Любовь властелина - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Коэн cтр.№ 132

— И чтоб мне хорошие оценки принесли, а то получите у меня!

Теперь — как следует намылиться. Или нет, можно немного поваляться, впереди еще целые часы ожидания. Она принялась легонько грести руками, как веслами, по зеленой поверхности воды, в которой дрожали солнечные блики, и решила, что эти волны красивы, как младшие сестрички морских волн, а мы с ним скоро поедем на море, конечно. Сменив тему, она рассказала, что на кране живут два миленьких голубеньких попугайчика, на том, что с холодной водой, потому что другой слишком горячий и может обжечь их нежные лапки. Фью-фью, малыши, с вами все в порядке, вы счастливы? Ох, я тоже, я так счастлива, если бы вы знали! Внезапно она стала серьезной и в честь приезда, который ожидался вечером, исполнила отрывок из Пасхальной кантаты, заменив — не без угрызений совести — божественное имя на имя любимого.

Душа моя, что верит и ждет,

Возрадуйся скорей,

Божественный царь грядет,

Солаль уж у дверей.

Потом она принялась за важную и трудную работу. Встав во весь рост, расставив ноги, попеременно то напевая, то насвистывая, время от времени взглядывая то на часы, то на расписание (оба были уже хорошенько обрызганы водой), она приступила к мытью, отважно намыливалась, сосредоточенно насупив брови, потом тщательно смывала пену, потом намыливалась еще раз и изо всех сил терла пятки пемзой. Обреченная на смерть, она так старалась, так тщательно трудилась, чтоб стать совершенной, как трудится искусный гончар над изделием, даже высунула от усердия кончик языка.

— Уф, утомительное дело быть влюбленной, — заключила она, обессиленно упав в мыльную воду.

Она подула на пемзу и отправила ее в свободное плавание по ванне, потом выдернула пробку и спустила воду, наполнила ванну чистой водой, добавив в нее для утешения ароматические соли. Да, пахнуть надо хорошо, пусть это и подражание католикам. Она вновь растянулась в ванне, такая душистая, и подумала, что она все же ужасная дура — зачем приняла ванну так рано. Когда он придет, на ее совершенстве будут следы губительного воздействия нескольких часов. Ладно, потом что-нибудь придумаем.

— Ваш.

Она закрыла глаза, чтобы лучше слышать самое прекрасное слово на земле, произнесла его с разными интонациями, насытилась этим занятием и приступила к созерцанию своей наготы, льстиво сглаженной обманчивой водой. Бубня какой-то невнятный речитатив, она взвесила в руках крепкие горячие груди, коснулась кончиков, вздохнула, добавила еще горячей воды, чтобы успокоиться, улыбнулась двум верным попугайчикам на кране, такие они душечки, так мило поднимают одну лапку за другой, делают гимнастику, чтобы размять пальчики. Она закрыла глаза, застыла и окунулась в грезы.

LXIX

Пока его законная жена грезила в ванне, Адриан Дэм на вокзале в Базеле, облокотившись на раму окна в купе первого класса, наслаждался собственной значительностью. Зная, что за ним наблюдают простые смертные из пассажирского поезда на соседнем пути, он изображал важного начальника, беззаботного, привыкшего к шикарным путешествиям, принимал скучающий и искушенный вид, будто он знатный вельможа, эдакая помесь лорда Байрона и Талейрана.

Прозвучали четыре печальных удара колокола, обьявляющих об отъезде, железо заскрежетало, паровоз издал долгий крик разлуки, поезд вздрогнул, будто замешкался, качнулся, наконец состав тронулся с места и вскоре заспешил вперед, пыхтя от старания, словно огромный школьник, без устали повторяющий урок. Лишившись восхищенных зрителей, Адриан Дэм сел и принялся листать расписание. Следующая остановка предполагалась в Делемонте, в семнадцать пятьдесят. Превосходно. Потом Бьенн, Невшатель, потом Лозанна и в двадцать сорок пять — Женева. За десять минут такси доставит его в Колоньи. То есть в девять вечера самое позднее он прижмет ее к своему сердцу.

Он энергично потер руки, очарованно огляделся. До чего же хорошо в первом классе! Но вот что, нужно не забыть за четверть часа до прибытия в Женеву, через некоторое время после остановки в Нионе, пойти в туалет, умыться, почистить ногти, причесать бородку, почистить пиджак, главным образом — воротник, а то могут быть следы перхоти, одним словом, привести себя в порядок. Чтобы отполировать до блеска ботинки, можно воспользоваться бархатным покрывалом с сиденья. Это против правил, но почему бы не нагадить тайком. Топор — топор, не пойман, не вор. Какой сюрприз для Риасечки, которая ждет его только через неделю! Сюрприз, а? Чуть высунув кончик языка, он насладился радостным удивлением жены. Чтобы как-то занять время и заранее себя порадовать, он вполголоса подготовил текст, который выдаст ей после первых объятий.

— Понимаешь, дорогая, я не смог удержаться. Вчера я внезапно почувствовал, что не в силах вынести всех этих дней ожидания. И вот я сбежал из Сабены, к сожалению, на самолет билетов не было, даже мой официальный статус не помог, ни одного места, все разобрано, что поделаешь, я взял билеты на поезд на сегодняшнее утро. Решил было отправить тебе телеграмму, но потом подумал, что будет гораздо шикарней сделать сюрприз, ты ж понимаешь? Моя Риасечка довольна? Вот сюрприз так сюрприз, а, пусик мой? Знаешь, Мамуля раздула из этого целую историю, но что поделаешь, в конце концов имею полное право увидеть свою законную супругу после трех месяцев разлуки. Ты довольна, а? Подожди, я покажу тебе подарки.

Он зевнул и зашептал о великом. Барон Адриан Дэм, граф де Дэм, генерал маркиз де Дэм. Он зевнул сильнее и встал, пытаясь найти себе еще какое-нибудь занятие. Открыл окно, высунулся, встречный ветер ударил в лицо, он прищурился, это придало ему суровый и проницательный вид. Телеграфные линии поднимались и опускались, отдалялись, столбы становились то выше, то ниже, на них висели белые фарфоровые чашечки, деревья появлялись и исчезали, словно при быстрой перемотке кинопленки, мчались назад, согнув спины, к зеленым огням покинутых светофоров, и за ними уносились никому не известные и теперь навсегда забытые камни меж шпалами, перечеркнутыми рельсами, которые головокружительно посверкивали во тьме.

Локомотив вновь безнадежно взвыл, Адриан сел на сиденье красного бархата, удовлетворенно вздохнул, улыбнулся жене. Какая же у нее красивая грудь. Чисто мрамор, дружище, если бы ты видел, прошу уж тебя поверить, меня сегодня вечером ждет истинное наслаждение. Да, как только он войдет, обнимет ее, крепко прижмет к себе, и вперед — к кровати, либо к нему, либо к ней! Нет, к ней, у нее кровать пошире. Быстро раздеть, сказать, чтоб ложилась, и вперед, по коням! В глубине души все женщины любят это. Потому как, черт возьми, он воздерживался три месяца, он уже больше не может! Потом он встанет, позволит себе закурить трубочку, это так приятно после выполнения супружеского долга, и он откроет сумку с подарками! Картина маслом! Она так обрадуется, что захлопает в ладоши. А потом он расскажет все про свою командировку, беседу с Верховным Комиссаром, лорд как — никак, и обед у Верховного Комиссара, и к тому же фельдмаршал, как — никак, и покажет ей свои фотографии вместе со всякими важными шишками, и все такое, ей будет интересно, она будет гордиться своим мужем.