Послевкусие - читать онлайн книгу. Автор: Мередит Милети cтр.№ 91

Она помогает ему подняться, подает палку, и оба направляются в ванную.

Оставшись одна, я пробую соус и сразу нахожу ошибку. Фиона использовала плохой уксус, судя по вкусу — белый очищенный. Сверившись с рецептом, я обнаруживаю, что мама не указала, какой нужно взять уксус, поэтому я снимаю с полки свой яблочный уксус, привезенный из Франции. Вынув пробку, я принюхиваюсь — пахнет фруктами и немножко карамелью. К тому времени, когда Фиона возвращается из ванной, я собираю все необходимые ингредиенты, чтобы приготовить новый и, надеюсь, лучший вариант соуса.

— Давайте приготовим его вместе, я к вам зайду, — предлагаю я.

Фиона радостно хлопает в ладоши:

— Спасибо, спасибо, Мира!

Кажется, она сейчас расплачется, и меня вдруг охватывает желание ее обнять.

— Да не за что, — говорю я. — Мне это самой нужно — завтра колонку сдавать. К тому же скорее мне нужно вас благодарить за то, что согласились посидеть с Хлоей.

— Глупости, — говорит Фиона. — Я только рада. Ваш отец сегодня занят на работе, поэтому у нас будет девичник, — добавляет она и подхватывает Хлою на руки. — Ну что, Хлоя, как насчет вечеринки с чаепитием? — спрашивает Фиона и с Хлоей на руках танцует по кухне, звеня браслетами и весело цокая высокими каблуками по деревянному полу.

Моя мать, которая никогда со мной не танцевала, никогда не говорила глупостей и, насколько я помню, никогда не носила браслетов, была совсем не такой, как Фиона. Глядя, как заливается смехом Хлоя, я думаю о том, какое это счастье, когда рядом такой человек, как Фиона, веселый, простой и жизнерадостный. Она подходит ко мне и подносит Хлою, чтобы я могла ее поцеловать. Я обнимаю их обоих и крепко прижимаю к себе.

— Спасибо вам, Фиона, — шепчу я. — Спасибо за все.

— Пожалуйста, дорогая Мира, — говорит Фиона. — Кстати, если вы не заметили, я обожаю эту девчушку!

В последний момент Ричард заявляет, что пойдет к машине пешком. Я протягиваю ему кленовую трость с эбонитовым набалдашником, которую он категорически отвергает — «слишком вызывающая», — и берет простую металлическую палку с четырьмя ножками, которую ему принес физиотерапевт. Ричард надел штаны цвета хаки, простую голубую рубашку и темную ветровку. В этом наряде он похож на школьного учителя физкультуры. Я знаю, что он приложил немало усилий, стараясь выглядеть человеком из толпы, а для него это нелегко. В обществе Анонимных Алкоголиков есть негласное правило: никаких фамилий, никакой яркой и дорогой одежды и никаких скоропалительных суждений.

Фактически, вообще никаких суждений.

Всю дорогу Ричард молчит. Мне кажется, я знаю, о чем он думает, — наверное, о том же, о чем и я. Двадцать три года назад, когда мы впервые встретились, он посещал общество Анонимных Алкоголиков по настоянию своего любовника. И хотя пить он бросил, их отношения прекратились. Похоже, сейчас история повторилась, хотя мы оба стараемся об этом не говорить.

Я заезжаю на парковку возле школы Уайтмана и выключаю двигатель. Мы приехали на десять минут раньше. Ричард смотрит прямо перед собой, слегка улыбаясь. Затем берет меня за руку.

— Помнишь, как мы с тобой впервые встретились? Ты стояла вон под тем фонарем и курила. Я сразу понял по тому, как ты держала сигарету, что курить ты начала совсем недавно. Было ясно, что тебе противно вдыхать дым, но ты упорно сосала эту чертову сигарету, одну затяжку за другой. Я тогда подумал, что ты самый несчастный ребенок на свете.

