвар уль-Хак, к тому времени он уже вернулся к полицейской службе.

Выборы так и не состоялись. Реза Хайдар самовольно занял президентский пост, об этом знает каждый.

А как там Суфия Зинобия?

Снова повернем время вспять. Итак, сегодня выборы, повсюду жгут костры. Реза Хайдар развеивает пепел из окна машины. Искандер Хараппа еще и не подозревает о грядущей расправе. А Омар-Хайам пребывает в глубочайшем унынии.

Прогнали айю Шахбану, няньку-огнепоклонницу, и Омар-Хайаму стало страшно: привидения юности вторгаются в жизнь сегодняшнюю. От него понесла еще одна девушка-огнепоклонница, еще одна мать растила бы ребенка без отца. Неужто всю жизнь будет повторяться одно и то же? Эта мысль раскаленными тисками сдавила голову, даже дышать трудно. Беспокоило его и другое: как-то поведет себя теперь Реза Хайдар? Шахбану уличена в преступной связи, и — шила в мешке не утаишь — ясно, к кому она наведывалась каждую ночь. Итак, на глазах у всех благоверных он совершил тягчайший грех: изменил жене в доме ее отца! Жестокое предательство!

Но Резу Хайдара волновало совсем другое, если и предательство, то не омарово. После того как он сжег окровавленное покрывало, его не покидала мысль: а не переигрывает ли Тальвар уль-Хак в роли примерного зятя? Ведь ему чуть не перегрызли горло; его спортивная карьера жестоко оборвалась. Не исключено, что он просто дожидается удобной минуты, чтобы отомстить.

— Какой же я дурак! — отчитывал себя Реза. — Мне б догадаться, отдать покрывало на анализ крови. Вдруг козья. Теперь все в прах обратилось!

Ах, как понятны отцовские чувства, как не хочется ему признавать одержимость дочери. Обратились в прах не только улики, но и вера фактам, чувство долга и ответственности. Реза Хайдар уже подумывал, а не предать ли забвению эту страшную историю… но в ту же ночь ему во сне явился святой старец Дауд и наорал на генерала: когда ж он, в конце концов, поверит, что в дочь его вселился дьявол и испытание это послано Вседержителем, чтобы проверить, насколько крепка вера Резы. Так что пусть выбирает: либо жизнь дочери, либо вечная Господня любовь. Очевидно, и после смерти Дауд продолжал дряхлеть, ибо предстал перед Резой как никогда похожим на мумию. Он довольно нелюбезно (но из добрых побуждений) предупредил, что улучшения не предвидится, выходки Суфии Зинобии будут все ужаснее, что в конце концов из-за них оборвется и карьера Резы. Проснувшись, Реза ударился в слезы, ибо во сне он предстал таким как есть, то есть готовым ради Создателя пожертвовать даже родной дочерью. «Вспомни Авраама», — утешил он себя и вытер глаза.

Итак, в то утро и Реза Хайдар, и Омар-Хайам Шакиль были немало огорчены: жизнь их, закусив удила, неслась куда-то вопреки их воле, и правила ею цепкая десница Судьбы.

Реза понял: выхода нет — нужно обо всем рассказать мужу Суфии Зинобии. А на его шалости с нянькой придется закрыть глаза. Сейчас дело куда серьезнее, и негоже скрывать от зятя.

Когда генеральский адъютант заявился к Омар-Хайаму Шакилю и уныло, с некоторым даже смущением известил того, что главнокомандующему требуется сопровождающий врач на предстоящей рыбалке, душа у Омар-Хайама ушла в пятки. Какое важное дело вынудило Хайдара на целый день уединиться с ним, Омар-Хайамом, в то время как по всему городу дождем сыплются праздничные фейерверки, знаменующие окончание выборов. «Вот и влип, — мрачно подумал он. — Удружила мне айя Шахбану!» Его повезли в горы Багирагали, в пути он боялся и слово вымолвить.

