А теперь любите меня - читать онлайн книгу. Автор: Аксель Сандр cтр.№ 13

Можно было бы сказать, что печеночный сосальщик — самое хитрое существо, когда-либо созданное Вселенной, но это принизило бы человечество…

Однажды днем мы с Марко сидели за нашим столиком, и тут появилась Сабрина — со своими платками, сумкой для рисунков и коробкой с красками. Вместе с ней вошла девушка.

— Мамма миа, — прошептал Марко уголком рта. — Ты только посмотри.

Девушка была довольно высокая, с идеальными формами, джинсы сидели на ней словно вторая кожа. Светлые длинные волосы — их цвет вряд ли был натуральным, — кроваво-красный рот, чуть вылезающие из орбит голубые глаза. Голубизна ее глаз тоже вряд ли была натуральной.

Девушки направились к нам, и Марко поднялся, выпячивая грудь.

— Привет, засранцы! — бросила Сабрина.

Мы тоже с ней поздоровались, и она познакомила нас со своей подругой. Ее звали Стелла.

Сабрина представила нас как Эльзасского итальянца и Девственника-дегенерата, и Стелла прижалась ртом сначала к щекам Марко, затем к моим.

— Упс! Я вас всех измазала помадой!

И она смочила слюной палец и принялась оттирать наши щеки. В глазах Марко будто летали сотни бабочек.

Сабрина объяснила нам, что Стелла — комедиантка и что они вдвоем собираются устроить художественный перформанс: Стелла должна будет войти в состояние спящего человека, она доведет свою игру до того, что станет таким человеком, то есть уснет по-настоящему. А затем Сабрина сможет написать ее «возвращение к невинности».

— Ну как? — спросила Сабрина, сияя от гордости. — Вам рвет задницу, правда же?

Ассоциации вроде «Стелла — спать, спать — кровать, Стелла — кровать» захватили Марко, и он облизывал губы.

— Это будет сенсация! — произнес он.

Я отнесся к их задумке более скептично. Как можно вызвать у самого себя сон? Это психологически невозможно, это как пытаться остановить свое сердце.

— Мы можем заняться этим у тебя, маленький засранец? — спросила Сабрина у Марко. — Я обожаю свет в твоей хате.

Кровь прихлынула к щекам и ушам Марко, его глаза округлились.

— В моей кровати? — сказал он.

— Ну конечно, не в твоей же заднице! — ответила Сабрина.

Марко сглотнул и быстро начал кивать, будто отбойный молоток:

— О’кей, о’кей, без проблем. Без проблем, о’кей.

— Мы можем пойти туда прямо сейчас? — спросила Сабрина. — Сегодня отличная погода, надо этим воспользоваться!

— Прямо сейчас, о’кей, без проблем, о’кей.

— Хотите пойти с нами? — спросила Стелла, глядя на нас — на меня и Марко. — Когда у меня есть публика, я играю лучше.

Она не успела и фразы закончить, а Марко уже вскочил, вытащив ключи от своей хаты.

Я тоже хотел пойти, чтобы поглядеть, как эта девушка сможет заставить себя уснуть.

* * *

Квартира Марко состояла из одной комнаты с узким диваном, низким столиком и толстым матрасом на двоих, брошенным прямо на паркет и занимающим половину комнаты. На одной из стен висел небольшой флаг Италии; туалет был на кухне, которая находилась в ванной.

Единственное, что было хорошего в квартире Марко, — свет, то есть последний этаж и большое окно. Агентства недвижимости называют такие квартиры «солнечными», в них светло даже тогда, когда нет солнца.

Мы подвинули диванчик так, чтобы он находился ровно напротив матраса, Сабрина села на низкий столик, достала из папки большой лист бумаги и открыла коробку с красками, откуда извлекла баночки и множество кисточек. Она положила картонную папку на колени и прикрепила к ней лист скрепками.

Все это время Стелла сидела на матрасе. Она сказала, что должна немного сконцентрироваться перед началом, и она концентрировалась так, будто это была главная роль в ее жизни. Мы с Марко сели на диванчик, открыли по пиву и ждали, пока Стелла закончит концентрироваться.

— Я готова, — объявила она наконец.

Она растянулась на матрасе, лежа на спине, и начала глубоко дышать, уставившись в потолок. Ее грудь мерно поднималась и опускалась. Марко не спускал с нее глаз.

Затем она сменила положение, повернувшись на бок, закрыла глаза, и — это случилось. Она спала.

Марко повернулся ко мне и посмотрел на меня, будто говоря: «Вау, ты это видел?!» А затем занял исходное положение.

Сабрина начала рисовать, ее глаза быстро перескакивали со Стеллы на лист и с листа на Стеллу.

Я не верил ни секунды. Я не сомневался, что эта девушка просто притворяется, что спит.

Должен признать, притворялась она очень хорошо, ее рот был слегка приоткрыт. Вот только если бы она по-настоящему спала, ее рот не открылся бы сразу же, поскольку это движение обусловлено расслаблением мышц тела, а расслабление наступает только на третьей фазе сна, а не в самом начале. Именно на этом этапе мы полностью оторваны от мира, наши мускулы расслабляются, наше дыхание становится регулярным и медленным, температура тела снижается.

Следующим этапом является Парадоксальный сон, он — настоящий парадокс: мускулы кажутся полностью расслабленными, как на третьей фазе, в то время как деятельность мозга очень активна. Именно на этой фазе нам беспрерывно снятся сны, глаза совершают быстрые движения под веками, у мужчин наступает полная или частичная эрекция, клитор женщин увеличивается в объеме.

Поскольку Стелла очень хорошо играла мускульное расслабление и медленное и регулярное дыхание, единственным способом доказать, что она притворяется, было измерить ее температуру или проверить, увеличился ли в объеме ее клитор. Иначе говоря, кроме меня никто не поймет, что Стелла — обманщица.

Зачем она это делала?

Возможно, ради удовольствия от игры, так же, как некоторые любят лгать.

* * *

У меня закончилось пиво.

Я слегка толкнул Марко локтем, чтобы сказать ему об этом. Он повернулся, взглянул на меня и приложил палец к губам.

Я показал ему пустую бутылку, чтобы он понял, что я хочу еще. Он отрицательно помотал головой и указал на Стеллу, которая лежала на матрасе и все еще делала вид, что спит.

Мне пришлось не только терпеть этот спектакль, но и оставаться трезвым.

Это длилось целую вечность. В какой-то момент я чуть не заснул по-настоящему. Потом Стелла пошевелила ногой, и Марко подскочил, как будто должно было произойти что-то важное.

Я смотрел на Сабрину, которая не переставала двигать кисточкой. Можно сказать, что она верила, что рисует невинность…

«Ну когда же ты остановишься? — подумал я. — И почему я не спросил тебя, сколько времени займет этот художественный перформанс?»