Ричард смотрит в сторону, словно я все еще стою там, его ноздри слегка раздуваются, словно он чувствует запах той сигареты.

— Сколько тебе тогда было — восемнадцать?

— Вроде того, — отвечаю я.

Помолчав, Ричард продолжает:

— Знаешь, я ведь тогда едва не прошел мимо. Мне хватало и своих проблем. В те дни я только и мог, что записаться в это общество. Пока я болел, я думал о том, какой была бы моя жизнь, если бы тогда я с тобой не заговорил. Кто бы мог подумать, что в итоге этот сердитый ребенок спасет мне жизнь? А ты это сделала, Мира, и сейчас я хочу сказать, как я тебе благодарен. — Ричард наклоняется и нежно целует меня в щеку. — Я знаю, приехать сюда снова было нелегко, но если бы ты не согласилась — разве я смог бы?

И Ричард крепко сжимает мне руку.

Затем прижимает ладонь к стеклу машины, словно защищаясь от внешнего мира. Пусть. Мы смотрим на людей, идущих на собрание, и ищем в толпе самих себя: сердитую девчонку в старых джинсах и мужчину в дорогом костюме и с затравленным взглядом. Однако в школу Уайтмана люди заходят поодиночке, и только сейчас я начинаю понимать, как нам с Ричардом тогда повезло. Каждый из нас обрел в другом человека, который помог не переступить через опасную черту, который засмеялся, или пошутил, или взял тебя за руку, или окликнул в темноте в тот момент, когда твоя жизнь опасно накренилась. Внезапно Ричард открывает дверцу машины и ставит на землю здоровую ногу. Я спешно огибаю машину, бросаясь ему на помощь.

— Жизнь — это банкет, — изрекает Ричард, делая широкий жест рукой. Из-за этого он теряет равновесие, и я подхватываю его. Кажется, он забыл, что ему нужно быть незаметным. — Проблема всех поваров заключается в том, Мира, что они никогда не бывают гостями на своем собственном празднике. Возвращайся в Нью-Йорк, перестраивай «Граппу». Найди себе роскошные апартаменты и покрась их в желтый цвет. Только не забудь: заняв свое место, держись за него покрепче. Ты к этому уже готова. И я готов.

— Спасибо, — шепотом отвечаю я.

Я подаю Ричарду трость, он берет меня за руку, и мы идем к школе Уайтмана, где за тяжелыми дубовыми дверями притаились демоны. Но на этот раз у нас есть надежда: если мы пойдем осторожно, держась за руки, то, может быть, сумеем от них оторваться.

Собрание общества Анонимных Алкоголиков совершенно выматывает Ричарда, хотя он только представился, а потом сидел и молчал.

Когда мы приезжаем домой, Фиона, едва взглянув на Ричарда, говорит, что соус для барбекю придется отложить на потом. Поскольку моя колонка выходит завтра, я говорю, что приготовлю соус сама и потом расскажу, что получилось. Фиона ласково похлопывает меня по руке, целует на прощанье Ричарда и уходит. Я помогаю ему лечь в постель и при свете одинокой лампы, чтобы не мешать Ричарду, приклеиваю скотчем рецепт к вытяжке над плитой и принимаюсь готовить.

Хотя моя мать была хорошей кулинаркой, рецепты она записывала весьма небрежно, — между прочим, таковы почти все хорошие повара. Писать рецепты — тоже своего рода искусство, что я поняла только совсем недавно. Нужно учитывать, что читатель знает меньше тебя. Подавать информацию следует четко, маленькими дозами. При этом не нужно разжевывать каждую мелочь, пусть что-то остается неясным, побуждая к творчеству. Каждому повару нужны пробелы в рецепте, недоговоренности, заставляющие импровизировать и делать блюдо своим. Моя мать оставляла слишком большой простор воображению читателей, поэтому для начинающего кулинара ее рецепты сложноваты: я нахожу, что в соус следует добавить еще довольно много ингредиентов, о которых мама не упомянула, и все же я точно следую ее рецепту.