Послевкусие - читать онлайн книгу. Автор: Мередит Милети cтр.№ 73

Я выключаю телевизор и снимаю с его головы наушники. Ричард ворочается в постели, и я толкаю его в бок. Он открывает глаза и смотрит на меня. По его глазам видно, что он не понимает, где он и что с ним.

— Ты не хочешь сходить в туалет, Ричард? — спрашиваю я.

Ричард молчит. Он отказывается пользоваться «уткой» или специальным стулом с горшком рядом с его кроватью. Я знаю, что, когда я лягу спать, он попробует сам добраться до туалета, а это опасно, поскольку он еще плохо владеет своим телом.

— Пошли, Ричард. Я тебе помогу.

Он смотрит сначала на свои ноги, затем оглядывает комнату и наконец останавливает взгляд на моем лице. Сегодня утром, когда он брился, то оставил несколько седых волосков, которые теперь торчат у него на подбородке. Ричард начинает теребить их рукой, а затем кивает.

Мы направляемся к ванной, Ричард, еще не совсем проснувшись, наваливается на меня и принимается рассказывать анекдот:

— Слушай. В бар заходят три ноты: до, ми-бемоль и фа. Бармен говорит, что обслуживает только белых. Тогда ми-бемоль уходит, а до и фа берут кварту.

Ричард наклоняется и, чтобы сохранить равновесие, хватается за унитаз. Он высокий мужчина, а унитаз низкий, поэтому Ричарду очень неудобно. Его правая сторона все еще частично парализована и покрыта синяками. Он пытается выпрямиться, помогая себе слабеющей рукой. Я поддерживаю его, стараясь смотреть в сторону, потому что его пенис оказывается как раз передо мной. Ричард нависает над унитазом. Его рука сильно давит мне на шею и плечи, я отворачиваю голову, и мне очень неудобно. Наверное, со стороны все это выглядит крайне нелепо, словно два подростка играют в «твистер». Проходит несколько минут. Мы ждем.

Наступает моя очередь пошутить.

— Знаешь, что сказала виноградина, когда на нее уселся слон?

— Что… сказала… виноградина? — сквозь стиснутые зубы повторяет Ричард.

— А ничего. Просто выдавила из себя немного вина.

Ричард громко смеется. Внезапно из него вырывается струя мочи, и он пытается сдержать хохот.

— Не помню, чтобы ты раньше рассказывала анекдоты, — говорит он, когда мы устало тащимся обратно к постели.

— А я раньше и не рассказывала, — отвечаю я. — Во всяком случае, пока не стала взрослой.

Ричард останавливается и смотрит на меня.

— У тебя есть комедийный талант, моя дорогая. Откуда этот твой анекдот?

— Вычитала в книге, «Большая золотая книга шуток» называется.

— Ты купила такую книгу?

— Ага. На распродаже.

Мы подходим к кровати. Ричард отпускает мое плечо слишком рано, теряет равновесие и шумно падает на кровать, увлекая меня за собой. Его лицо сурово, но он обнимает меня за плечи и целует в макушку.

— Надеюсь, это не сокращенный вариант. Думаю, твоя книга нам еще понадобится.

На следующее утро Хлоя просыпается рано, потому что голова соскальзывает у нее с подушки и упирается в металлические прутья переносной кроватки. Кроватка ей маловата, даже если Хлоя лежит в ней по диагонали. Я беру Хлою к себе в постель, надеясь, что она снова уснет, но она не желает спать, а это значит, что и мне теперь не удастся. Последние дни Хлоя явно чувствует себя не в своей тарелке. Она, как и Ричард, раб своих привычек: в ее детском мире должен царить покой и порядок, а когда он нарушается, свой протест она выражает плачем и беспокойным сном. Сегодня среда, день занятий в классе «Джимбори». К сожалению, у меня полно дел: нужно написать статью в триста пятьдесят слов и придумать четыре рецепта низкокалорийных блюд, которые так любят на Юго-Западе, а это значит, что весь день я проведу на кухне и за письменным столом. С другой стороны, в «Джимбори» мы не были уже целый месяц, и я думаю, что Хлоя по нему соскучилась.

Ричарда я почти не оставляю одного, за исключением кратких визитов на рынок, но Центр еврейской общины находится на другом конце города, и нас не будет как минимум два часа. Когда Ричард просыпается, я кормлю его и Кэтрин вареными яйцами, потом мы проверяем работу кнопки, с помощью которой Ричард сможет открыть входную дверь, когда к нему придет физиотерапевт. В карман инвалидного кресла я кладу мобильник и бутылку воды. Ричард подкатывается к кровати, на которой валяется целый ворох дисков.

— Мне нужна игра в Сан-Диего, сезон семьдесят пятого. Не поможешь найти?

— Ты уверен, что тебя можно оставлять одного?

Ричард молча кивает, надевая наушники.

— А если тебе захочется в туалет? — спрашиваю я, думая о бутылке с водой, которую только что подсунула Ричарду.

— Не захочется, — отвечает он, распутывая шнур наушников.

— Зачем тебе наушники? Ты же остаешься один.

— Знаю. Просто они мне нравятся, — говорит Ричард и водружает их на голову.

— Но ты можешь не услышать звонка в дверь.

Ричард улыбается и делает вид, что не слышит меня.

— Все нормально, иди. Пожалуйста, — громко говорит он, поскольку матч уже начался.

За тот месяц, что Хлоя не ходила на занятия в «Джимбори», она стала гораздо лучше удерживать равновесие. К моему удивлению и собственному восторгу, она самостоятельно преодолевает пять ступенек, поднимаясь на горку и держась за меня только одной рукой. Добравшись до площадки наверху, она крепче становится на ноги и нетерпеливо отталкивает мою руку, когда я пытаюсь ее поддержать.

— Нет, — нахмурясь, говорит она.

— Четкое и решительное «нет». Не в маму, видно, пошла.

Я не знала, что Нил и Эли тоже пришли на занятия, поэтому удивляюсь, обнаружив, что они стоят рядом.

— Привет, — говорю я. — Я вас не заметила.

— Мы учимся пользоваться уборной и большую часть занятия провели в комнате для мальчиков, — говорит Нил, держась за поясницу. — Господи, до чего же низко приходится нагибаться.

Я улыбаюсь и почему-то испытываю смущение.

— Я оставил вам несколько сообщений, — говорит Нил. — А от вас не получил ни одного. Наверное, это что-то значит?

Я знаю, что Нил звонил мне три раза, но, занятая Ричардом, я не отвечала на его звонки.

— Простите. Понимаете, один мой друг попал…

— Я знаю, — говорит Нил. — Мне рассказывала ваша подруга, Рут. Сожалею, что так получилось. Мы с Ричардом встречались у вас на детском празднике, да?

Я киваю.

Рут не сказала, что Нил спрашивал обо мне, и в данных обстоятельствах это не удивительно. Хотя мы с Рут помирились, о Ниле мы предпочитаем не говорить, к тому же в классе «Джимбори» я не была с того дня, как Ричард попал в больницу. В свете происшедших событий, когда на кону стояли жизнь и смерть, романтические перипетии как-то отошли на задний план. И все же я допускаю, что отвечать на расспросы Нила Рут было неприятно.