Принц приливов - читать онлайн книгу. Автор: Пэт Конрой cтр.№ 41

Добравшись до каменной ограды, мы перемахнули через нее и с криками устремились на наш задний двор. Возле крыльца мы обернулись. Великан стоял на краю леса и смотрел нам вслед. Ограда, через которую мы могли только перелезть, была ему по пояс. Услышав наши крики, из задней двери вышла мать. Мы указали ей на великана. Мать сделала несколько шагов в его сторону.

— Что вам нужно, мистер? — обратилась она к великану.

Теперь и она заметила что-то дьявольское и ненормальное в лице незнакомца.

— Тебя, — ответил великан.

У него был высокий, почти писклявый голос, немыслимый для такого гиганта. В этом голосе не ощущалось жестокости или неуравновешенности; просто он звучал не по-человечески.

— Что? — Мать удивилась, напуганная равнодушием его интонаций.

— Мне нужна ты.

Повторив это, великан шагнул в нашу сторону.

Мы скрылись в доме. Мать заперла заднюю дверь. Великан смотрел на мать через кухонное окно. Прежде я не видел, чтобы мужчина разглядывал женщину с такой первозданной похотью.

Мать опустила жалюзи и позвонила в полицию.

— Я вернусь, — донеслось с улицы.

Когда приехала полиция, великана уже не было. Полицейские прочесали лес, но нашли лишь нашу деревянную хижину и следы от ботинок девятнадцатого размера [55] . Мать отшлепала нас за вторжение в запретный мир.

Тогда своим детским разумом мы искренне верили, что сами спровоцировали появление великана, что он стал ответом на наше злостное неповиновение. Мы думали, что великан пришел из глубин преисподней как орудие неподкупной божественной справедливости, посланное в наказание за наше пересечение запретных границ Калланвольда. Мы посмели вторгнуться в мир богатых, и Бог отправил к нам великана, дабы нас покарать. Так нам тогда казалось.

Больше мы не появлялись в лесу Калланвольда; великан обнаружил всю тяжесть нашего греха. Он потребует искупления. Он накажет детей Винго извращенным и впечатляющим способом. Нет, он не тронет самих грешников — он умеет наказывать детей с отменной жестокостью: он явится за их матерью.

К бесконечным тайнам в доме Толиты добавилась еще одна. Нам не позволили рассказать Папе Джону о лесном верзиле.

— Дорогой, у него очень слабое сердце, — объяснила мне бабушка.

Я же считал, что нужно немедленно доложить о случившемся Папе Джону. Если великан вернется, нам будет спокойнее рядом с человеком, способным убить двести турок. Однако бабушка заверила нас, что они с мамой «большие девочки» и сумеют за себя постоять.

Всю следующую неделю мы хранили бдительность и осторожность, однако дни проходили без происшествий. Улицы Атланты полыхали белым пламенем цветущих кизилов. Над клевером и азалиями самозабвенно жужжали пчелы. Мать написала деду Винго письмо, сообщив, что мы вернемся на остров, как только отец прибудет в Штаты. Мать назвала точную дату нашего приезда и попросила деда нанять какую-нибудь негритянку для уборки и подготовки дома. Она не забыла упомянуть, что бабушка передает ему самые наилучшие пожелания. Затем по настоянию матери каждый из нас вывел в нижней части листа: «Я люблю тебя, дедушка». Письмо мать отправила на адрес нашего дома, зная, что тот почтовый ящик дед проверяет чаще, чем свой. В пятницу утром, провожая нас на автобусную остановку, мать опустила письмо на Роуздейл-роуд и подняла красный металлический флажок, чтобы почтальон забрал конверт.

Только летом, вернувшись на остров, мы узнали, что дед не получал того письма. Оно все-таки дошло, но более чем с десятилетним опозданием.

Воскресным вечером мы сидели в гостиной и смотрели по телевизору «Шоу Эда Салливана» [56] . Мать и бабушка расположились в коричневых тяжелых креслах. Я растянулся на полу возле ног матери. Люк лежал на животе, поглядывая на экран и одновременно пытаясь доделать домашнее задание по арифметике. Саванна забралась к бабушке на колени. Мать протянула мне миску с горячим попкорном. Я запустил туда руку и захватил пригоршню. Два зернышка упали на пол; я подобрал их и съел. А потом… гостиная наполнилась ужасом. Саванна произнесла единственное слово, подействовавшее как удар током: «Калланвольд».

Он стоял на крыльце и через стеклянную дверь наблюдал за нами. Неизвестно, сколько времени он вот так за нами следил. Полная неподвижность роднила его с растением; он напоминал дикий плющ, появившийся за то время, что мы смотрели передачу. Великан не сводил глаз с моей матери. Он вернулся за ней, и только за ней. Лицо великана было белым, как алебастр. Он заполнял собой все пространство крыльца, словно колонна, подпирающая обломок здания.

Великан взялся своей лапой за дверную ручку и согнул ее. Мы услышали жалобный скрип металла. Мать вскочила и на ходу шепотом попросила бабушку:

— Толита, звони в полицию. Только двигайся медленно, чтобы он не заподозрил.

Мать подошла к двери и встала напротив великана.

— Что вам надо? — спросила она.

— Лилу, — ответил он.

Его голос был все таким же высоким, не вязавшимся с внешностью. Услышав собственное имя, мать в ужасе отпрянула. Великан зловеще улыбнулся и вторично дернул ручку двери.

И тогда мать заметила его громадный обнаженный член цвета поросячьей кожи. Саванна тоже увидела его и закричала. Люк поднялся на ноги.

— Сейчас приедет полиция, — пригрозила мать.

Неожиданно великан разбил кирпичом застекленную часть двери. В дыру просунулась его длинная рука. Он потянулся к задвижке, запиравшей дверь изнутри. Ладонь задела острые края в стекле; пошла кровь. Мать схватила великана за руку, пытаясь ему помешать. Тогда он ударил ее в грудь, и мать упала на пол. До меня доносились возгласы Саванны и Люка, но они были где-то далеко и звучали глухо, словно из-под воды. Мое тело онемело, как десна после обезболивающего укола. Великан оторвал задвижку и теперь силился повернуть ключ и открыть врезной замок. Он тихо, по-звериному, рычал и гнул ключ. Тут к нему подскочил Люк с каминной кочергой. Брат ударил великана по запястью. Тот заорал от боли и убрал руку, но вскоре повторил свою попытку. Люк снова ударил со всей силой, какая имелась у семилетнего мальчишки.

За моей спиной послышалось шарканье бабушкиных шлепанцев по натертому коридорному полу. Я обернулся и увидел в руке Толиты небольшой револьвер.

— Люк, пригнись! — приказала бабушка, и брат послушно распластался по полу.

Толита выстрелила по стеклянной двери.

Выстрел пробил стекло вблизи головы великана; непрошеный гость тут же отпрянул. Великан спрыгнул с крыльца и бросился в спасительный лес Калланвольда. Он бежал, а набухший член колотил его по ноге. Со стороны Понс-де-Леон послышались полицейские сирены.