Реза Хайдар сказал, что они будут рыбачить на горной речке, известной своими красотами, лесистыми берегами и преданием: в реке жил водяной, который терпеть не мог рыбу и всячески ее изводил. Поэтому жирная форель, чей путь пролегал через эту речку, с большим удовольствием лезла на крючок даже к самому незадачливому и нерасторопному рыбаку. Впрочем, в тот день ни Реза, ни Омар-Хайам не поймали ни рыбины.

Отвернулась от них форель, да и только. Почему ж не было клева? Неужто эти два почтенных мужа досадили форели больше, чем водяной? Не в силах проследить ход форельей мысли, рискну выдвинуть собственное (не более логичное) предположение. Рыба — вольно или невольно — доверяется крючку, хватает его и верит в неотвратимость такого исхода. Рыбная ловля — это борьба умов. Человек посредством удочки и лески поверяет рыбе свои замыслы, а та их разгадывает. На этот раз маленькие бедолаги предпочли козни своего водяного ужасным людским задумкам… Хотите — принимайте мое объяснение, хотите — не принимайте, только факты говорят сами за себя. Целый день простояли тесть и зять, не снимая высоких рыбацких сапог, в горной речушке, а садки так и остались пустыми. Вот какой строгий приговор вынесла форель рыбакам!

А говорили они о делах прямо-таки кошмарных. Вокруг шумят сосны, порхают бабочки, и тем страшнее и невероятнее кажутся слова. Реза Хайдар одержим мыслью, что все замышляют ему отомстить, и холодеет от ужаса: ведь сейчас он вверяет свою судьбу в руки человека, чьего брата он, по сути дела, расстрелял. Ох уж эти зятья, того и гляди погубят. Немудрено, что сомнения и тревоги Хайдара распугали всю рыбу.

Как бы ни верил висельник Хараппа, что человек всю жизнь может готовиться к отмщению, как бы ни потворствовал я этой проклятой теории, заразив ею Хайдара, все одно: я ни за что не соглашусь изобразить моего героя (то бишь Омар-Хайама) расчетливым мстителем, который терпеливо дожидается своего часа. Я даже предположил, что он вполне искренне увлекся Суфией Зинобией. И вообще (а может, и из-за этой последней частности) я не собираюсь сдавать авторских позиций. Прошло столько лет, а Омар-Хайам ни словом, ни делом не дал ни малейшего повода подозревать его в грядущей страшной мести. По-моему, он совершенно определенно предпочел семейство Хайдар своему собственному; ни на Омаре-муже, ни на Омаре-зяте давным-давно не почивает тень Омара-брата, слезами омывающего память брата Бабура, которого он и в глаза не видел, который для него темнейшая из темных лошадок, и ставка на нее еще не сделана.

Писателю нелегко: он всегда видит больше, чем его подслеповатые герои. Да помогут мне три омаровы матушки!

Что касается Резы, то вряд ли он очень трагично принимал свалившуюся на него беду, иначе не рассказал бы Омар-Хайаму все без утайки: и про обезглавленных мальчишек, и про следы спермы, и про окровавленное покрывало. Ну, а коль скоро для Резы горе —не беда, не след горевать и нам.

Стоят два рыбака в быстрой горной речушке, а над их головами собираются грозовые тучи: людскому глазу они пока неприметны, а вот рыбий народец их почуял. В животе у Омар-Хайама заныло от страха: теперь он страшится не столько Резы Хайдара (ясно, что тот не попрекнет его связью с Шахбану), сколько Суфии Зинобии. Страшно и то, к чему подталкивает его тесть.

Реза упомянул Авраама, из любви к Богу пожертвовавшего сыном. Сейчас все проще: один безболезненный укол—и жертва забудется вечным сном. По щекам Хайдара катились слезы, падали в реку, а соль отпугивала и без того недоверчивую форель.