Сын цирка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 45

Уже давно между ними существовало негласное соглашение — Фарук имел право читать всю корреспонденцию. Письма были адресованы Инспектору Дхару, но они редко затрагивали тему актерского мастерства или техники озвучивания ролей. Главное в них касалось образа Инспектора или отдельных сюжетных сцен. Поскольку всем было известно, что Дхар сам их писал и являлся автором собственного кинообраза, он и выступал объектом яростных атак. Все выпады предназначались ему, человеку, который заварил эту кашу.

Раньше доктор не торопился знакомиться с письмами, пока в них не зазвучала угроза убийства и не погибли реальные, а не вымышленные проститутки. Серия убийств «девочек в клетке», выношенная, по общему мнению, по подсказке кинофильма, все изменила, причем, в худшую сторону. К этому добавилась смерть мистера Лала. Теперь доктор ждал от корреспонденции все что угодно. Глядя на кипу писем, он раздумывал, стоит ли в свете последних обстоятельств привлечь Дхара и Джулию к просмотру корреспонденции. И без того их совместный вечер не обещал быть легким. Возможно, лучше поднять этот вопрос позднее, когда разговор подойдет ближе к проклятой теме.

Одеваясь, доктор уловил настойчивое мигание лампочки автоответчика. Завязывая свой яркий галстук, Фарук решил, что не станет сейчас перезванивать по оставленным телефонным номерам. Разумеется, несложно прослушать, кто звонил и о чем просил. Это он узнает, а ответит на звонки позже.

Дарувалла начал искать блокнот и ручку, что оказалось совсем не просто в спальне, забитой маленькими вещичками в викторианском стиле, доставшимися ему в наследство из отцовского дома на Ридж-роуд и не проданными с аукциона. Весь письменный стол был завален безделушками времен его детства. К ним добавились фотографии трех его дочерей, их свадебные фотографии, а также снимки нескольких внуков. Кроме того, здесь же находились любимые фотографии Джона Д — мальчик катается с гор, идет на лыжах, он же на туристической прогулке. Вокруг в рамках висят афиши цюрихского театра Шауспильхаус с Джоном Даруваллой в главных или второстепенных ролях. На одном снимке он в роли Жана в пьесе Стриндберга «Фрекен Юлия». Афиши, снимки из пьес Генриха фон Клейста, Гете, Чехова, Шекспира. Кстати, на немецком пьесы Шекспира звучали для него очень непривычно, не то что в молодости. А жаль.

В конце концов Фарук нашел ручку, а потом обнаружил и блокнот — под серебряной статуэткой бога Ганеши в младенческом возрасте. Маленький божок со слоновьей головой мило восседал на коленях своей матери — богини Парвати. К сожалению, после всех этих ужасных происшествий с убийством проституток, после очередного фильма об инспекторе доктора стало тошнить от изображения слонов. Конечно, это несправедливо, поскольку от слона у бога Ганеши была только одна голова, а в остальном все почти как у людей: две ноги, четыре руки… От слона у бога остался один бивень, хотя на некоторых статуях он держал в руке второй, поломанный бивень.

Разумеется, слоноголовый бог мудрости совершенно не напоминал того улыбающегося слона, которого убийца сделал своим фирменным знаком и оставлял на животах убитых проституток. Тот слон был плохим. К тому же изо рта у него торчали два бивня. Но все равно, сейчас доктор был настроен против слонов в любых их разновидностях. Дарувалла пожалел, что не уточнил у заместителя комиссара полиции Патела, какие именно изображения слонов делал настоящий убийца. В сообщениях для прессы полиция называла их «вариантом изображения из кинокартины». Но что же это означало?

Вопрос не давал покоя доктору, он пытался вспомнить, как пришла к нему идея об убийце-художнике. Это не он ее выдумал, настоящий рисунок Фарук видел на животе настоящей жертвы преступления.

Двадцать лет назад Дарувалла как врач работал для полиции на месте преступления, которое так и не смогли раскрыть. Теперь полиция утверждала, что убийца похитил идею смеющегося слоника из фильма. Но Фарук-то украл ее у настоящего убийцы. Может быть, он действовал и сейчас? Может быть, преступник узнал, что последняя лента об Инспекторе Дхаре копирует его?

Нет, определенно у него ум заходит за разум. Но не нужно ли довести эти сведения до полицейского детектива Патела, если тот об этом еще не знает? Однако как мог Пател знать об этом? Фарук оставался верен своей привычке задавать себе все больше и больше вопросов. В клубе Дакуорт ему понравился заместитель комиссара полиции, хотя он не мог отделаться от впечатления, что детектив определенно что-то скрывает.

Стоило этой неприятной мысли прийти ему в голову, как Фарук сразу же переключил внимание на другое. Он занялся автоответчиком, ручкой уменьшив громкость, прежде чем включил аппарат. Не покидая спальни, тайный сочинитель киносценариев вслушивался в сообщения автоответчика.

Собаки с первого этажа

Услышав знакомый жалобный голос Ранджита, доктор понял, что зря он не присоединился к Джулии и Дхару, а занялся автоответчиком. Его секретарь был моложе доктора на несколько лет, однако сохранил и прежние мечты и прежнюю заинтересованность по поводу брачных объявлений в газетах. Дарувалла полагал, что когда тебе за пятьдесят, заниматься подобными вещами, да еще с юношеским пылом и гневом, неприлично. Гневался Ранджит на женщин, когда после встречи они отвергали его кандидатуру в женихи. Правда, однажды брачные объявления сработали и он успешно прошел тяжелейшие и сложнейшие экзамены с будущими родственниками. И Ранджит женился — задолго до смерти старого доктора, который после этого события сумел насладиться усердием секретаря в работе, свойственным ему до того, как он начал печатать брачные объявления.

Но некоторое время назад жена Ранджита умерла. Он все так же трудился в хирургической ассоциации госпиталя для детей-калек, поскольку время пенсии еще не подошло. Когда Фарук, приезжая в Бомбей, работал в должности почетного хирурга-консультанта, Ранджит всегда выполнял обязанности его секретаря.

Решив, что пришло время жениться во второй раз, Ранджит надумал сделать это без промедления. Теперь он не молодой медицинский секретарь, как представлялся в объявлении раньше, а пенсионер. Разница есть. В своих последних брачных объявлениях Ранджит подчеркивал, что он «имеет очень хорошую работу, очень активен, и в скором времени может выйти на пенсию».

Доктор считал, что этой фразой — «очень активен» — его секретарь бессовестно обманывает читательниц. «Таймс оф Индиа» традиционно не печатала фамилии женихов и невест, предпочитая конфиденциально скрывать их под номерами, и Ранджит мог адресовать по десятку своих брачных объявлений на одной странице воскресного издания искательницам друга жизни. Секретарь обнаружил, что объявление достигает хорошего эффекта, когда упоминается: «кастовая принадлежность не является ограничением». В то же время было модным называть себя индусским брамином, который «строго придерживается кастовых ограничений, очень религиозен и требует полного совпадения гороскопов с будущей супругой». Итак, одновременно помещая в газете несколько версий объявлений о самом себе, Ранджит широко разбрасывал сети и искал себе лучшую жену, которая могла иметь кастовые или религиозные предрассудки или не иметь их. Почему бы в таком случае не выставлять себя в выгодном свете? Доктор Дарувалла невольно попадал в водоворот брачных объявлений своего секретаря, поскольку каждое воскресенье он с женой читал их в газете «Таймс оф Индиа». Они даже соревновались друг с другом, кто определит все объявления, сочиненные Ранджитом.