Моя любимая жена - читать онлайн книгу. Автор: Тони Парсонс cтр.№ 95

— Эти люди брошены на произвол судьбы. Их некому защитить. Ни компартии, ни правительству нет до них дела. Они никому не нужны. Никто не борется за них.

— Ну как же не борется? А вы?

— Одна я мало что могу. — Она покачала головой. — Но есть и другие. Есть центры юридической помощи. Есть постоянно действующие «горячие линии». Я знаю, они есть почти в каждом китайском университете.

Разговор с Нэнси вселял надежду на лучшее будущее. Здешняя «раковая деревня» была одной из сотен, если не тысяч таких же обреченных селений. Но в стране имелись и молодые юристы вроде Нэнси, готовые помогать бесплатно или за символические деньги. Некоторые из них продолжали работать в коммерческих фирмах, а в свободное время бесплатно помогали беднякам. Иные уходили с высокооплачиваемых работ, отказываясь от собственного благополучия ради более высоких целей. Так поступила Нэнси. Скорее всего, она несколько лет целенаправленно шла к этому и, когда сочла, что накопила достаточно, покинула фирму, чтобы отныне работать, не получая никаких гонораров.

— Я хочу немногого, — продолжала Нэнси. — Я хочу, чтобы самые бедные люди в моей стране могли получать квалифицированную юридическую помощь.

Отправляясь сюда, Нэнси предусмотрительно надела высокие сапоги. Сейчас они были по щиколотку покрыты отвратительным ржавым налетом.

— Вам, наверное, плохо без него, — вдруг сказала она. — Он был вашим лучшим другом.

Билл отвернулся.

— Нам всем плохо без него. И без вас тоже, Нэнси. Но если Шейна уже не вернешь… — Он не договорил и снова повернулся к ней. — Меня послал Девлин. Мы тонем под завалами работы. Из Лондона должны приехать двое молодых юристов, но их еще нужно вводить в курс дела. Словом, Девлин просит вас вернуться… Мы все просим вас вернуться. Вы нам нужны.

Нэнси покачала головой, указав на фигурки крестьян.

— Им я гораздо нужнее.

Билл не пытался ее уговаривать. Он знал, что она не вернется в фирму, и еще в офисе сказал Девлину об этом. В глубине души Билл и не хотел, чтобы Нэнси возвращалась. Она избрала свой жизненный путь. В какой-то степени Билл ей даже завидовал.

— Будьте осторожны, Нэнси, — Билл слышал о нескольких случаях расправы с молодыми, идеалистически настроенными юристами, которые бескорыстно помогали бедным. — Вы вступаете в конфликт с людьми, способными на все. Даже на убийство.

— Все будет хорошо, — оптимистично заявила Нэнси.

Ей хотелось верить в собственную неуязвимость, хотя Билл знал, что это далеко не так.

— При всем нынешнем богатстве Китай так и останется страной Третьего мира, пока наши суды не начнут защищать права простых людей. До тех пор пока у нас не будет правовых норм, мы останемся нацией зависимых крестьян.

— Вы рассуждаете совсем как Малахольный Митч, — заметил Билл.

— Я у него многому научилась. Он рассказывал мне о нормах права, о власти закона. Неужели не помните? Митч говорил об этом постоянно. «Власть закона означает, что закон в равной мере применим ко всем без исключения. Там, где не соблюдаются правовые нормы, юридические решения страдают несовершенством. Власть закона — это корни и ветви древа демократии». Митч считает нашу профессию священной, сравнимой с профессией врача. Он — хороший юрист.

— Хороший, но только не для китайских реалий, — невесело усмехнулся Билл. — В современном Китае остается все меньше священного.

— Ну а вы-то как? — вдруг спросила Нэнси.

Ее вопрос несколько озадачил его.

— Меня должны вот-вот сделать партнером.

Нэнси поздравила его. Впервые за все время их разговора она улыбнулась. Похоже, она искренне радовалась за Билла, поскольку знала, как он стремился поскорее стать партнером. Фактически ради этого он и приехал в Шанхай. Ради этого работал не покладая рук и не считаясь со временем.

Билл поблагодарил ее. Потом они молча стояли под его зонтиком, глядя на дождь, заливающий рисовые поля. На речном берегу блестела ржаво-красная полоса ила. Мертвого ила, отравленного промышленными стоками. Еще день-другой, и река разольется. Билл к этому времени будет уже далеко отсюда. А Нэнси останется здесь.

Билл помогал родителям Шейна — пожилым, оцепеневшим от горя людям — выполнить необходимые формальности. И прежде всего, посетить австралийское консульство, находящееся на двадцать втором этаже небоскреба CITIC. [91] Там он помог им заполнить и подписать несколько бумаг, без которых было невозможно отправить на родину тело их сына.

Родители Шейна остановились в отеле «Риц-Карлтон». Совсем рядом. Но Билл не знал, в состоянии ли они идти пешком. К тому же лил дождь, и он предложил подвезти их на машине фирмы.

Улица Наньцзин-Силу замерла. Автомобили стояли в плотной пробке. Родители Шейна притихли на заднем сиденье. Билл сидел рядом с водителем, разглядывая пешеходов и посетителей в окнах баров и ресторанов. Машина проползла еще несколько метров и…

Они сидели в баре «Лун», возле самого окна. Бекка и Сарфраз Кхан.

Билл почему-то сразу подумал о Холли. Наверное, его жена и доктор говорят о Холли и ее астме. А возможно, и не об астме. Или об астме и о других вещах. Билл этого не знал. Его жена и индиец сидели друг против друга, подавшись вперед. Казалось, доктор Кхан пытался ее в чем-то убедить. Бекка слушала. Жена Билла Холдена просто слушала.

Она права. Билл вдруг понял, что Бекка была права: выбор есть всегда и у каждого.

Билл понял не только это. Наверное, впервые в жизни он осознал, что во всех этих встречах на стороне, во всех этих поисках и разрывах нет никакой притягательной магии. Магия — это когда вы остаетесь вместе.

Они стояли на взлетной полосе пудунского аэропорта и смотрели, как рабочие грузят гроб в самолет.

Родители Шейна прижались друг к другу, держа большой зонт с эмблемой их отеля.

«Какая чудовищная нелепость, — думал Билл. — Родителям приходится хоронить своего взрослого сына. Как это страшно — пережить собственного ребенка. Нельзя, чтобы люди хоронили собственных детей. Как им теперь жить? Да и вообще, какая может быть жизнь, когда дети уходят из нее раньше родителей?»

Билл стоял рядом со стариками. С другой стороны погрузочного конвейера вытянулся в струнку представитель австралийского консульства. Видимо, кто-то из младших служащих. Парню было от силы лет двадцать пять, однако его присутствие превращало заурядную, в общем-то, погрузку в церемониальный акт.

Лента конвейера неторопливо везла гроб в чрево самолета. Спасибо рабочим, что не обставили гроб чемоданами пассажиров. Молодой человек из консульства стоял прямо, словно часовой, исполненный достоинства и уважения к погибшему соотечественнику и его родителям. Билл радовался присутствию служащего, но, когда гроб въехал внутрь самолета, он почти услышал у себя в голове насмешливый голос Шейна: «Ну и путешествие мне предстоит, дружище. Никогда еще не летал в компании чемоданов».